Иван родил девчонку - Чуманов Александр (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
Он поставил перед креслом табуретку, на нее тарелку со вчерашней или позавчерашней похлебкой. Насыщался, не разбирая вкуса, и неотрывно смотрел на экран. Звук был приглушен, Антон давно уже знал всех игроков из той и другой команд, и дикторское словоблудие его раздражало.
Уже вторую неделю они жили с Веркой одни. Мама Зоя взяла посреди зимы отпуск и укатила в Цхалтубо лечить органы движения на целых двадцать четыре дня, старшая дочь Зина перебралась на это время к бабушке. Антон не возражал, ему некогда было каждый день готовить для Зины разнообразную пищу, а сам он прекрасно обходился супом, которого хватало на целую неделю. Кстати, Зинаида суп вообще не признавала и могла, пожалуй, рядом с тарелкой этого варева помереть с голоду. А Верке ничего не нужно было готовить, разве что чай вечером, ну и еще чего-нибудь немудрено в субботу и воскресенье. Верку хорошо кормили в садике и ругались, когда заботливые родители портили детям аппетит по утрам…
Когда-то Антон и Зоя учились в институте на одном курсе. Причем именно Антон делал для своей будущей жены все контрольные и курсовые, а не наоборот. Ей вообще туговато давались науки. Но после третьего курса Антон ушел из института по принципиальным соображениям. Он вдруг почувствовал, что никогда из него не получится настоящего специалиста в избранном деле, а быть очередной посредственностью не хочется. И никто не мог его переубедить, заставить переменить необдуманное решение. Мол, получи диплом, а потом иди куда вздумается, нигде не пропадешь.
Когда Антон вернулся из армии, Зоя в аккурат вышла на диплом. Тогда они и поженились. И провели медовый месяц за кульманами. Большую часть расчетов и чертежей сделал Антон. Зоя благополучно защитилась, и они уехали по распределению. Предприятие было новым и довольно перспективным, молодым специалистам сразу давали хорошие должности и квартиры. Антон поступил на завод учеником.
В ходе первого года совместной жизни у них появилась Зинка. «Ну, появилась и появилась», — так отреагировал на это знаменательное событие Антон. И ничего особенного не почувствовал. Ему в ту пору было двадцать три года, он любил возиться во дворе с пацанами, запускать вместе с ними воздушного змея, играть в футбол.
Поближе к дочери и внучке перебрались Зоины родители. Они купили частный домик на окраине и надолго забирали к себе маленькую Зинку. Родители не возражали, девочка была довольно-беспокойной, а им попервости хотелось жить, как и прежде, беззаботно. Девочка прекрасно чувствовала себя в бабушкином доме, росла здоровенькой, и Антон считал, что так и должно быть в дружных семьях. Зоя, по-видимому, тоже так считала. Уже через несколько месяцев она вернулась на завод. Антон к тому времени вполне освоил профессию, трудился в передовой бригаде, и его ничуть не смущало то обстоятельство, что жена на служебной лестнице выше его на несколько ступенек. Ведь они-то с ней прекрасно знали об истинных способностях друг друга, которые не зависели от наличия или отсутствия синенькой книжечки с гербом.
Зоя оказалась перспективным работником. Ее назначили старшим инженером, потом руководителем группы. Потом еще кем-то. Она пыталась заставить мужа восстановиться хотя бы на заочную учебу, но он только посмеивался, не видя в этом решительно никакой необходимости. Ему нравилась его чисто мужская работа, нравилась не зависимая от настроений начальства жизнь. Несколько раз ему предлагали перейти в другой цех и самому стать во главе одного из участков, разумеется, при условии, что он через какое-то время одипломится, но он всякий раз отказывался, ссылаясь на свою полную неспособность руководить кем-то, кроме себя. Скоро он всех в этом убедил, и заманчивые предложения иссякли.
Антон никогда не отказывался после работы посидеть за кружкой пива с приятелями, не пропускал ни одного коллективного выезда в лес или на рыбалку. Подкопив деньжат, он купил себе мотоцикл с коляской и стал ездить по лесам и озерам уже чаще, чуть не каждый выходной. Поначалу Зоя сопровождала мужа в этих поездках, но потом такое стало случаться все реже и реже. И незаметно прекратилось совсем. Зоя ссылалась на занятость по дому, но какая к черту занятость, если ее мамаша приходила рано утром и уходила поздно вечером, а то и оставалась ночевать. Теща полностью взяла на себя не только внучку, но и весь их дом, и все были этим довольны, и никто не возражал.
— Слушай, Антошка, а не попробовать ли мне в аспирантуру? — спросила как-то Зоя, оглядывая себя в зеркале. Антону показалось, что жена репетирует перед зеркалом позу большого руководителя, и он невольно прыснул.
— Ты чего? — обиделась Зоя.
— Да нет, ничего, — не заметив угрожающего тона, продолжал улыбаться Антон, — но ты разве забыла, как тебе давался институт? А ведь с тех пор прошло уже немалое время. Тебе нипочем не сдать кандидатский минимум.
— Но почему? — продолжала накаляться жена.
— А потому, моя дорогая, — не выдержал Антон, — что если у человека есть дырка, через которую в него проникают новые знания, то у тебя она уже давно зарубцевалась.
— Я догадывалась, — сказала тогда Зоя, — что ты неудачник, и завидуешь мне, и ненавидишь меня за это. А теперь знаю точно.
И он не захотел ничего возражать.
В сущности, это была единственная ссора в их жизни, которую и ссорой-то, пожалуй, назвать нельзя. Но как бы там ни было, они довольно откровенно выразили свое отношение друг к другу. Они больше никогда так не разговаривали, но всегда помнили о сказанном и услышанном.
С того дня их пути разошлись. Нет, они не подали на развод. Может, просто не захотели нервотрепки и хлопот, может, еще что. Они продолжали жить как ни в чем не бывало, продолжали хранить верность друг другу, в чем, пожалуй, уже не было нужды. Скорее всего, они и сами не представляли всей серьезности случившегося, лишьпочувствовали, что больше не испытывают необходимости друг в друге, рассудительно решив, однако, что так случается рано или поздно со многими.
Росла Зинаида, без которой оба тоже, в сущности, могли обходиться. Девочка еще в садике проявила свой нрав: играя с подружками, всегда стремилась занять привилегированное положение, если же это не удавалось, она плакала и царапалась, но чаще удавалось. Зоя считала, что дочь растет правильным человеком, то есть похожей на нее, Антон, что называется, самоустранялся. Умом он понимал, что девочка ему родней всех на свете, но сердце никак не отзывалось на данный факт. Мать хлопотала, устраивая дочку то в музыкальную, то в балетную, то в математическую школу, отец молча наблюдал за всей этой суетой, не помогая и не препятствуя. Ему уже было за тридцать, а он все так же играл с пацанами в футбол и делал для них воздушных змеев. Он слыл в общем-то добрым малым, но несколько безалаберным, или инфантильным, как принято теперь говорить. А Зоя как раз находилась в самом расцвете авторитета, она не только на работе достигла немалых высот, ее побаивались и соседи, называли исключительно по имени-отчеству даже за глаза. Ей даже жаловались, и она охотно и запросто усмиряла разбушевавшихся во хмелю соседских мужичков, при этом в выражениях особо не стеснялась, чем вызывала восхищение у женщин младшего и среднего возраста, а женщин возраста преклонного повергала в столбняк.
Антону все сочувствовали, считалось, что жена держит его под башмаком, недаром он почти не выпивает и, как стало известно, даже бросил курить. Он знал об этом сочувствии, но в душе усмехался, твердо веруя, что живет, как ему нравится, сам по себе. Хотя, быть может, он и ошибался. К тому времени бабушка с дедушкой стали старыми и уже не могли принимать столь активного участия в делах молодой семьи. Впрочем, уже и не столь молодой. Антон бегал по магазинам, управлялся по хозяйству, готовил еду. Он работал посменно и имел больше свободного времени. Жена и дочь были заняты с утра до вечера.
— Давай, Зинуля, устроим нашему бедному папочке выходной, — говаривала иногда Зоя, если у нее выпадал свободный день, что случалось до вольно редко.
