Собиратель костей - Дашков Андрей Георгиевич (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
Ох этот взгляд благодарной овцы! Одновременно жалкий, туповатый и восторженный, неизменно направленный снизу вверх. Как часто наивные люди обращали подобный взгляд на моего хозяина!..
Когда Габриэль отнял руку, на месте раны остался ожоговый шрам, а на его ладони лежал маленький серый шарик. Он бросил шарик в пыль и пошёл взглянуть на свою кобылу.
Мальчишка оторопело посмотрел ему вслед, затем нагнулся и поднял кусочек свинца. Я догадывался, что эту реликвию он будет хранить и носить с собой всю жизнь.
Габриэль приблизился к толпе, и люди расступились перед ним, точно он гнал перед собой волну отравленного воздуха. Чудесного исцеления никто не заметил, зато все старались держаться подальше от чужака, рака которого была наполнена почти доверху. Страх прикосновения, не имеющий ничего общего с брезгливостью, был знаком и мне. Он исчезал только тогда, когда хозяин сам намеревался вступить в физический контакт… Я следовал за ним по образовавшемуся коридору и чувствовал себя все хуже и хуже.
Габриэль остановился и посмотрел на несчастную скотину. Затем нагнулся и приложил большой палец к белому пятну на её морде, расположенному как раз между слезящихся глаз. На носки его сапог брызнули капли густеющей крови. Мне показалось, что лошадь смотрит на него так же, как совсем недавно смотрел мальчишка-слуга. Одним касанием он прекратил её мучения. Кобыла содрогнулась в последний раз и тихо испустила дух.
В толпе возник глухой ропот. Габриэль поднял голову и обвёл передние ряды потемневшим взглядом. Изумруды, сверкавшие в его глазах, превратились в рубины. Это заставило людей попятиться. И он сказал мне:
– Они запомнят меня надолго! – (Ну, в этом я и так не сомневался.) – Я прокляну этот вонючий городишко.
(О том, что он имел в виду, я начал догадываться только спустя двое суток.
Была душная ночь, меня мучила бессонница, и я вышел на балкон, чтобы выкурить папироску. Часы на башне пробили одиннадцать раз. Я вдыхал горький дым и вглядывался в темноту. Услыхав стук копыт, я не придал этому никакого значения. Извозчики и всадники попадались довольно часто даже в самую глухую пору ночи. Боунсвилль был весёлым городом, если вы понимаете, что я имею в виду. А в одиннадцать ещё были открыты все кабаки.
Я глянул вниз и обмер. По улице брела, пошатываясь, белая кобыла, которая казалась в полумраке бледной тенью. Но потом стали различимы детали. У неё был вздувшийся живот, и вороны выклевали ей глаза.
Конечно, я видел её с приличного расстояния, при тусклом свете пары фонарей, висевших у входа в гостиницу. Можете посмеяться над моей глупостью, однако до самого смертного мига я не усомнюсь в том, что это была кобыла хозяина. И так же точно до своего последнего вдоха я буду благодарить бога за то, что мне не довелось узнать, в чем, собственно, состояло проклятие Габриэля!
На следующее утро мы навсегда покинули город моего позора. Но здесь же началось моё восхождение к скрытой Силе. Не знаю только, куда ведёт эта лестница – вверх или вниз, на небеса или в ад.)
– …Какую карету ты бы выбрал? – неожиданно спросил Габриэль, по-видимому, уже забывший об околевшей лошади. Он воздвигся на ступенях кабака с крайне независимым, почти царственным видом. На секунду его старый красный плащ и впрямь представился мне малиновой мантией. Не хватало только кардинальских погон и креста на груди.
Хозяин обладал способностью искажать восприятие, трансформировать предметы, влиять на чувства. В его присутствии немые вещи вдруг начинали «говорить» или оборачивались чем-то вообще незнакомым.
– Эта вроде ничего. – Я ткнул пальцем в самую дорогую на вид карету. Четвёрка серых в яблоках лошадей была подобрана идеально. Двое здоровенных охранников также выглядели весьма внушительно.
– Быстро схватываешь, мой мальчик. Мне это нравится, – одобрил Габриэль. – Значит, я в тебе не ошибся.
Я перевёл дух. По своей наивности я решил, что на сегодня с приключениями покончено.
– А теперь пойди и возьми её, – приказал хозяин.
– Зачем? – пролепетал я, не столько опасаясь получить пару пинков от охранников, сколько из мелкого врождённого страха оказаться в неловком положении. Чувство стыда было невыносимее физической боли. Живя в изгнании, я лишился рудиментарного чистоплюйства, но не избавился от смертного греха гордыни.
– Не стану же я возвращаться в гостиницу пешком, болван! – презрительно бросил Габриэль. – Ступай!
И я пошёл.
Я приближался к стоянке экипажей, без всякого удовольствия поглядывая на мертвенно-серые рожи охранников, у которых умение сохранять до определённого момента тупую невозмутимость почему-то считалось фирменным стилем профессионала, и грустно размышлял о том, что мои собственные кости точно не станут предметов поисков и вожделения собирателей-знатоков. Им (костям) суждено мирно гнить где-нибудь на заброшенном кладбище или неподалёку от не менее заброшенной дороги…
Я не представлял себе, что буду делать через несколько секунд, когда расстояние между мной и охранниками сократится до минимума. Я словно шёл по натянутому над бездной канату, на одном конце которого меня ожидал в лучшем случае мордобой, а на другом – кровосос Габриэль с его штучками, что было, пожалуй, гораздо хуже любой мыслимой пытки. Сильнее, чем когда-либо, я ощущал себя холуём не только по обстоятельствам, но и по призванию, то есть существом, созданным исключительно для прислуживания. Максимум, на что я был способен в то время, это оказывать сомнительные услуги более сильным и волевым личностям, державшим в кулаке свою, а заодно и мою жизнь. Вместе с тем я понимал: я прохожу первый этап испытания. Габриэль выполнил обещание «сделать из меня мужчину», однако перспектива стать мёртвым мужчиной меня не обрадовала.
Я остановился перед облюбованной мною каретой. Я не ошибся – экипаж действительно был достоин лорда, не говоря уже о проходимце, посчитавшем ниже своего достоинства прогуляться пешком. Ближайший жеребец косил недобрым глазом. Охранники откровенно скучали. С их точки зрения я не заслуживал внимания.
Я прикинул: если тут дежурят двое, значит, ещё как минимум столько же постоянно сопровождают хозяина. От этого задача не показалась мне менее трудной – не все ли равно, сколько человек будут меня убивать? Хватило бы и одной из этих горилл, покрытых шрамами, чтобы превратить меня в мешок, наполненный отбитыми органами…
Слабость в коленях сочеталась с абсолютной пустотой в башке. Я не сумел отыскать даже какой-нибудь идиотской шуточки, чтобы сойти за придурка. Взгляд Габриэля прожигал мне затылок, словно солнечный луч, пропущенный сквозь чечевицу увеличительного стекла. Пока этот «луч» был слегка не в фокусе, и затылок лишь неприятно пощипывало. Однако в любую секунду пучок мог превратиться в тончайшую раскалённую иглу, которая пронзила бы и изжарила мой мозг…
И тут на меня снизошло озарение. Я назвал бы это даже откровением, если бы не старался избежать кощунства. Я будто заглянул краешком глаза в тёмную комнату, где хранилась СИЛА. Ещё не моя, но какую-то часть Силы мне давали взаймы. Я осознавал, где находится тайная «комната», и понимал, что заключал опасную сделку. Контакт длился всего лишь мгновение, но даже эта ничтожная порция, передавшаяся мне от Габриэля, едва не опрокинула меня навзничь.
Первое, что я почувствовал, – полное безразличие к тому, что было, и к тому, что будет. Затем я вспомнил то, чему меня учили в отцовском замке. Вернее, не я. Мой мозг был отключён и безмолвствовал; вспоминало тело. В глазах потемнело, и кости словно размягчились… Кажется, я пошатнулся, но уже через секунду обрёл равновесие. Равновесие было ключом ко всему.
Говорить было нечего, да и незачем. Настало время действовать.
Если в меня и вселился демон, то звали его Габриэль. Наверное, что-то произошло с моим лицом. Во всяком случае, охранники явно почуяли опасность. Один из них, несмотря на свои габариты, по-кошачьи мягко спрыгнул вниз и оказался прямо передо мной, а другой плавно заскользил на краю поля зрения, стремясь зайти справа и сзади… Но я уже знал, что все это ни к чему. Оба были обречены, начиная с того самого момента, когда их выбрала Сила.
