Понедельник начинается в субботу (сценарий) - Стругацкие Аркадий и Борис (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
Саша осторожно прикрывает дверь и снова выходит в коридор. В коридоре Модест Матвеевич с неизменной папкой под мышкой дает указание двум лешим в комбинезонах и с ломами. Выслушав указания, лешие подходят к стене и принимаются долбить ее.
Саша проходит в кабинет Эдика. Эдик занят - рассматривает что-то в бинокулярный микроскоп, рядом с ним из регистрирующего прибора ползет лента самописца. Саша садится рядом с ним на стол и говорит:
- Выбегалло пропал.
- Это хорошо... - рассеянно говорит Эдик, но тут же спохватывается. То есть позволь... В каком смысле пропал?
- В буквальном. Нет его нигде. И давно.
Эдик хмурится.
- В бухгалтерии спроси, - говорит он. - Сегодня получка...
- Спрашивал.
- Подожди, подожди, - испуганно говорит Эдик. - Он и за деньгами не пришел?
Саша мотает головой. Эдик тихонько свистит, затем решительно берет телефонную трубку.
- Алло-у? - откликается томный женский голос.
- Извините, пожалуйста, - говорит Эдик. - Профессора Выбегалло можно к телефону?
- Кого?
- Это квартира профессора Выбегалло?
- Да-а... кажется. Толик, твой папа профессор?
В трубке вдруг раздается мужской голос:
- В чем дело?
- Профессор Выбегалло дома? - спрашивает Эдик.
- Слава богу, нет.
- Вы не скажете, где он?
- Ушел покупать "Огонек".
[Авторы напоминают читателю, что действие сценария происходит в конце 60-х годов.]
- Давно?
- Недели две.
Эдик ошеломленно смотрит на трубку, затем осторожно кладет ее.
- Плохо дело, - говорит он. - Неужели пропал?
Они радостно смотрят друг на друга. Потом Эдик снова спохватывается.
- Нет, Саша, так нельзя, - решительно говорит он. - Надо искать. Сейчас я Модесту позвоню.
- А он тут, в коридоре...
Они выходят в коридор. Пролом уже сделан, Модест Матвеевич примеряется к нему. Рука с папкой не проходит. Модест Матвеевич делает лешим новые указания. Грохочут ломы, гремит осыпающийся кирпич. Саша и Эдик объясняют Модесту Матвеевичу ситуацию. Тот слушает со строгим выражением лица, приложив к уху руку.
Выслушав, он перекладывает папку под другую мышку и говорит:
- Вы полагаете, иностранная разведка?
- Вряд ли, - говорит Эдик. - Это было бы слишком хорошо.
- Возможно, пьяный где-нибудь лежит, - раздумчиво говорит Модест Матвеевич. - Бывали прен-цен-ден-ты... И в кабинете нет?
- Кабинет заперт.
- Есть предложение, - провозглашает Модест Матвеевич. - Создать временную комиссию по расследованию дела об исчезновении товарища профессора Выбегаллы в составе: председатель - Камноедов М.М., то есть я, члены комиссии - Почкин и Привалов, то есть вы двое. Доступно?
Он делает поворот кругом и гордо проходит сквозь пролом в стене. Эдик и Саша тоже проходят сквозь стену справа и слева от пролома. Лешие принимаются заделывать пролом.
Около кабинета Выбегаллы Модест Матвеевич извлекает из кармана связку ключей, выбирает нужный и открывает дверь.
Все трое входят и останавливаются на пороге. Страшная картина встает перед их глазами. Профессор Выбегалло неподвижно сидит за своим столом, склонившись над журналом "Огонек". В руке его карандаш. Он похож на покойника.
Модест Матвеевич снимает шляпу.
- Мир тебе, дорогой товарищ, - произносит он торжественно. - Ты погиб на посту.
Эдик бросается вперед и берет профессора за руку. Рука у профессора окоченела, как палка.
- По-моему, он жив, - неуверенно говорит Эдик. - Рука теплая.
- Как так - жив? - спрашивает Модест Матвеевич и надевает шляпу. Значит, спит?
Эдик вглядывается в лицо профессора.
- Да нет, - говорит он. - Глаза открыты.
- Это еще ничего не значит, - уверенно возражает Модест Матвеевич. Нынче многие по конторам наладились спать с открытыми глазами.
Между тем кабинет наполняется любопытными. Ходят, смотрят, недоумевают. Кто-то отмечает толстый слой пыли на столе. Кто-то замечает паутину, растянутую между плечами профессора и стеной. Саша заглядывает в журнал. "Огонек" раскрыт на кроссворде. Рядом лежат разрозненные тома энциклопедии. На них тоже пыль.
Все вдруг расступаются. В кабинет стремительно входят Федор Симеонович и Кристобаль Хозевич. При почтительном молчании присутствующих они приступают к делу: Федор Симеонович ощупывает Выбегаллу, а Кристобаль Хозевич словно бы ощупывает вокруг Выбегаллы воздух.
КИВРИН. Ан-набиоз...
ХУНТА. Похоже... Анабиоз во внешнем поле.
КИВРИН. Д-да, внутреннего поля не ощущается... Т-ты знаешь, Кристо, это пох-хоже на остановку... А какое там у тебя поле?
ХУНТА. Похоже на темпоральное. Но очень мощное. Источник примерно там...
Раскинув руки крестом, он медленно поворачивается и замирает. На лице его смущение.
- Странно... - говорит он. - В моем отделе... Двести вторая комната...
Саша с Эдиком быстро переглядываются. Эдик кивает, и Саша, выбравшись из толпы, выскакивает за дверь.
Он со всех ног мчится по коридорам и по лестницам и останавливается, запыхавшись, перед дверью, на которой обозначен номер 202 и красуется табличка "Лаборатория Корнеева В.П.". Он дергает ручку. Дверь заперта. Он стучит. Никто не отзывается. Тогда он выгибает грудь колесом, вытягивает носочки и шагает сквозь дверь.
В лаборатории Корнеева царит полумрак. Ярко светится большой экран, на котором видны оцепенелый Выбегалло, Киврин, Хунта и прочие. Киврин и Хунта, настороженно выпрямившись, пристально глядят с экрана прямо на Сашу. В отсветах экрана Саша различает Витьку Корнеева. Витька почти не виден. С неимоверной скоростью он двигается в сплошном сплетении проводов, перегонных кубов и прочей аппаратуры.
- Витька! - испуганно кричит Саша.
Мгновение, Корнеев оказывается возле экрана. Что-то щелкает.
Профессор Выбегалло оживает на экране. Он подносит карандаш ко рту, кусает его и задумчиво говорит:
- Прогулочное судно из четырех букв... Лодка! Л... О... Т...
И тут он замечает вокруг себя людей, остолбенело глядящих на него.
- В чем дело, товарищи? - раздраженно осведомляется он. - Я занят. Модест Матвеевич, я прошу это немедленно прекратить!
Витька выключает экран, и сейчас же загорается свет. Вид у Витьки ужасен: он небрит, осунулся, двухнедельная щетина покрывает его щеки.
- Засекли все-таки... - бормочет он хрипло.
- Что все это значит, Виктор? - спрашивает Саша.
- Мне бы еще часов пятнадцать, - бормочет Витька. Он берет большой стеклянный сосуд с прозрачной жидкостью и смотрит его на свет. - Видал?.
- Ничего не понимаю, - говорит Саша. - Что ты с Выбегаллой сделал? Что ты с собой сделал?
- Я живую воду сделал, балда! - хрипит Корнеев. - Смотри!
Он ставит сосуд на стол, хватает из ведра со льдом замороженную камбалу и кидает в живую воду. Камбала переворачивается вверх брюхом и вдруг оживает, переворачивается и ложится на дно, шевеля плавниками.
- Колоссально! - восклицает Саша, загораясь.
- Мне бы еще часиков пятнадцать... ну, десять, - бормочет Корнеев. Скорость реакции очень маленькая, понимаешь? Мне бы реакцию ускорить!
Саша опомнился.
- Подожди, - говорит он. - А Выбегалло-то здесь при чем? Что ты с ним сделал?
- Да ничего я с ним не сделал, - нетерпеливо говорит Корнеев. - Две недели времени у него отобрал, у тунеядца. Зачем ему время? Все равно же кроссворды дурацкие решает да в преферанс дуется... Да это вздор! Ты мне лучше вот что... ты мне лучше подсчитай вот такую штуку...
Он наклоняется над столом и принимается быстро писать.
Между тем в кабинете Выбегаллы назревает очередной скандальчик.
- Вы мне это прекратите, товарищ профессор Выбегалло! - орет Модест Матвеевич. - Вы мне объясните, почему вы нарушаете трудовое законодательство?
- Никогда! - вопит Выбегалло. - Основы трудового законодательства я всосал с молоком матери! А что касается кроссвордов; то это есть гимнастика ума! Великий Эйнштейн, если хотите знать, решал кроссворды! И великий Ломоносов решал кроссворды! И этот... как его... великий этот...
