Посланец старейшин - Папелл Стен (смотреть онлайн бесплатно книга txt) 📗
Две минуты.
Гул с каждым мгновением становился все громче. Он стал настолько невыносимым, что блаженное состояние Сайяфа, отбивающего поклоны, было потревожено. Он поднял голову и увидел целый рой военных вертолетов, подлетающих к площади со всех сторон. Он вытаращил глаза, потому что они летели за ним – прямо на него! Люди разбегались во все стороны, а Сайяф так и остался стоять на коленях с задранной головой. В этот момент из вертолета ударила пулеметная очередь, прошившая сначала его ноги, а потом и тело. В груди и на лице появились дыры, но в предсмертной панике, переходящей в блаженство, он в последнее мгновение все же нашел силы нажать красную кнопку. Это была чисто рефлекторная реакция. Мертвое тело Сайяфа все еще конвульсивно билось на асфальте, заливая его потоками крови, а красный цифровой таймер начал отсчет:
60… 59… 58.
Один из вертолетов с ревом завис непосредственно над телом Сайяфа, оттуда выбросили веревочную лестницу, которая, раскрутившись, повисла у самых ног изрешеченного пулями трупа. Из вертолета выбрался и начал спускаться затянутый в камуфляж тридцатидвухлетний офицер спецназа капитан Джеймс Баттеруорт, попавший на службу из резерва после окончания Колумбийского университета.
Он цеплялся за перекладины лестницы, мотающейся взад-вперед, и быстро спускался вниз. На бедре у него была пристегнута сумка с инструментами. Джеймс не был специалистом по таймерам, просто, оказавшись в нужное время в нужном месте, он стал единственным человеком, который мог сделать хоть что-то, когда поступил тревожный звонок из Лэнгли.
…42…41.
Капитан Баттеруорт в наглухо закрытом шлеме не слышал ничего кроме оглушительного рева и чувствовал потоки воздуха от винта вертолета. Он добрался уже почти до середины лестницы. Она все время моталась из стороны в сторону, поскольку вертолет не мог висеть на месте совершенно неподвижно и то и дело дергался. Оставалось только крепче цепляться за перекладины.
…31…30…29.
Джеймс и сам не замечал, что пот катился с него градом. Вот и последняя ступенька, он спрыгнул, тут же склонился над сумкой и увидел время на красном цифровом табло.
…24…23…22.
Он тут же прикинул, что нужно делать, трясущимися руками вытащил небольшой филипсовский шуруповерт – точно такой был у агента Шепарда – и начал сноровисто выкручивать четыре небольших винта.
…19…18…17.
На каждый винт уходило почти по четыре секунды – целая жизнь. С точностью робота он снял металлическую пластину, увидел красный и черный провода, подсоединенные к детонатору, и вытащил из набедренного кармана небольшие кусачки.
…4…3…2.
С криком «Помоги нам Бог!» он рванулся к черному проводу.
Эпилог
Корабль не был похож на диск или на ракету, нет, это был шар – ведь именно такую форму имели все планеты, вечно кружащие в бескрайних просторах космического пространства. Алекс стоял у иллюминатора своего корабля, несущегося в черной, искрящейся звездами бездне, и наблюдал за тем, как Земля становится все меньше и меньше. Она заметно выделялась красотой среди других планет – настоящий бриллиант, которым лучше любоваться издали. Он понял то, что и должен был понять – почему Ассоциация до этого дважды отвергала Землю, не принимая ее в свой состав, но стараясь спасти от неминуемой гибели. И пусть ученые этой планеты по-прежнему ищут возможности контакта с внеземными цивилизациями. Они делают это прежде всего по причинам интеллектуального характера, но в конечном счете для того, чтобы потуже набить карманы, поскольку, в конце концов, они всего лишь люди.
«Нет, лучше уж так», – думал Алекс. Столько миллионов долларов уходит на финансирование космических проектов, многие из которых держатся в секрете от общественности. И те же самые люди поворачиваются спиной, когда речь заходит о повышении уровня жизни бедных, которые не могут наслаждаться всеми благами цивилизации. Именно в этом заложен конфликт, который способен разрушить их цивилизацию. Богачи в своих замках и пентхаузах предаются удовольствиям, нисколько не задумываясь о судьбах тех миллионов людей, что ежедневно умирают от голода.
Богатые упорно ничего и слышать не желают обо всей этой бедности, зато обращают свои взоры к просторам космоса, который никак не может сыграть ни малейшей роли в их жизни. Люди упорно занимаются такими проблемами, как, например, расширение вселенной, но неужели это может решить хоть одну из земных проблем, реально улучшить их жизнь? Разве это имеет хоть какое-то отношение к ребенку, голодающему в Намибии? Пусть земные ученые рассчитали точное значение тонкоструктурных констант и выяснили, что за десять миллиардов лет они изменились всего на тысячную долю процента, но разве это имеет хоть какое-то отношение к улучшению жизни бедных?
Алекс вспомнил «Войну и мир» Толстого. «Самое трудное – но и самое главное – любить жизнь, любить ее, даже несмотря на страдания, потому что жизнь – это все, жизнь есть Бог, и любить жизнь означает любить Господа». Но ведь именно религиозные противоречия стали причиной гибели многих сотен миллионов совсем еще молодых людей. Эта планета знала крестовые походы, пережила стольких героев вроде Наполеона и Александра Македонского, которые убивали во имя Бога и ради власти. И что же сделали люди? Они поставили памятники виновникам массовых убийств!
Невинные дети играют на земле, нашпигованной более чем сотней миллионов противопехотных мин, которые отрывают им руки, ноги и уносят их жизни, но это вообще мало кого беспокоит. Так чего же ищут люди? Лучшего мира? Лицемерие владеет буквально всеми, поскольку все хотят лучшей жизни исключительно для себя. Обитатели этой планеты рождаются не в условиях равенства и справедливости, а исключительно наудачу, в результате лотереи. А что могло бы сделать этот мир честным и справедливым?
Почему люди так и не воспользовались своим разумом для создания равных жизненных условий для всех? Все дело в алчности, понял Алекс, – худшем из пороков, который лишал доступа к земным благам тех, кому не повезло при рождении. Именно алчность породила границы. Короли и аристократы поделили Землю на части, за которые убивали, дали этим частям названия вроде Израиля, Южной Африки или России. Земля должна была служить всем ее обитателям в одинаковой степени, однако не служила и, скорее всего, никогда служить не будет.
А всему виной алчность. Богатые рождаются в богатстве, которым они никогда ни с кем не поделятся, – в отличие от Ассоциации Двадцати Шести, где всем и все доставалось благодаря интеллекту и деловым качествам. Граждане Ассоциации зарабатывали сколь угодно большие состояния и на эти средства растили детей. Но как только их жизнь заканчивалась, нажитое не передавалось по наследству, а распределялось среди обитателей их родной планеты – свободного общества, которое поровну делит свои богатства между всеми.
После смерти родителей наследовать можно только гены, и с этим преимуществом дети, все получившие хорошее образование, начинают жизнь заново, некоторые создают свои собственные состояния, другие не могут этого сделать. Но они продолжают жить точно такой же жизнью, как и все остальные. И все это в одной стране, на одной планете без каких бы то ни было границ, населенной живыми существами с равными правами, у которых нет никаких преимуществ.
Алекс с самого начала знал, что люди в принципе относятся к жизни без уважения, несмотря на свои религиозные учения. Примеров этого можно привести более чем достаточно. Нанкинская резня, убийство миллионов людей Сталиным и Гитлером, еще миллионов – в Камбодже в семидесятые годы прошлого столетия. Ежегодно от малярии гибнет по три миллиона человек из-за недостатка лекарств. Вместо этого деньги вкладываются в космические исследования.
Алекс печально покачал головой. Вдруг люди примутся насаждать свое варварство на других планетах, живущих в мире и согласии. Он знал, что гибель Земли, если такое случится, станет делом рук бедных. Такую цену придется заплатить богатым, не захотевшим делиться. И если сразу у бедных ничего не получится, они будут повторять попытки снова и снова. То, что богатые называют терроризмом, бедные называют равенством. Самым удивительным для Алекса было то, что люди так и не научились делиться с другими. Его глаза были прикованы к Земле, которая по-прежнему все уменьшалась и уменьшалась.
