Дюна: Дом Харконненов - Герберт Брайан (книги без регистрации .TXT) 📗
Абульурд и Эмми летели над горами до тех пор, пока не приземлились в одном из тихих горных городков под названием Веритас, что означает «истина». Эта буддисламская община обосновалась под гранитным выступом горы, превратившим город в крепость. За многие столетия существования общины монахи углубили естественную выемку, и теперь под выступом находилась целая система туннелей и келий, в которых монахи могли спокойно предаваться размышлениям и молитвам.
Абульурду Харконнену было о чем подумать, и монахи приняли его в общину, не задавая лишних вопросов.
Не будучи преданными последователями буддисламской религии, никогда не соблюдавшие даже внешних требований веры, Абульурд и Эмми проводили время в долгом молчании. Они утешали друг друга в горе и той боли, какие им пришлось пережить. Супруги пытались понять, почему вселенная упорно обрушивает на них удар за ударом, но ответ ускользал от них.
Абульурд верил, что у него доброе сердце и что по сути своей он – хороший человек. Он всегда хотел поступать и поступал по справедливости. Но каждый раз он почему-то попадал в ловушку, расставленную демонами.
Однажды он, как и обычно, сидел в своей каменной сумрачной келье, освещаемой тусклым светом горящих благовонных палочек, сложенных в расставленных на полу горшках. Проложенные в стенах трубы, по которым циркулировали горячие термальные воды, согревали воздух кельи. Абульурд, одетый в просторную одежду, предавался не молитвам, а тягостным размышлениям.
Эмми, опустившись на колени рядом с мужем, гладила рукав его рубахи. В уединении она начала писать стихи, – подражая формам буддисламических сутр. Слова и метафоры были настолько исполнены пронзительной боли, что когда Абульурд читал их, из глаз его текли жгучие слезы. Сейчас Эмми отложила в сторону пергамент и перья, оставив незаконченными очередные стансы.
Оба супруга смотрели на мерцающие огни светильников. Откуда-то из глубин подземного города доносилось пение монахов, и стройная мелодия песнопений заставляла вибрировать тяжелые камни. Приглушенные звуки, в которых нельзя было различить отдельных слов, оказывали гипнотическое действие.
Абульурд думал о своем отце, который был так похож на него самого: с такими же длинными волосами, мускулистой шеей и стройным худощавым телом. Барон Дмитрий Харконнен всегда носил свободную одежду, чтобы выглядеть более импозантным, чем был в действительности. Он был упорным человеком, умевшим принимать ответственные решения ради преумножения благосостояния своей семьи. Каждый день его жизни был наполнен борьбой за увеличение богатства Дома Харконненов и усиление его позиций в Ландсрааде. Добившись права на сиридарный лен Арракиса, Дмитрий сумел возвысить Дом Харконненов и занять выдающееся место среди аристократических фамилий.
За тысячелетия, прошедшие после битвы при Коррине, род Харконненов успел прославиться своей жестокостью, но Дмитрий проявлял эту черту меньше, чем все его предки. Под влиянием своей второй жены Дафнии характер Дмитрия смягчился. В последние годы жизни он сильно изменился. Его часто видели смеющимся, он не скрывал любви к своей жене и даже заботился об умственно отсталом Маротине, которого любой из предков Харконненов просто убил бы, прикрываясь маской милосердия.
К несчастью, чем милосерднее вел себя Дмитрий, тем более жестоким становился его старший сын Владимир. Это выглядело как реакция на доброту. Мать Владимира Виктория приложила все силы для того, чтобы пробудить в сыне неуемную жажду власти.
Мы очень разные.
Сейчас, медитируя при мерцающем, неверном свете благовонных огней, Абульурд не испытывал ни малейших сожалений оттого, что не пошел по стопам своего сводного брата. Душа и тело Абульурда не позволяли ему совершать деяний, вызывавших такой восторг у нынешнего барона Харконнена.
Слушая приглушенное пение монахов, Абульурд восстанавливал в памяти свое родословное древо. Он никогда не понимал, почему отец нарек его именем Абульурд, именем человека, покрывшего себя позором во время Джихада Слуг. Тот, прежний Абульурд Харконнен был изгнан за трусость после битвы при Коррине и впал в вечную немилость.
В той достопамятной битве люди одержали окончательную победу над мыслящими машинами. Именно тогда, на последнем рубеже возле легендарного моста Хретгира, его тезка Абульурд Харконнен совершил предательство, которого ему не простила ни одна из победивших партий. Именно тогда образовалась пропасть между Домами Харконненов и Атрейдесов, началась кровавая вражда, длящаяся тысячелетия. Но подробности были отрывочными, доказательства не сохранились.
Что знал отец? Что сделал тот, другой Абульурд Харконнен, в битве при Коррине? Какое решение принял он, стоя у моста?
Возможно, Дмитрий не считал деяние предка предательством. Может быть, овеянные ореолом победы Атрейдесы просто переписали историю, изменив ее истинный сюжет много столетий спустя только для того, чтобы очернить Харконненов. За тысячи лет, прошедших после Великого переворота, в истории накопилось столько басен и мифов, затмивших правду.
Вздрогнув, Абульурд вздохнул, с новой силой ощутив запах трав, горевших в светильниках.
Чувствуя смущение мужа, Эмми ласково погладила его по шее и печально улыбнулась.
– Это займет какое-то время, – сказала она, – но я думаю, что в конце концов мы сумеем обрести покой в этом святом месте.
Абульурд согласно кивнул и снова испустил тяжкий вздох. Он взял в свою ладонь руку Эмми и, поднеся ее к губам, запечатлел поцелуй на обветренной коже.
– Возможно, я лишился всех благ и власти, дорогая моя жена. Возможно, я лишился обоих моих сыновей.., но у меня есть ты. И ты для меня дороже всех сокровищ империи. – Он прикрыл светло-голубые глаза. – Я думаю лишь о том, чтобы сделать что-нибудь для Ланкивейля, для всех этих людей, которые страдают только оттого, что я таков, каков есть.
В бессильном гневе он плотно сжал губы. Глаза застилала пелена слез, которая не могла избавить Абульурда от мучительных видений: Глоссу Раббан, покрытый кровью убитых им китов и прикрывший глаза от яркого света прожекторов пристани; Бифрост Эйри, разрушенный солдатами Раббана; глаза Онира Рауты-Раббана, не верившего в реальность происходящего, когда гвардейцы сталкивали его в пропасть; бедная рыбачка… Абульурд отчетливо вспомнил запах ее горящей плоти, пораженной смертоносным лучом, опрокинутое ведро, бульон, пропитавший передник несчастной женщины, упавшей в горячую лужу; отчаянный крик ребенка…
Так ли давно была его жизнь исполнена добра и мира? Сколько лет прошло с тех пор, когда он в дружной компании местных рыбаков выходил на лов китов-альбиносов?..
Вдруг, под действием неясного импульса, Абульурд вспомнил искусственный айсберг, нелегальное огромное хранилище пряности, спрятанное в арктических льдах. Это харконненовское сокровище превосходит все богатства, которые могут представить себе живущие здесь бедные люди. Этот склад пряности расположили под самым носом Абульурда, и сделал это, без сомнения, его сводный брат.
Он резко встал и торжествующе улыбнулся. Абульурд не мог сдержать охвативший его восторг. Он посмотрел на жену, которая не могла понять причину его радостного волнения.
– Я знаю, что мы можем сделать, Эмми! – Он радостно хлопнул в ладоши, трепеща от предвкушения того, что собирался сделать. Наконец он нашел способ возместить рабочим людям тот ущерб, который нанесла им его семья.
Грузовой ледокол, не имевший ни плана маршрута, ни опознавательного маяка, вышел в море с группой буддисламских монахов, экипажем китобоев и бывшими слугами на борту. Абульурд сам возглавил эту необычную экспедицию. Ледокол шел сквозь ледяные поля. Вокруг с грохотом сталкивались ледяные торосы.
В ночном воздухе плавали мириады снежинок и мельчайших частиц льда, делавших видимыми лучи прожекторов судна, которое стремилось вперед в поисках искусственного айсберга, стоявшего на якоре где-то в просторах арктического моря. Пользуясь акустическими приборами и сканнерами, экипаж обследовал акваторию, разыскивая плавучую гору. Поскольку люди знали, что искать, работа была не слишком сложной.
