Обретение мира - Басов Николай Владленович (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
6
Солнце пригревало по-летнему, и море ожило. Вся живность вокруг, все растения, рыбешки, даже сам песок на дне каким-то образом… ожили. Море стало похоже на крепчайший, настоянный на жизненных силах природы бульон, в котором очень непросто было разобраться. Касатки откармливались после зимы, выбирая добычу повкуснее, гурманствуя. Да и реки выносили в пролив невероятно душистую воду, от которой можно было одуреть… Но наслаждаться жизнью было неправильно, слишком серьезное дело предстояло всем. Поэтому, с ощутимым трудом вырвавшись из прекрасного, но и опасно завлекательного состояния, Рост принялся действовать.
Главное, что его теперь смущало больше всего, так это приказ, который он отдал Казаринову, чтобы тот выкладывал на плот по сотне ружей, добавляя по сотне еще раз. Вот этому добавлению Казаринов, дурья башка, решил не подчиняться. Вероятно, он просто побаивался, что викрамы его надуют, а это было глупо. Потому что викрамы определенно могли быстренько закупить больше ружей за свои металлические градины, а время уходило, и его было жалко. Ростик даже подумал, уж не выбраться ли ему на четверть часа из Лео, чтобы передать приказ в Одессу и поторопить несговорчивого инженера… Но раздумал.
Все-таки это время не уходило зря. Во-первых, потому что рыболюди и касатки определенно привыкали друг к другу. Викрамы уже не опасались подпускать зверюг с людьми к своим караванам, даже допускали их до некоторой черты перед своими городами, уже не нервничали, если какая-нибудь из неловких касаток расталкивала их ряд, чтобы… подсмотреть что-нибудь интересное в их поведении. Хотя до настоящего боевого срабатывания и рыболюдям, и касаткам было, разумеется, далеко, хотелось бы большего – понятийного общения, причем между всеми касатками и хотя бы каждым десятым из викрамов.
А во-вторых, вода по ту сторону водорослевого барьера, в открытом море, определенно еще не прогрелась, чтобы там, как и тут, в заливе, установилась настоящая весна. Поэтому лучше было еще немного подождать.
А потом, когда прошло уже больше недели с момента, как Рост поселился в Левиафане, появился этот парень. Он был не слишком силен на вид, другие викрамы выглядели быстрее, резче и более выносливыми, но он умел говорить. Что в нем было такого необычного, что делало его разговорчивым, Ростик так и не понял. Он лишь с интересом оглядел его, а потом на обычный вопрос, ментально заданный Ростом, неожиданно получил свистящий ответ, тщательно модулируемый под единый язык:
– Мы скоро будет готовы, держатель…
Дальше было непонятно. Пришлось вызывать Самарху, она-то уж точно не хуже Ростика понимала единый и намного лучше его слышала высокие трели, которые, по мнению викрамов, складывались в слова.
– Он говорит, что тебя называют Держателем Храма, – пояснила она.
– Откуда они знают, что это я выстроил Храм на берегу? – оторопел Ростик.
– Они оценили нас, каждого в отдельности и всех вместе, – легко пояснила Самарха. – Им же воевать с нами.
– Ты подбирай выражения, – буркнул Рост. – Не с нами воевать, а совместно.
– Это я и имела в виду, – и Самарха умчалась куда-то в сторону, вместо того чтобы держаться поблизости и помогать. А может, она считала, что таким образом проявляет… вежливость, оставляя командира для решения командирских проблем.
Ладно, решил Ростик, поговорим, была не была! И спросил:
– Сколько бойцов вы решили выставить для войны за ту сторону континента?
– Увидишь, – отозвался разговорчивый викрам, причем значение его ответа дошло до Роста не сразу.
Он даже с тоской подумал, что лучше бы транслировать мысли Фопу, а уж тот, как случалось прежде, передавал их викрамам. Но что делать потом, во время боев, когда Фопа не будет рядом? Нет уж, лучше сейчас помучиться, но установить настоящий, подлинный контакт.
– Послушай, парень… Не знаю твоего имени, – начал было Ростик и оборвал себя, такие длинные речи определенно были не в привычках рыболюдей, приученных к свисту. Да, подумал он, сам темп дыхания приучил их к краткости, к естественному лаконизму, так сказать. – Мы собираемся выполнить наше обещание поддержать вас в войне за шхеры.
Последнего слова он не знал, поэтому произнес его несколько раз и на разный манер – «изрезанный берег», «удобные впадины», «дальний берег, выходящий в море»…
– Мы знаем, – отвечал переговорщик, причем попутно пробовал небольшим, но отменно острым дротиком расшевелить песок под собой, чтобы… видимо, вытащить оттуда что-то съедобное.
Он и вытащил, какой-то корешок, довольно необычный на вид, чем-то напоминающий женьшень, как Ростик помнил его по Земле, и аккуратно спрятал в поясную сумку, придержав даже самые маленькие его отросточки.
– Что-нибудь интересное? – спросил Рост, удивляясь отсутствию мимики и у переговорщика, и у его троих охранников или помощников. Впрочем, сам он тоже, наверное, выглядел совершенно невыразительным – ну, ходит над песчаным дном огромный зверь, иногда всплывает, чтобы вдохнуть воздух, и все.
– Из этого делают мазь для… – дальше опять что-то невразумительное.
Роста стала раздражать эта их, с позволения сказать, беседа. Поэтому он даже с некоторым напором спросил:
– Когда?
– Когда получим из города все ружья, которые вы можете дать.
Вот тогда-то намерение сходить в Одессу и попросить выдавать викрамам по полтысяче ружей сразу стало почти непреодолимым. Рост и сходил к городу, даже высунулся из воды до трети корпуса Лео, рассматривая строения на берегу. Но во-первых, Фоп почему-то сразу стал беспокойным, и подойти слишком близко не удалось, а во-вторых, его глаза плохо видели в воздухе, что-то такое с ними происходило, их застилала какая-то пленка… Поэтому многого он все равно не увидел.
Он вернулся в залив, взвешивая ситуацию, но придумал лишь то, что мысли, эмоции, слабости и страсти людей каким-то образом создавали вокруг Одессы некое… покрывало. Которое, как оказалось, возможно было увидеть из касатки, но которое мешало рассмотреть происходящее на берегу. И мешало, разумеется, послать какой-нибудь ментальный приказ, чтобы его хоть кто-нибудь, например, из аймихо, уловил, понял и передал начальству.
Зато когда он походил около города, то приметил еще одну штуку, которой сначала не придал значения, но которую потом вполне осознал. А именно, амфоры перед пирамидой Зевса, те самые автоклавы, из которых вылуплялись касатки, на этот раз стояли совершенно пустыми, незакрытыми, незаполненными. Это могло означать только одно, Зевс решил больше касаток не выращивать, пока, по крайней мере. И с этим оставалось только примириться.
Чтобы заняться чем-то дельным, Рост придумал тренировки для команды касаток. Обычные упражнения, подобные тем движениям, которыми они с Михайловым отбивались от океанских викрамов, а иногда и от прочих, более сильных морских чудищ, попутно поручив Артему объяснить всем тактику группового сражения с любым противником. Ребята восприняли это по-разному, Самарха послушно принялась тренироваться на пару с Рындиным, зато остальные отнеслись к этому как к очередной блажи Гринева, и хотя выполняли предложенные приемы, но лениво, небыстро и невнимательно.
А сам Рост отправился к водорослевому валу, чтобы понять, как же викрамы собираются его преодолевать. Вал этот закрывал выход в море из залива полосой километров в пятьдесят, а местами и больше. И водоросли эти создавали такой привкус воды, что отчетливо возникало ощущение удушья.
И каково же было его удивление, когда он увидел, что тут трудилась, возможно, уже много дней, некоторая группа викрамов, не самого опрятного вида, не подчеркнуто увешанная оружием, то есть не солдаты, а скорее – работяги, которые пробивали в водорослях зигзагообразный коридор, подобно тому, как саперы делали проход в минном заграждении в войнах на Земле.
Они расчищали этот коридор старательно, вырывая ядовитые водоросли с корнем, орудуя в перчатках и каких-то наглазниках. По крайней мере, именно так Рост решил называть приспособления, которые прикрывали морды работяг спереди довольно причудливым образом. И все равно, понаблюдав за викрамами полдня, Ростику стало ясно, что более трех-четырех часов в день… пропалывать защитную полосу викрамы не в состоянии. У них распухали жабры, у них покрывались волдырями руки и животы, они начинали вести себя неуверенно и нескоординированно, как отравленные «алмазной звездой» бегимлеси. Тогда они откатывались назад, в чистую воду, чтобы прийти в себя.
