Солнце заходит в Дономаге - Варшавский Илья Иосифович (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗
— Понимаю,- сказал, улыбнувшись, Космонавт, — естественный отбор на соответствие программе. Мне кажется, знаете ли, что это не такая уж глупая идея.
— Я и не говорил, что она глупая. Иначе бы я не стал со всем этим связываться. Однако вы знаете, какие колоссальные трудности стоят между остроумной догадкой и получением практически ценных результатов.
— Но вы бы могли просто…
— Конечно. Я мог поручить одной из лабораторий выяснить,стоит ли с этим возиться.Но меня интересовало не столько само изобретение,сколько его автор. Родителей у нее не было. Воспитывалась она у сестры,с которой я быстро договорился, пообещав, что в течение этого года буду сам заботиться о необходимом пополнении знаний ее питомицы.
На следующий день я велел поставить для нее стол в маленькой комнатке под лестницей и спустя несколько часов был вынужден принять меры восстановлению порядка в институте. Пожалуй, было ни одного сотрудника, которого бы, как муху на мед, не влекла загадочная надпись на двери чулана: «Лаборатория кровного машиноведения». Честное слово, это звучало очень здорово, и у меня просто не хватило духа лишить свое новое приобретение возможности поиграть в научного работника, хотя уже спустя несколько дней я убедился, что профессия укротительницы подошла бы ей гораздо больше. Первой была приведена в повиновение моя секретарша. Просто удивительно, как быстро она стала ручной. Сказать по правде, у меня вскоре создалось впечатление, что всех в институте интересовало таинственное существо в новой лаборатории гораздо больше, чем основная работа.
Однако прошел год, и ни о какой задаче на пропорциональное сближение еще нельзя было и мечтать. К тому времени мы уже оба забыли о нашем договоре. Больше того: как-то получилось само собой, что Сашка пользовалась правом беспрепятственного входа в мой кабинет в любое время. Иногда она появлялась, горя нетерпением посвятить меня в какое-либо сенсационное открытие, а иногда просто,чтобы поплакать на диване, когда все оказывалось не таким уж ослепительным.Боюсь,что в это время мы с ней менялись ролями.Она, обливаясь слезами, требовала немедленно отпустить ее обратно в школу, а я уговаривал закончить очередную серию опытов.Кончалось это обычно тем,что она срывалась с места и мчалась в лабораторию, оседлав новую сногсшибательную идею.
Наибольшие трудности возникали с проблемой размножения машин. Если в материнской особи удавалось без особого труда выработать то, что мы называли «безусловным рефлексом на программу»,то в потомстве происходило черт те что. Обычно не более чем один опыт из тысячи давал более или менее точное воспроизведение расположения бактерий в ячейках.
Наконец нам с ней удалось изобрести нехитрое устройство, позволяющее печь машины как блины. Это было нечто вроде гектографа. Лист пластика, смазанный желатином, накладывался на поверхность машинной матки и прокатывался роликом.А когда мы начали вводить в желатин токопроводящие вещества и избавились от путаной проводки,проблему можно было считать вчерне решенной.
— Бактерии на печатных схемах,- усмехнулся Космонавт.
— Что-то вроде этого. Все же не думайте, что все было так просто. В таких делах чем больше решенных вопросов, тем больше возникает новых. Прошло уже три года. Лаборатория кровного машиноведения давно перебралась из чулана в новое помещение, оборудованное по последнему слову техники, популярность Сашки росла с каждым днем, добровольных помощников у нее было хоть пруд пруди, но я все же испытывал какую-то тревогу.Уж слишком она разбрасывалась.
Вы не знаете, как важно для исследователя уметь вовремя обуздать свою фантазию и сосредоточиться на одном варианте, пока его возможности не исчерпаны до конца. К сожалению, подходил срок сдачи в производство нового проекта корабля, и я уже не мог уделять Сашке столько времени, как раньше. Пришлось ограничиться категорическим распоряжением работать только над машиной, заказанной нам Управлением по космонавтике, и ничем другим не заниматься.
В течение последующих двух лет я только изредка наведывался к ней в лабораторию.Дела там шли неплохо. Первый вариант машины был сдан Координационному центру, и теперь в схему нужно было внести кое-какие изменения по замечаниям заказчика. В это время шла подготовка к экспедиции «Метеора», и новая машина должна была обрабатывать информацию, поступающую с корабля. В случае успеха предполагалось использовать потомков этой машины в качестве бортовой аппаратуры на всех кораблях такого класса.
Вы были уже в полете,когда однажды ночью мне позвонили из Координационного центра и сообщили, что машина отдала приказ «Метеору» вернуться на Землю. Через десять минут я вытащил Сашку за косы из кровати, и мы помчались в Центр. Там царила полная растерянность. Хотя все дублирующие устройства сообщали, что полет протекает нормально, наша машина продолжала повторять команды на срочное возвращение. Вдобавок, как всегда бывает в таких случаях, неожиданно прервалась радиосвязь и нам никак не удавалось выяснить,что же у вас там произошло. К тому времени, когда нам снова удалось поймать ваши сигналы, предпринимать что-либо было уже поздно. Слишком много горючего было израсходовано на торможение.Я приказал выключить машину, и мы отправились спать.
Вот, пожалуй, и все, что я вам мог рассказать.
— Значит, это был просто результат недоработки конструкции? — спросил Космонавт.
— Нет, конструкция была отработана хорошо.
— В чем же тогда причина?
— Причину я узнал на следующее утро, когда устроил Сашке допрос с пристрастием.Дело в том,что… Ну в общем она,как всегда, увлеклась. Работала в нескольких направлениях,занималась выведением гибридов с различными программами.Последний вариант был просто ублюдком от скрещивания машины для управления космическими полетами с машиной для экономических расчетов. В нем все время боролись два начала: расточительность исследователя космоса и скаредность экономиста.В результате, видно, машина просто решила, что с точки зрения окупаемости затрат выгоднее всего прекратить полет.
Космонавт тихонько свистнул.
— Бедная Сашка! Представляю себе, что вы с ней сделали.
— Что я с ней сделал?…
Затрещал звонок видеофона.
— Простите,- сказал Конструктор и подошел к аппарату. На экране появилось изображение красивой рыжеволосой женщины.
— Значит, так можно верить вашим обещаниям?!- спросила она, прищуря один глаз.
Конструктор как-то странно втянул голову в плечи.
— Что вы имеете в виду, Александра Яковлевна? — спросил он.
— Сейчас эти болваны распределяют места в кормовом отсеке «Кометы»,и я вас предупреждаю, что если все наши приборы не будут размещены, я вам такое устрою!!
— Хорошо.- Ему было явно не по себе. — Передайте, что я выезжаю.
Экран погас.
— Это директор Института космической биологии,-сконфуженно сказал Конструктор.- Очень энергичная дама… Так о чем мы?…Ах, да!.Увы,- добавил он, помолчав, — я уже больше с ней ничего не мог сделать.
ЛЕНТЯЙ
У антропоида было фасеточное, панорамное зрение. Рустан Ишимбаев видел сквозь веки, прикрытые дисками обратной связи, уходящую вдаль галерею и две стены с розовыми пористыми наростами.
Высота галереи то увеличивалась, то уменьшалась, и нужно было все время регулировать длину ног антропоида, чтобы его руки, вооруженные фрезами, находясь на уровне плеч, срезали примерно полметра породы на своде.
Тучи голубой пыли окутывали голову антропоида, и Рустану казалось, что эта пыль забирается в его, Рустана, легкие, покрывает глазные яблоки, щекочет ноздри.
Он втянул носом воздух и неожиданно чихнул. Луч прожектора, укрепленного на голове антропоида, метнулся кверху и пошел вниз.
«Обезьяна чертова!»- подумал Рустан.
Он снял с глаз диски, перевел рычажок пульта на программное управление, включил экран и отвел кверху колпак. Стало легче. Теперь он видел галерею в обычной перспективе.
