Особое мнение - Дик Филип Киндред (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
– До некоторой степени – да, – кивнул Андертон. – Вы собираетесь обнародовать рапорт меньшинства, не так ли? Это все, что у вас с собой?
– Я собираюсь также сравнить его с рапортом большинства. – Каплан подал знак своему адъютанту, и через секунду у него в руках появился кожаный кейс.
– Все здесь, все доказательства, которые нам потребуются! Вы не против того, чтобы послужить в качестве прецедента? Ваше дело станет символом множества несправедливых арестов невинных людей. – Генерал взглянул на свой наручный хронометр. – Пора начинать. Не хотите ли присоединиться ко мне на сцене?
– Зачем? – пожал плечами Андертон. Холодно, но с какой-то подавленной страстностью, генерал Каплан объяснил:
– Затем, чтобы люди увидели живое доказательство. Вы и я, обвиненный убийца и его жертва. И мы спокойно стоим рядом, плечом к плечу. Разве можно наглядней разоблачить ужасный обман и бесстыдные подтасовки, которые практикует наша полиция?
– Я согласен, – кивнул Андертон. – Чего же мы ждем? Похоже было, что Каплан на это не рассчитывал. Он двинулся к платформе, подозрительно оглянувшись на Андертона и явно задаваясь вопросом, зачем он все-таки появился здесь и что ему на самом деле известно. Его неуверенность возросла, когда Андертон охотно поднялся вслед за ним по ступенькам и отыскал свободный стул поближе к микрофону.
– Вы полностью отдаете себе отчет, о чем я сейчас расскажу? – сказал он вполголоса, наклонившись к Андертону. – Это вызовет всеобщее недовольство системой допреступности. Сенат, скорее всего, ее полностью уничтожит.
– Я все понимаю, – подтвердил Андертон и скрестил руки на груди. – Валяйте.
Толпа сразу притихла, когда генерал Каплан достал бумаги из кейса и начал раскладывать их на столе рядом с микрофоном.
– Взгляните на человека, который сидит рядом со мной, – начал он ясным, хорошо поставленным голосом. – Вы все его знаете. Наверное, вы удивлены, увидев его здесь, так как недавно полиция объявила его потенциальным убийцей.
Глаза толпы сфокусировались на Андертоне. Все жадно таращились на единственного потенциального убийцу, который дал народу возможность поглазеть на себя с близкого расстояния.
– Несколько часов назад, однако, полиция отозвала ордер на его арест. Может быть, он сдался добровольно? Нет, он не сдался, его не поймали, однако полиция им больше не интересуется. Потому что Джон Эллисон Андертон не виновен в преступлении, ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем. Он был обвинен системой допреступности, которая исходила из ложных посылок… Эта машина так называемого правосудия обрекла многих наших граждан на незаслуженные страдания!
Толпа завороженно переводила глаза с Андертона на генерала Каплана и обратно. Все хорошо знали, как работает допреступность.
– Человек арестован и посажен за решетку под предлогом профилактической меры. – Голос Каплана постепенно набирал силу. – Его обвиняют не в преступлении, которое он совершил, а в том, что он якобы собирается совершить! Полиция утверждает, что если этот человек останется на свободе, то в ближайшее время неотвратимо нарушит закон… Однако истинного знания о будущем нет ни у кого.
В самом деле, как только мы получаем данные от провидцев, они сами тут же их опровергают. Утверждение, что человек нарушит закон в будущем, не более чем парадокс! Сам факт извлечения из будущего информации о том, что еще не произошло, делает ее более чем сомнительной. В каждом случае рапорты трех полицейских мутантов взаимно обесценивают друг друга. И если бы несчастного, обвиненного в будущем преступлении, не арестовали, он все равно бы ничего не совершил…
Андертон слушал Каплана вполуха, но толпа буквально впитывала его слова, затаив дыхание. Генерал огласил рапорт меньшинства и объяснил, что он в действительности означает и как появился.
Андертон достал пистолет Флеминга из кармана пальто и положил вооруженную руку на правую коленку. Генерал Каплан закончил разбирать “особое мнение” Джерри и перешел к материалам, полученным от Донны и Майка.
– На них была построена официальная версия. – объяснил толпе Каплан, – поскольку эти два мутанта посчитали, что Андертон должен совершить убийство. Теперь эти материалы автоматически обесценились, но мы прочитаем их вместе.
Каплан вынул из кармана футляр, достал свои очки без оправы, аккуратно водрузил на нос и начал медленно читать. Внезапно на лице его появилось странное выражение. Он запнулся раз, потом другой и совсем замолчал. Бумаги посыпались из рук генерала и разлетелись по металлической платформе. Словно загнанное животное, он с ужасом огляделся, низко присел и засеменил прочь от микрофона на полусогнутых.
Его искаженное лицо мелькнуло перед Андертоном, который сам не заметил, как очутился на ногах с вытянутой вперед рукой, вооруженной пистолетом Флеминга. Он просто сделал шаг вперед и выстрелил. Генерал Каплан издал жалобный заячий крик. Взвизгнув от боли и страха, он забился, как подстреленная птица, и скатился с возвышения на землю. Андертон подбежал к краю сцены, чтобы спрыгнуть вслед за ним, но в этом уже не было никакой необходимости.
Как и напророчил рапорт большинства, генерал Каплан был мертв. Его старое тело еще подергивалось, а в тощей груди дымилась черная полость.
Андертону стало нехорошо. Он резко повернулся к остолбеневшим офицерам, все еще сжимая в руке армейский пистолет. Никто даже не попытался его остановить, когда он пробежал между застывшими фигурами и спрыгнул на землю с противоположной стороны платформы. Он сразу исчез в хаотической массе людей, которые ее окружили. Шокированные, напуганные, они рвались вперед, чтобы им кто-нибудь объяснил, что же тут произошло. То, что они видели собственными глазами, казалось им совершенно невероятным.
Андертон наконец выбрался из толпы и тут же попал в руки полиции. Его впихнули в полицейскую машину, шофер рванул с места и вырулил на забитый пешеходами проспект.
– Ну и повезло же вам, господин комиссар! – с восторгом сказал ему один из полицейских. – А ведь могло быть намного хуже.
– Это точно, – отсутствующим тоном согласился Андертон. Он старался взять себя в руки, но никак не мог. Он дрожал, у него стучали зубы, его мутило. Потом он резко наклонился вперед, и его вырвало.
– Бедняга, – сочувственно произнес другой полицейский. Андертону было очень худо. Поэтому он так и не понял, кого на самом деле пожалел этот коп, комиссара полиции или генерала Каплана.
10
Четверо полицейских помогли Андертонам упаковать вещи и погрузить их в фургоны. За свои пятьдесят лет бывший комиссар полиции собрал большую коллекцию всякого добра. Он печально глядел на череду коробок, проплывающих мимо него и исчезающих в фургонах. Все вещи и Андертонов отвезут прямо в космопорт, а оттуда они отправятся в систему Центавра. Долгое путешествие для уже немолодого человека, но обратно он все равно не вернется.
Лиза в простом свитере и старых брюках бегала по дому, стараясь ничего не забыть.
– Думаю, нам не стоит брать с собой бытовую технику. Там, на десятой Центавра, все это будет в новинку.
– Надеюсь, ты не сильно расстроилась по этому поводу, дорогая, – машинально сказал Андертон.
– Ничего, придется привыкнуть, – улыбнулась в ответ его жена.
– А ты не пожалеешь? Ты могла бы остаться на Земле.
– Я ни о чем не жалею, – уверила его жена. – Помоги мне с этой коробкой, пожалуйста.
Лишь только они уселись в первый грузовик, к дому подлетела полицейская патрульная машина. Из нее поспешно выскочил Уитвер, на лице которого была написана тяжелая озабоченность.
– Прежде чем ты уедешь, объясни, что там с нашими мутантами! У меня на столе лежит запрос Сената, эти старые хрычи желают знать, ошибся Джерри или нет. Лично я не могу им ничего объяснить! Это была ошибка или нет? Рапорт меньшинства?
– Какого меньшинства? – спросил Андертон с улыбкой. Он достал трубку и не спеша набил ее табаком. Лиза подала ему зажигалку и снова убежала в дом что-то проверить.
