Работа над ошибками. Дилогия - Лукьяненко Сергей Васильевич (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗

Я улыбнулся. Надо же… какая романтика в голове.

Похоже, мне сегодня придется жарко.

Дальше я шел не оглядываясь и не забивая ничем голову. Карабкался, шел по каким-то тропкам, проложенным то ли зверями, то ли стекавшей с горы водой. К моей радости, дождь окончательно перестал. Может быть, потому, что я уже шел среди севших на склон облаков, в густом сером тумане. Было тихо, звуки глохли вокруг, даже скатившийся из-под ноги камень умчался вниз почти бесшумно. Ничего, не страшный подъем, склон большей частью лежит террасами. Поднимусь.

И тут я услышал приближающийся звук.

Тяжелая металлическая поступь. Звенящие по камню шаги.

Я оцепенел. Не врал Андре!

Все было как в кошмарном сне, будто я уже попадал в эту ситуацию, будто помнил об этом, только забыл, не удержал в памяти. Сквозь туман на меня надвигался шагающий металлический кошмар.

Повернувшись, я бросился бежать. И, конечно же, тут же поскользнулся на камне. Ноги разъехались, я упал, ударился правым коленом — ногу пронзила боль. Заскользил по склону, сдирая подбородок о камни, вцепляясь пальцами в землю — и не находя опоры. И с содроганием почувствовал, как ноги ушли в пустоту, как подо мной раскрывается бездна.

В последний миг я все-таки удержался. Срывая в кровь пальцы, впился в каменистую землю. Да я и зубами готов был уцепиться, было бы за что кусать!

Сколько там подо мной?

Полметра?

Или полкилометра?

Собственно говоря, начиная метров с пяти, разница состоит лишь в том, как долго будет звучать мой последний крик.

А шаги все приближались! Я, выше пояса свесившись над пропастью, тщетно пытался выползти назад. Но уцепиться было не за что.

Шаги смолкли. Я рискнул медленно поднять голову.

Надо мной стоял робот.

Самый настоящий, такой, как рисуют в детских мультиках.

В полтора человеческих роста, не меньше. Металлическое бочкообразное туловище, гладкое, серое и невыразительное. Ноги — толстые и тоже металлические, но при этом будто гофрированные, свободно гнущиеся, никаких признаков суставов. Ступни широкие, карикатурно-человеческие, будто даже пальцы намечены. Руки… что руки. Точно как ноги, только тоньше, и пальцы более явственные, собранные конусом. И опять же похожая на человеческую голова: вместо рта темная матовая пластина, вместо носа — небольшой выступ с двумя отверстиями, глаза огромные и фасеточные, слабо светящиеся.

Я почувствовал, что руки слабеют. Может, разжать пальцы? Вдруг подо мной метр-два? Или пологий склон, по которому можно скатиться?

Робот стоял неподвижно и смотрел на меня.

— Эй, привет! — сказал я. — Привет-привет! Три, эти, как их, закона робототехники! Азимов их придумал, знаешь? Наш, смоленский мужик Азимов! Робот не должен причинять вреда человеку и допускать, чтобы человеку был причинен вред… и еще подчиняться… и еще оберегать себя…

— Очень своеобразная логика, — произнес робот негромко. Голос был вполне человеческий, живой. Рот, конечно, не шевелился.

Мне еще сильнее захотелось разжать руки.

— Ты анекдоты любишь? — уже не понимая, что несу, спросил я. — Просыпаются как-то альпинисты, потому что их товарищ мечется в палатке и кричит: «Согни палец! Палец согни!» Будят его… спрашивают, что случилось. А он говорит: «Приснилось, что мне снежный человек палец в жопу засунул и над пропастью держит… а я ему кричу: „Согни палец!“

— Ты предлагаешь мне поступить как снежному человеку из этой истории? — спросил робот. Или мне почудилось, или в голосе железного болвана действительно была ирония?

— Да вытащи же меня! — закричал я. — Вытащи или столкни, только не стой столбом! Я же упаду!

Я даже не понял, как все произошло, сознание не зафиксировало. С немыслимой быстротой робот вытянул руки, ухватил меня ниже колен и вздернул перед собой. Секунду я болтался в металлических лапах, держащих крепко, но вместе с тем бережно. Потом меня перевернули и поставили на твердую землю.

Робот снова стоял неподвижно. Спокойный голос произнес:

— Ты не мог упасть, я контролировал ситуацию.

— Так ты… ты повинуешься? — нашелся что спросить я.

— С чего бы такой вывод? — поинтересовался робот. — Я говорю, что не допустил бы твоего падения. Ты мне нужен.

— Д-да? — Я впервые в жизни начал заикаться.

— А я, вероятно, нужен тебе. Мне представляется верным, что наши интересы во многом совпадают.

Металлический палец вытянулся ко мне, коснулся автомата.

— Это оружие, — признался я.

— Я знаю. Рекомендую не тратить зря патроны, пытаясь повредить меня. Я защищен от оружия такого рода.

— Да я и не собирался… — Я махнул рукой. Что толку объяснять. При виде этой махины, оказавшийся столь быстрой, становилось понятно: против него что с автоматом, что со штопором, все едино.

— Хорошо.

Робот опять же неуловимо быстро изменил позу — сел. Скрипнули под металлической тушей камешки.

— Спрашивай, — велел робот. — Я знаю, что люди не могут действовать, не задав ряд ненужных вопросов.

— И ты ответишь? — спросил я.

— Это зависит от вопросов.

С логикой у него все было в порядке. Жаль, что его создатели не чтили Азимова.

— Ты — робот.

— Я — робот. Не похож?

У него определенно было чувство юмора! И это как-то успокаивало. Я заглянул в пропасть и сглотнул. Дна не видно. Я торопливо отошел подальше и сел напротив робота. Автомат снял и положил в сторонке, больше для своего удобства, чем чтобы продемонстрировать миролюбие.

— Ты местный? Ты создан жителями этого мира?

— Нет и нет.

— Ты создан людьми?

— Да.

— У тебя есть чувство юмора? — неожиданно спросил я.

— Да куда нам, чурбанам железным, — жалостливо ответил робот.

— В каком мире тебя создали?

— Какую классификацию ты знаешь?

— Функционалов… Миры веера.

— Тогда название тебе ничего не даст. Функционалы не включают наш мир в свои классификации.

— Почему? Не знают?

— Они получили слишком болезненный отпор при попытке вторжения.

— Это родной мир функционалов?

— Да.

— Башня, которая за твоей спиной, она создана функционалами?

— Она не за спиной. Да, ими.

— Ты ее охраняешь?

— Разве похоже на это?

— Ты хочешь ее уничтожить?

— Исследовать. Возможно, уничтожить. В зависимости от предназначения.

— Кажется, у меня появился союзник, — сказал я. — Ты давно здесь?

— Шестьдесят два года, четыре месяца и три дня.

— Фантастика, — сказал я. — Ты как новенький!

— К сожалению, это не так. Я поврежден, я остался один, а изначально нас было трое. Через два месяца и шесть дней мои источники энергии окончательно истощатся, и я прекращу функционировать. — Он помолчал. — Хотя я не люблю слово «функционировать».

— Понимаю. Ты расскажешь мне про свой мир?

— Нет. Эта информация не имеет для тебя никакого значения. Мы не представляем опасности для твоего мира и вообще для обычных людей. Наш образ жизни покажется тебе странным, а возможно, и отталкивающим. Это может помешать сотрудничеству.

— Но у вас есть люди? Обычные люди? Они не порабощены машинами?

— Есть. Не порабощены. Далее должен следовать смех, но мои возможности звукоподражания ограничены. Я пробовал смеяться, но это пугает людей.

— Да уж… — Я поежился. — Людей бы испугало, даже спой ты песенку про кузнечика… Ты такой… очень крупный и железный. Хотя при этом очень похож на человека!

— Я создан из титана и жидкой керамики, — сказал робот. — Но мое сознание копировалось с человеческого.

— С ума сойти, — признался я. — Даже не знаю, что еще спросить!

— Очень хорошо, что ты умеешь ставить точку в расспросах. Теперь моя очередь задавать вопросы, согласен?

— Давай.

От робота шло тепло — мягкое, почти живое. И туман будто расступался вокруг, я почувствовал, что одежда начинает подсыхать.

— Как твое имя?

— Кирилл. Я не спросил твое, извини…

— Не важно. Зови меня «робот». Из какого ты мира?