Безжалостное небо(сб.) - Чандлер (Чендлер) Бертрам (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Короче, куда вы клоните? — спросил доктор.
— А вот куда. Мы покажем этому зверю нашу сноровку и уменье, наш интеллект, когда сплетем корзины… Я научу вас.
— Хм, пожалуй, это может сработать, — сказал задумчиво Бойль. — Наверняка может. Однако вспомните: некоторые виды животных тоже плетут. Бобры, например, на Земле, ох как ловко строят свои плотины из ивовых прутьев. А возьмите беседковых птиц, их еще шалашниками называют, так те начинают плести себе гнезда в период спаривания.
Главный смотритель кунсткамеры, должно быть, знал о животных, которые накануне спаривания начинают плести, подобно шалашникам, гнезда. К концу третьего для лихорадочного плетения корзин, на которые ушли все подстилки, а деревья остались голыми, Мэри Харт из ее одиночной камеры перевели в клетку к трем мужчинам.
“Это, конечно, хорошо, что Мэри перевели к нам, — сонно подумал Хокинс. — Еще пару дней одиночного заключения, и бедняжка наверняка сошла бы с ума”. Однако нахождение девушки в одной клетке с мужчинами имеет свои отрицательные стороны. Придется ему теперь присматривать за молодым Феннетом. Да и за доктором — этим старым ловеласом — нужен глаз да глаз.
Вдруг неожиданно среди ночи Мэри закричала.
С Хокинса мгновенно слетел сон. Он увидел неясные очертания Мэри в одном углу клетки (на этой планете ночи никогда не были совершенно темными), а в другом — Феннета и Бойля.
Торопливо вскочив на ноги, он заковылял к девушке.
— В чем дело? Что случилось?
— Не знаю… Мне показалось, что кто-то маленький с острыми коготками пробежал по мне.
— А-а-а, — протянул Хокинс. — Это наш Джо.
— Джо? — спросила девушка. — Какой такой Джо?
— Точно не знаю, но такой зверек, — отвечал помощник капитана.
— Что за Джо? — продолжала допытываться Мэри.
— Да нечто вроде нашей мыши, — донесся с противоположного угла голос доктора, — хотя он мало похож на нее. Обычно вылезает по ночам из подпола за крошками. Ну, мы его начали подкармливать, чтобы приручить…
— Вы потворствуете этой гадине!.. — закричала Мэри. — Сейчас же поймайте его или отравите. Сейчас же. Я страшно боюсь мышей.
— Завтра сделаем, — сказал, успокоившись, Хокинс.
— Нет, сейчас!.. Сейчас!.. — настаивала девушка.
— Завтра, — жестко сказал Хокинс и, повернувшись, отправился досыпать.
Джо изловили очень легко. Взяли две мелкие корзины, скрепили их между собой петлями наподобие устричных раковин, и получилась превосходная мышеловка. Положили внутрь приманку — большой кусок гриба. Искусно поставили подпорку так, что она должна была упасть сразу, как только кто-нибудь коснется приманки.
Хокинс, лежавший без сна на своей мокрой подстилке, услышал тихий писк и глухой стук, который подсказал ему, что мышеловка захлопнулась. Он услышал, как крошечные коготки яростно зацарапали по прочно сплетенным стенкам корзины; затем раздалось негодующее верещание зверька.
Мэри Харт спала непробудным сном, когда Хокинс потряс ее за плечо.
— Он пойман, — сказал он ей.
— Кто пойман? — спросила спросонья девушка.
— Джо пойман, вот кто.
— А-а-а, тогда убейте его, — пробормотала она и мгновенно снова уснула.
Однако Джо убивать не стали. Мужчины уже привязались к нему, так что с наступлением утра они пересадили его в клетку, которую специально для него соорудил Хокинс. Даже девушка размякла при виде крошечного безобидного комочка пушистого яркого меха, возмущенно снующего взад-вперед в своей тюрьме. Она настояла, что сама будет кормить зверька, и радостно взвизгивала каждый раз, когда тоненькие лапки протягивались из-за прутьев решетки и хватали очередной кусочек гриба.
Три дня они забавлялись своей живой игрушкой. На четвертый день существа, которые кидали им корм, вошли в клетку со своими сетями, связали и унесли первого помощника капитана и маленького Джо.
— Боюсь, что Хокинса мы больше не увидим, — молвил Бойль. — С ним сделают то же, что и…
— Они сделают из него чучело и выставят в каком-нибудь своем зоологическом музее, — мрачно сказал Феннет.
— Нет! — гневно воскликнула Мэри. — Они не имеют права!..
— Права?.. Они и спрашивать никого не станут…
Вдруг находящийся позади них люк широко распахнулся, и, прежде чем три оставшихся в живых человека успели отступить в угол на безопасное расстояние, чей-то голос произнес:
— Все в порядке, ребята. Выходите по одному.
И в клетку вошел Хокинс. Но какой!!! Гладко выбритый, а на бывшем когда-то бледном лице сиял здоровый свежий загар. На нем были отличные спортивные трусы, сшитые из какой-то необычайно ярко-красной материи.
— Выходите, — сказал он снова. — Наши хозяева приносят свои самые искренние извинения. Они уже приготовили нам более подходящее жилье. А потом, как только они снарядят корабль, мы отправимся за остальными нашими людьми.
— Постой, постой!.. Не так быстро, — сказал Бойль. — Вначале объясни, что произошло. Скажи, что заставило их понять, что мы тоже разумные существа?
Лицо Хокинса на минутку омрачилось.
— А то, — нехотя молвил он, — что только разумное существо может посадить другое в клетку.
Артур Кларк
Безжалостное небо
В полночь до вершины Эвереста оставалось не более ста ярдов, она вставала впереди снежной пирамидой, призрачно белой в свете восходящей луны. На небе не было ни облачка, и ветер, свирепствовавший несколько суток, почти совсем стих. На высочайшей точке Земли редко наступал такой мир и тишина — они удачно выбрали время.
“Пожалуй, даже слишком уж удачно”, — подумал Джордж Харпер. Все прошло настолько гладко, что он испытывал чувство, похожее на разочарование. Собственно говоря, трудно было только незаметно выбраться из отеля. Администрация решительно возражала против самодеятельных ночных подъемов к вершине — несчастный случай мог бы отпугнуть туристов.
Но доктор Элвин не хотел, чтобы об их намерении стало известно. На то у него были веские причины, хотя он никогда не упоминал о них. И так уж появление одного из самых знаменитых ученых мира (и, бесспорно, самого знаменитого калеки) среди гостей отеля “Эверест” в разгар сезона вызвало немалое, хотя и вежливо замаскированное, любопытство. Харпер отчасти удовлетворил его, намекнув, что они ведут замеры земного тяготения, — в какой-то мере это даже было правдой, но в очень малой мере.
Посторонний наблюдатель, который увидел бы, как Жюль Элвин с пятьюдесятью фунтами оборудования за плечами неторопливо и уверенно поднимается к точке, находящейся в двадцати девяти тысячах футов над уровнем моря, никогда бы не заподозрил, что перед ним — безногий калека. Жюль Элвин, родившийся в 1961 году, был одной из жертв талидомида — продажа этого непроверенного успокоительного средства завершилась трагедией: появлением на свет более десяти тысяч людей с изуродованными конечностями. Элвин мог считать себя счастливцем: руки у него были совершенно нормальными, а от постоянных упражнений стали намного более сильными, чем у большинства мужчин его возраста и сложения. Но вот ноги… В туторе он мог стоять и даже сделать несколько неуверенных шажков, однако и небольшая, пешая прогулка была ему не по силам.
Тем не менее в эту минуту он находился в двухстах шагах от вершины Эвереста…
Все началось более трех лет назад из-за рекламного туристского плаката. Тогда Джорджу Харперу, младшему программисту отдела прикладной физики, были известны лишь внешний вид и репутация доктора Элвина. Даже те, кто работали непосредственно под руководством этого блестящего ученого, возглавлявшего научно-исследовательскую работу Института, почти не знали его как человека. Физическая неполноценность и своеобразный склад ума словно отгораживали Жюля Элвина от обычных людей. Он не внушал ни любви, ни неприязни, а лишь восхищение и жалость; зависти он ни у кого не вызывал.
