Жизель (сборник) - Уиндем Джон Паркс Лукас Бейнон Харрис (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
Я прочел в Публичной библиотеке Метхира, что есть два вида драконов. У европейского дракона крылья есть. Но у восточного дракона их нету. И я приношу свои извинения мистеру Хеджесу, да, я приношу извинения при всех.
Аудитория начала проявлять некоторое нетерпение, однако голос Идриса вдруг резко переменился.
— Но! — продолжил он. — Но есть и другое. Я вот здесь прочел и встревожился. И я скажу вам. Вы видели лапы этого дракона, правда? У него там когти, причем острейшие. Но сколько их, спрошу я вас? И я же вам отвечу: их там пять. По пять на каждой лапе.
Боуэн замолчал и для пущего драматического эффекта встряхнул головой.
— И это плохо, братья, очень плохо. Потому что, да будет вам известно, китайский пятипалый дракон — это не дракон республики, это не дракон народа, пятипалый дракон — это дракон имперский. Это символ угнетения китайских рабочих и крестьян. Каково нам даже подумать, что эмблему этого угнетения держим мы в своей деревне. Что скажет о нас, услышав такие вести, свободный народ Китая? Что подумает о Южном Уэльсе славный вождь героического Народного Китая Мао Цзэ-дун, узнав об этом драконе империализма?
Идрис еще говорил, но его голос утонул в гуле собрания.
Председателю пришлось снова наводить порядок. Он дал Хвилу слово для ответа, и когда ситуация была разъяснена, дракона голосованием оправдали от всех идеологических обвинений, возведенных против него Идрисом.
Придя домой, Хвил рассказал обо всем Бронвен, но она не удивилась.
— А я знаю, — сказала она. — Джонс-почтальон мне рассказывал. Идрис, он ведь телеграмму посылал.
— Телеграмму? — заинтересовался Хвил.
— Ага, телеграмму. Он в Лондоне спрашивал у «Дейли Уоркер», какой линии придерживается партия насчет империалистических драконов. Ответа пока не было.
Через несколько дней Хеджесов разбудил стук в дверь. Хвил подошел к окну, увидел Идриса и спросил его, что стряслось.
— А ты спускайся вниз, я тебе покажу, — сказал ему Идрис.
Немного поспорив, Хвил спустился вниз. Идрис повел его к своему дому и показал Хвилу на задний двор.
— Вот, смотри сам.
Дверь курятника висела на одной петле. Рядом лежало то, что осталось от двух цыплят. По двору носилась туча перьев.
Хвил посмотрел на курятник внимательней. На пропитанном креозотом дереве белели глубокие царапины. В других местах по дереву будто провели черные мазки паленого. Идрис показал на землю. Там были видны глубокие отпечатки когтей, но не целой лапы.
— Плохо дело. Лисы, что ли? — полюбопытствовал Хвил.
Идрис аж поперхнулся от злобы.
— Лисы, говоришь? Лисы, прямо! Кто ж еще, кроме твоего дракона! И полиция будет знать, не сомневайся! — Хеджес покачал головой:
— Это не он.
— Ах, не он? Так я, значит, вру?… Я из тебя кишки выпущу, Хвил Хеджес, и на барабан намотаю!
— Бросаешься словами, Идрис, — сказал ему Хвил. — А как это получилось, если дракон заперт у себя в клетке, спрошу я тебя? Не веришь — пойдем посмотрим.
Они вернулись к дому Хвила. Дракон сидел в клетке, в чем не было никакого сомнения, и дверь была заперта снаружи палкой. Более того, как указал Хвил, даже если бы ночью дракон выходил, он обязательно оставил бы следы когтей, а их не было.
В конце концов соседи расстались в состоянии вооруженного перемирия. Идрис отнюдь не был переубежден, но не знал, как опровергнуть факты, и совсем не принимал гипотезу Хвила, что какой-то идиот-шутник оставил такие следы в курятнике плотницким гвоздем и паяльной лампой.
Хвил поднялся в спальню переодеться.
— А все равно непонятно, — сказал он Бронвен. — Идрис не заметил, а палка-то в двери опалена снаружи. Как это случилось — ума не приложу.
— Этой ночью он пыхал огнем раза четыре или пять, — ответила Бронвен. — Скулил, бегал по своей клетке и когтями стучал. Никогда раньше такого не слышала.
— И в самом деле странно, — согласился Хвил. — Но ведь из клетки он не выходил, могу поклясться.
Через два дня Хвил ночью проснулся оттого, что Бронвен трясла его за плечо.
— А ну-ка, послушай, — сказала она ему. И добавила: — Огнем пыхает.
Вдруг раздался какой то грохот, затем донеслись вопли сыпавшего проклятиями. Хвил неохотно решил, что ему стоит выйти посмотреть.
Во дворе было все, как всегда, если не считать того, что посреди двора лежала большая жестяная банка, которая, очевидно, и произвела такой грохот. Еще сильно пахло горелым и слышался шум и грохот — дракон бегал по своей клетке, вновь охваченной пламенем. Хвил открыл дверцу, выгреб обгорелую солому и набросал свежей.
— А теперь тихо! — сказал он дракону. — Будешь еще такое устраивать, я тебя далеко упрячу, и надолго. Хватит, пора спать.
Хвил и сам пошел спать, но в тот же момент, как он положил голову на подушку, уже наступил день — так ему показалось, а у порога дома стоял Идрис Боуэн и стучал в дверь.
Идрис выкрикивал что-то мало осмысленное, но Хвил сообразил, что еще что-то случилось, и потому надел пиджак и брюки и спустился вниз. Идрис бегом потрусил к своему дому и с видом фокусника распахнул ворота во двор. Хвил на несколько секунд потерял дар речи.
Перед курятником Идриса стояла самодельная западня из каких-то железных уголков и проволочного плетения. В ней среди цыплячьих перьев сидела, глядя на них топазовыми мерцающими глазами, какая-то тварь сплошного кроваво-красного цвета.
— А вот это дракон, — провозгласил Идрис. — Не то что твой пестрый, как в балагане карусель. Это настоящий, серьезный дракон с крыльями — видишь?
Хвил по-прежнему молча смотрел на дракона. Его крылья были сложены, и в клетке их негде было бы расправить. Краснота, как теперь можно было рассмотреть, становилась темнее на спине и внизу светлела, зловеще играя бликами в свете языков пламени из поддувала. Да, эта зверюга была посерьезнее, чем его питомец, и вид у нее был существенно более свирепый.
Хвил сделал шаг вперед, чтобы рассмотреть дракона поближе.
— Осторожней, друг, — предупредил Идрис, беря его за плечо.
Дракон скривил губы и фыркнул. Из ноздрей вырвался двойной язык пламени длиной в целый ярд — куда там зверушке Хеджесов! Воздух наполнился сильным запахом жженых перьев.
— Хороший дракон, — сказал Идрис. — Настоящий уэльский дракон! Он, видишь, злится, и не удивительно. Каково ему слышать о том, что в его стране поселился империалистический дракон! Вот он и пришел его отсюда выкинуть и скоро из твоего дракончика котлет наделает.
— Лучше бы ему не соваться, — сказал Хвил с уверенностью, которую сам не ощущал.
— И еще одно. Посмотри, он весь красный. Настоящий народный дракон.
— Ну, опять поехал за свое. Снова используешь драконов для пропаганды? Уэльский дракон уже две тысячи лет красный, и всегда был воином. Но он воевал за Уэльс, а не Драл глотку в борьбе за мир. Он хороший классный уэльский дракон, и не из того яйца, что подбрасывает твой старый дядя Джо. А этот, — сказал Хвил, — у тебя воровал цыплят, не у меня.
— Да ладно, на здоровье ему, — добродушно ответил Идрис. — Он сюда пришел выгнать твоего империалиста с нашей законной территории, и правильно! Нам в Ллинллоне эти перемещенные драконьи морды не нужны, и вообще в Южном Уэльсе — тоже.
— Проваливал бы ты к чертовой матери, — сказал соседу Хвил. — Мой дракон тихого нрава, никого не трогает и цыплят не ворует. Если ты к нам полезешь, я в суд подам на тебя и на твоего дракона — за нарушение спокойствия. Я тебе сказал, и ты это запомни. Пока.
Хвил еще раз взглянул в топазовые глаза красного дракона и зашагал к своему дому.
Вечером, когда Хвил сел ужинать, раздался стук в дверь. Бронвен пошла открывать и вернулась.
— Там к тебе Айвор Томас и Дэйфидд Эллис. Что-то по профсоюзным делам.
Он встал и вышел им навстречу. Они пришли с какой-то длинной историей насчет членских взносов, которые он будто бы не заплатил полностью. Хвил не сомневался, что все уплатил вовремя, но убедить этих двоих ему не удавалось. После долгого спора они, недовольно покачивая головами, согласились уйти. Хвил вернулся в кухню. Там его встретила стоящая у стола Бронвен.
