Украиский гамбит. Война 2015 (СИ) - Белозеров Михаил (книги читать бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— А кто не захочет?
— Кого-то купим, кого-то запугаем, а для остальных: чемодан-вокзал-Россия, или смерть на оккупированных территориях. Евреев тоже можете забрать к себе. Они нам не нужны.
— А они у вас и не остались, — парировал Костя. — Где они? Ау, украинские евреи!
— Не передергивайте, — нервно сказал Каюров и щека у него дернулась.
Должно быть, он, как все ренегаты, ненавидел весь белый свет.
— А то что?
— Ничего. Потребуем наши Кубань и Ростов! И что вы будете делать?!
— Неужели вы собрались воевать с Россией? — удивился Костя.
— К тому времени мы будем ядерной державой, за нами будет НАТО и весь демократический мир!
— То есть вы хотите построить фашизм в отдельно взятом государстве?
— Что-то вроде этого, — нехотя согласился Каюров.
— Где это я уже слышал, — насмешливо сказал Костя, — только там речь шла о коммунизме.
Однажды Каюров проговорился, что является членом СНА и что передавал свой опыт ведения допросов в летних лагерях боевиков.
Теперь он стоял за капотом машины и напоминал о том, что надо ответить за нападение на госучреждение.
— Пошел… пошел… — не выдержал Игорь. — А то продырявлю!
Он, как всегда, стал заводиться с оборота.
Костя совершенно случайно бросил взгляд на зеркало бокового обзора: со стороны разбитой кафешки 'Украинские страви' крался человек с оружие в руках. Костя чисто рефлекторно захлопнул дверь и переключил на заднюю передачу. Хорошо, что не заглушил двигатель. Шины взвизгнули, когда он сдал круто влево, выворачивая руль. Сашка Тулупов, качнувшись вперед, снова ткнулся лбом в ствол автомата. Одновременно, как сумасшедший, в руках Игоря загрохотал пулемет и на пол градом посыпались дымящиеся гильзы. По салону словно ударил град, а в лобовом стекле возникло несколько дырок, и оно пошло трещинами. Но Косте было не до этого — единственное, чего он боялся — налететь на бордюр и перевернуться, да и опыта движения задним ходом у него было совсем мало. Но им повезло. Они не наскочили ни на бордюр, ни на ржавые остатки машин. Кажется, даже, что Костя сшиб нападающего, потому что раздался сильный удар, и стрельба прекратилась.
Сашка Тулупов догадался прикладом выбить переднее стекло и стал палить почем зря длинными очередями в стремительно уменьшающийся 'джип'. Едва ли он в него попал, но зато заставил людей рядом с ним упасть на землю.
— А ну! — Игорь выставил на капот сошки ПКМ и, в тот момент, когда Костя, остановился напротив 'Локомотива', чтобы переключить передачу и развернуться, разрядил в перекресток остаток обоймы.
После этого инцидент можно было считать исчерпанным, потому что со стороны черного 'джипа' больше не раздавалось выстрелов. Впрочем, Косте было не до этого. К 'джипу' бежали сбегались какие-то люди, и надо было побыстрее уносить ноги.
Бардак в этой стране имел и очевидный плюс — ездить можно было даже без номеров. Как Сашка ни сопротивлялся, а Костя еще три недели назад заставил его снять московские номера и замазать белой краской огромные буквы на стенках салона: 'Телевидение Рен-тиви', потому что каждый уважающий себя 'наци', а тем более узколобый этномутант считал своим долгом выстрелить по машине с такой рекламой. Не любили 'наци' телевидение. Не любили. Этномутантам было все равно, кого убивать. На то они и этномутанты. А это означало, что ожесточение достигло предела, думал Костя, крутя баранку и ожидая новых выстрелов. Но было тихо, только ветер, врывающийся в машину свистел в дырках от пуль и осколков.
На свой страх и риск, Костя проскочил через дворы, и через минуты три они уже беспрепятственно проскользнули мимо университета и вереницы троллейбусов в сторону парка, и только на Щорса он заметил что-то неладное и остановился. Игорь был ранен. Нетяжело, но крови было много. Пуля прошла слева от шеи и зацепила мышцы.
— Зашивать будешь? — спросил Игорь страдальческим голосом.
— Можно скобы наложить, — встряла Завета.
— Там у тебя сущая ерунда, — сказал Костя таким тоном, словно зашивал раны на людях всю жизнь. На самом деле, его опыт ограничивался операцией на любимой собаке и двухнедельными курсами по скорой помощи, которые он прошел перед самым отъездом на Украину.
— Учти, я плохо вид крови переношу. Меня и в Афгане выворачивало наизнанку.
Игорь стал белым, словно простыня.
— Как ты еще стрелял?! — удивился Костя, доставая аптечку.
Для таких случав у них с Саней было все под рукой: антисептик, обезболивающее, иглы, пинцеты и антибиотики. Не было только воды. Костя сказал Сане:
— Выйди из машины и смотри в оба, я сейчас. Рожок не забудь поменять.
— Ах, да! — хлопнул себя по лбу Сашка и схватился за автомат.
Игорь Божко совсем стал зеленым и дышал, как стайер после дистанции. Завета, дала ему понюхать нашатыря.
Костя помнил, что где-то здесь был небольшой гастроном, в котором они с Сашкой как-то брали неплохой коньяк, и уже выскакивая из машины, ощутил жаркий взгляд Заветы. Ерунда, так не бывает, подумал он, рядом с ней такой джигит, и тут же забыл о ее глазах, потому что где-то в районе городского парка ударил крупнокалиберный пулемет: 'Ту-ту-ту… ту-ту-ту…', и только потом стало слышно натужный звук натовского транспортника С-5А. Он полз, едва не задевая брюхом за телевизионные вышки, крался почти над терриконами, отстреливая тепловые ракеты-ловушки и заходя на посадку. Два дня назад один такой сбили российской 'иглой'. Но эти 'иглы' были большой редкостью. У повстанцах их почти не было.
На Косте под джинсовой курткой в петле висел пистолет. Костя достал его, посмотрел, сколько осталось патронов в обойме, зарядил и сунул назад. Куртку на всякий случай он застегивать не стал и при каждом шаге чувствовал под мышкой колышущуюся тяжесть. Впрочем, он уже убедился, что не может выстрелить в человека, хотя пистолет придавал ему чувство безопасности. Он вспомнил о насильнике и подумал, что Игорь поступил с ним очень жестоко. Лично я просто убил бы, решил он мужественно. Потом поймал себя на том, что все время думает, как будет зашивать рану, и понял, что нервничает.
Город казался провинциальным и очень уютным. Наверное, такое ощущение создавали клены, образующие зеленую арку над дорогой, и дома образца пятидесятых — пятиэтажные, желтого цвета, даже с какими-то украшениями на фасадах. Должно быть, их еще пленные немцы строили, решил Костя. Он выглянул из-за угла и невольно отшатнулся. Общежития университета на улице Розы Люксембург были оцеплены военными. Он разглядел армейские грузовики и все понял. Каким-то образом турки все же прорвались в центр города к университетскими общежитиям и хватали местных студенток, чтобы увезти в Турцию. Однако, похоже, они грузили и молодых мужчин приятной наружности, потому что слышались крики и мат. Косте показалось, что операцией руководит Каюров. Нет, не может быть, подумал Костя. Ведь Игорь его убил.
Воспользовавшись тем, что все внимание солдат, стоящих в оцеплении, было приковано к погрузке, Костя, не замеченный никем, перебежал проспект и через пять секунд осторожно вошел в магазин. Дверь была нараспашку, а внутри царил вселенский хаос: содержимое полок валялось на полу и было растоптано многочисленными мародерами. Но растащить все не успели. Костя нашел в углу упаковку с минеральной водой. Нести ее было неудобно. В случае, если я на кого-то нарвусь, то даже не успею вытащить пистолет, подумал Костя, оглянувшись напоследок и заметив бутылку коньяка, горлышко которой торчало из-под опрокинутого мусорного ветра. Это значит, что нам обязательно повезет, подумал он и взял коньяк с собой. Теперь обе руки у него были заняты.
— Все нормально? — спросил он, благополучно вернувшись к своим.
— Да все вроде ничего. Только вот там кто-то шлялся, — показал Сашка Тулупов в сторону троллейбусной линии.
— Следи дальше, а мы займемся Игорем, — сказал Костя, с удовлетворением отметив тот факт, что Сашка зарядил подствольник и вообще выглядел собранней, чем обычно, то есть не хихикал, не зубоскалил по молодости лет, и не заглядывался на девиц. Впрочем, девиц рядом не наблюдалось, кроме, разумеется, кареглазой Заветы. Но она была занята Игорем и извела на него тонну ваты.
