Скифы - Никитин Юрий Александрович (библиотека электронных книг TXT) 📗
Наверное, так же являлась Богородица средневековым аскетам. Он не был аскетом, напротив – мало нашлось бы на свете утех, которых он не попробовал, но сейчас до вопля хотелось чего-то буквально средневекового: аскезы, молитвенной жертвенности, в ноженьки валиться, поверить в очарованность свою…
Еще когда Яна вышла навстречу, он видел по ее лицу, что для нее это последняя с ним встреча. Она еще не знает сама, вроде бы не решила, но за нее это решил ее спинной мозг, что заменяет красивым женщинам головной. Она еще не знает о своем решении, но уже идет с ним, этим решением. И когда они будут лежать в постели, разгоряченные, разомлевшие, медленно приходя в себя, воздух вокруг распаренных тел горячий и вязкий от испарений, то это решение всплывет с темного дна подсознания, как пузырь болотного газа, пойдет продавливаться к поверхности головного мозга, по дороге обретая форму, блеск, завершенность, даже красоту…
– Привет, – сказал он, – ты выглядишь просто сказочно!
Она равнодушно кивнула. Он прикусил язык, ей это говорят постоянно, а ее Алексей, политик, явно умеет подбирать сравнения и покруче, заметнее.
– Что-то случилось? – поинтересовалась она.
– Да как тебе сказать, – ответил он медленно, мозг лихорадочно работал, перебирал варианты, ибо начинать борьбу надо сразу, пока этот пузырь еще только вычленяется из тинистого дна спинного мозга. – Хочется разделить с тобой радость!
– Какую?
– Страна на треть покрыта обществами скифов, – выпалил он. Вообще-то он не знал, сколько на самом деле их образовалось, но Яна слегка заинтересовалась, изогнула брови.
– И что же?
– Мы не остановимся на Думе, – выпалил он. Эта идея только что пришла в голову, еще не как идея, а как первый подвернувшийся под руку довод, но он сам удивился ее нахальной осуществимости. – Мы сможем победить!.. Нам мало, что в Думе наша фракция…
Она поинтересовалась:
– А что вы собираетесь еще?
В его мозгу шла бешеная работа. За пикосекунды перелопачивались массивы информации, с невероятной скоростью проносились яркие цветные картинки, мозг разогрелся, материнская плата пашет без кулера, и когда жар накалил лоб, выпалил внезапно даже для себя:
– У нас есть одна идея. Я просто не могу тебе сейчас сказать… Понимаешь, партийная дисциплина, но уже завтра-послезавтра о нашей идее узнают все.
Она обиделась, губы сразу напухли.
– Я не хочу, как все.
– Ты узнаешь первой, – заверил он.
Она слушала, изогнув бровь. Он возненавидел себя за то, что выставляется перед ней в роли проходимца, что использует ребят, использовал революционную идею скифизации, дабы проскользнуть в Думу, получить депутатский иммунитет, ездить с мигалкой, пользоваться депутатским буфетом и что-то там рвать, хапать, иметь, грести.
Он отвез ее к себе, но, по тому, как она вошла, как скептически оглядела его жилище, он с холодком понял, что Алексей свою нору уже перестроил. Наверняка уж не в коммуналке. Даже не в простой хрущобе. Он политик, а это значит – сразу выжимает апельсин досуха: мало ли что может измениться!
– Я здесь почти не появляюсь, – сказал он виновато. – Черт, даже ночую в офисе!
– Алексей, – ответила она, – тоже ночует в офисе.
Она ничего не сказала про его квартиру, дачу, машины, счет в банке, но Крылов это все увидел в ее глазах: и роскошные апартаменты в престижном доме, и особняк в районе «правительственной застройки», и «мерсы», счет в Швейцарии…
– У нас длиннее разбег, – сказал он торопливо. – Это просто разбег… Прыжка еще не было!
Она красиво изогнула бровь. К его облегчению, она была все в такой же простенькой блузке, мини-юбочке из недорогого материала, однако сердце его упало, когда рассмотрел ее сережки. Он не знаток в камешках, но чутье говорит, что за каждую можно получить даже не по компу, а по мощному серверу.
Правда, вино он приготовил уже прекрасное, выдержанное, двадцатилетней давности, а в вазах разложил самый отборный виноград, великанские яблоки и груши, что вот-вот лопнут от распирающего их сладкого сока.
И все же он проиграл. Он чувствовал, что проиграл. С сокрушительным счетом, ибо Яна даже не спорит, она только слушает и чуть-чуть приподнимает иронически бровь.
– Это только разбег, – повторил он отчаянно. – Мы еще не прыгнули! Еще не!.. Нельзя сравнивать того, кто разгоняется, с тем, кто над планкой…
На другой день в офисе он угрюмо пил пиво, хотя время для кофе. Ребята деликатно помалкивали. Их вожак с лица спал, глаза втянулись в глубину черепа. Все старались вовлечь его в спор, разговоры, тормошили, отвлекали неожиданными проблемами.
Появился Холмогор, один из первых корчмовцев, неведомо куда сгинувший из-за своего множества баб, худой и заросший, бородатый. Когда Крылов вошел в зал, Холмогор сидел на столе, кружка пива в одной руке, вобла в другой, горячо доказывал:
– У бабульки, собирающей бутылки, давайте все-таки спрашивать: а где ее дети? Я, к примеру, помогаю своей матери и бабушке! Наверное, потому, что меня таким воспитали, хотя мне больше нравится думать, что я сам вот такой замечательный!.. От бога или генетики. А с бабулькой что– то неясно. Либо в молодости не рожала вовсе, берегла фигуру, либо родила одного и подбросила бабушке с дедушкой, чтоб свободно на танцы-шманцы и прочие приманки. А вот родила бы троих да воспитала бы сама… не собирала бы сейчас бутылки!
Раб Божий поморщился:
– Что ты о прописных истинах? Но сейчас это враз не исправишь. Если бы даже нынешних молодых женщин удалось уговорить рожать по трое детей, а именно столько необходимо для простого поддержания народонаселения на одном и том же уровне… без всякого прироста…
Тор оторвался от кружки с пивом, глаза выкатились как у того рака, которому так безжалостно разломили панцирь:
– Стой-стой! Либо я че-то не понял, либо вы, гуманитарии, арифметики не знаете. Разве двое не дают двоих?
– Нет, – ответил Раб Божий брезгливо. – Кто-то мрет во младенчестве, кто-то становится гомосеком, кто-то остается импотентом или просто бесплодным. Не понял?
– Понял, понял, – буркнул Тор. Он покосился на дальний стол. Там сочные девочки быстро-быстро стучали ножами, нарезали ветчину к бутербродам. Он шумно вздохнул, закончил сварливо: – И неча меня фейсом о тэйбл стучать!
