Город несколько лет спустя - Мэрфи Пэт (серии книг читать бесплатно .TXT) 📗
– Это моя вина! Моя!
Мать продолжала метаться по постели.
– Ш-ш-ш-ш-ш… Засыпай, – мягко уговаривала ее дочь.
– Но мы просто хотели мира! – Внезапно голос Мэри окреп. – Люди устали от войны. Я не знала, что придется платить за мир такую цену!
Она продолжала бормотать что-то, но дочь уже не могла разобрать слов. Девушка вновь обтерла ее влажной губкой, чтобы сбить температуру, положила на лоб холодное полотенце. Женщина затихла. Дочь, измотанная бессонными ночами, сидела у ее изголовья, периодически смачивая полотенце. Она была в полудреме.
Керосиновая лампа вспыхнула и потухла. Девушка понимала, что надо вновь зажечь ее, но не могла заставить себя пошевелиться. Тлеющие угли в камине освещали комнату зыбким красноватым светом. Их свечение завораживало, притягивало взгляд. В сумрачном состоянии, между сном и явью, девушке казалось, что на нее смотрят чьи-то глаза-звезды.
– Прости, что так и не дала тебе имени. – Она вздрогнула, услышав ровный мамин голос. – Ангел назовет тебя.
Девушка заморгала, стряхивая последние остатки дремы. Глаза матери были широко открыты, в них отражались горящие угольки. Дочь взяла ее за руку.
– Я возвращаюсь в Сан-Франциско, у меня там остались незавершенные дела.
– Когда ты поправишься, мы поедем вместе. Я найду лошадей для нас, и мы…
Мэри покачала головой.
– Нет, мне уже пора. Ты последуешь за мной, когда сможешь.
Она смотрела сквозь дочь куда-то вдаль.
– Я знаю, будет новая война. Ты должна предупредить жителей Сан-Франциско об угрозе, о том, что «четырежды генерал» приближается.
Теперь ее лихорадочно блестящие глаза проникали в самое сердце девушки. Сжимая ее руку, мать твердила:
– Обещай, что ты пойдешь в Сан-Франциско и поможешь им… Обещай!
– Я обещаю, мама. Но ты пойдешь со мной, вот толь-, ко поправишься, и мы…
В этот момент дом наполнился золотым светом, как будто огромный солнечный зайчик заглянул в пыльное окно. Девушка поднесла руку к лицу и, щурясь, увидела, что мать скидывает с себя одеяло, встает с кровати и идет на звук, похожий на хлопанье огромных крыльев. Дочь однажды слышала такой, только во много раз тише, спугнув на болоте цаплю. Сияние стало невыносимо ярким, и она зажмурилась.
Открыв глаза, девушка оглянулась. Сквозь мутные стекла пробивался бледный свет пасмурного утра. На кровати лежала мертвая женщина, закутанная в одеяло. Черты заострившегося лица чем-то напоминали ее мать, и она внимательно изучала его. Да, сходство есть, но это не Мэри, не ее глаза, не ее губы. Мэри ушла в Сан-Франциско за Ангелом, дочь точно это знала. На минуту ей показалось, что на подушке сверкнуло золотое перо, оброненное небесным созданием, но стоило протянуть руку, и оно растворилось, оказавшись всего лишь одиноким лучом солнца.
Девушка еще долго сидела рядом с худеньким телом незнакомки и ждала, ждала, сама не зная чего. Она дрожала от холода, но не разжигала огня в камине, ей казалось, что холод стал хозяином этого дома.
Через несколько часов, стряхнув с себя оцепенение, она поняла, что надо действовать. Выбрав одно из самых красивых платьев матери, девушка надела его на незнакомку, зная, что Мэри поступила бы так же. Непокорные темные волосы покойной она расчесала и перевязала красивой голубой лентой. Девушка похоронила женщину под развесистым деревом в саду, завернув тело в шерстяное одеяло, чтобы защитить от холодной сырой земли.
Ночью она долго ворочалась без сна, снедаемая беспокойством, и проснулась на рассвете. Потерянно бродя по ледяным комнатам, девушка никак не могла сообразить, какие вещи могут понадобиться в дороге. Наконец все самое дорогое, включая стеклянный шар, ножи, стрелы для арбалета, было упаковано в рюкзак и седельные сумки. Собрав осенних цветов, она положила их на могилу и долго стояла рядом, зябко ежась от пронзительного ветра. Последнюю ночь в когда-то родном доме девушка провела почти без сна и уже с первыми лучами солнца была на ногах.
В долине клубился серый густой туман, скрывающий очертания фруктовых деревьев. Кутаясь в кожаную куртку, девушка оседлала Малышку и пустила ее галопом. Отъехав от дома, оглянулась. Туман поглотил ее прошлое, исчез родной дом, фруктовые деревья, могила неизвестной женщины. Остались пустота и холодный туман. Девушка отвернулась, застегнула куртку на молнию и пришпорила Малышку. Она направлялась к трассе 1-80, вьющейся между холмами. Леон рассказывал, что по ней можно быстро и безопасно добраться до Сан-Франциско.
К полудню, когда знакомая местность уже осталась позади, туман рассеялся. Девушка с интересом разглядывала незнакомые дома, стада враждебно провожающих ее темными глазами диких быков; волнение охватывало ее и передавалось Малышке. Лошадь храпела и рвалась вперед. Несколько раз из-под копыт с треском вырывались толстые перепела, так что лечь спать голодной путнице уже не грозило.
На ночь она остановилась в заброшенном доме. На втором этаже в спальне все еще сохранились останки обитателей, но девушке такие находки были не в диковинку. Она просто поплотнее прикрыла дверь, развела огонь в камине и улеглась на диване в гостиной. Обивка сильно пахла пылью, но по крайней мере не отсырела. Девушка смотрела на пляшущие огоньки пламени, и ее не покидала тревога. Она испытывала смутный страх и одиноче– ство, поэтому, услышав в отдалении лай диких собак, завела в гостиную Малышку. Тепло и тихое сопение лошади успокоили ее, и девушка наконец уснула. Ей снились улицы Сан-Франциско, по которым она плутала в поисках чего-то неведомого.
Три дня девушка провела в пути, на ночь останавливаясь в заброшенных жилищах. Пищей ей служили кролики и перепела, а однажды ей даже посчастливилось наткнуться на придорожный ресторан, где сохранился солидный запас консервов. Правда, мыши обгрызли этикетки, срок годности на банках уже давно истек, они проржавели и заплесневели, но консервированные бобы оказались пригодны для пищи, и девушка разогрела их на огне.
На исходе четвертого дня путница оказалась на вершине холма, с которого ей открылся вид на развалины Беркли и сверкающую гладь залива Сан-Франциско. Лента дороги вилась вдоль побережья к темным прямоугольникам домов. Вдали сверкал в лучах вечернего солнца Сан-Франциско. Пирамида, которую Леон назвал зданием «Трансатлантик», возвышалась над Городом, словно палец, поднятый для предостережения. Город и развалины Беркли соединялись белой тонкой полоской – мостом Бэй-Бридж.
Стоя над Городом, девушка впервые усомнилась в целесообразности своего похода. Город в стеклянном шаре стал ей родным и знакомым, и она не ожидала, что реальный Сан-Франциско окажется таким огромным и таким странным. На миг ее неудержимо потянуло назад, в родную долину, которую она изучила как свои пять пальцев и с закрытыми глазами могла показать лучшие места для охоты на кроликов, пастбища оленей, перепелиные гнезда. Но ей удалось преодолеть минутную слабость, и, решительно вскинув голову, девушка направила Малышку по дороге вниз, навстречу Городу.
На полпути с холма ей попался на глаза странный дорожный знак. «НЕ ПРИБЛИЖАТЬСЯ», было написано красной краской, и стояла подпись: «Черные Драконы». Интересно, что это за Драконы и к чему нельзя приближаться?
Въезжая в Город, девушка увидела следы старой автомобильной катастрофы. Черный «БМВ», покореженный со стороны водителя, врезался в разделитель, перевернувшись до этого, судя по следам на асфальте, несколько раз. Чуть дальше на дороге лежал перевернутый кабриолет, уставившись колесами в сумрачное небо. На обочине виднелись почерневшие от огня останки грузовика, снесшего бордюр.
Однако внимание девушки недолго задержалось на этой картине. Город потряс ее, заворожил, все было так ново и непривычно: высокие здания, стоящие так близко друг к другу, широкие улицы, ведущие в неизвестность. Некоторые участки оказались полностью выжжены, через сорняки пробивались только ржавые остовы домов, да хрустели под лошадиными копытами битые стекла.
Город присматривался к ней, девушка чувствовала это кожей, и где-то в животе у нее рос противный тревожный ком. Пахло пеплом и опасностью, а небо напоминало избитую плоть – сине-серые тяжелые облака, сквозь которые пробивались малиновые и пурпурные лучи заката. Небо давит на Город, словно низкая крыша, не дает вздохнуть. Девушка чувствовала, что воздух вибрирует, как от отдаленной грозы. Постепенно вибрация переросла в глухой, низкий звук, потом в явственный шум, шедший откуда-то с улиц. Она пришпорила лошадь.
