Константа (СИ) - Соболев Андрей (список книг .txt, .fb2) 📗
– Кстати, а сколько уже времени? – промямлил Евгений, потом посмотрел на наручные часы, прищурился и с тяжестью выдохнул: – Эх, опять будет пилить.
– Пф-ф-ф, Катька, что ли? Опять житья не даёт? А я тебе говорил, строже надо быть с этими бабами. Распустил её совсем, командует она тут, понимаешь ли.
– Так а что сделаешь? Жена всё-таки, люблю её, дрянь такую, а она всю кровь уже выпила. Пилит и пилит, пилит и пилит. Я же всем её обеспечиваю, а она?! Дура неблагодарная.
– Воспитывать её надо, воспитывать! Поверь моему богатому опыту. Приходишь домой, стучишь кулаком по столу и говоришь: «Жена, а ну, обед на стол!», а потом снова: «Жена, а ну, в постель!»
– Оно и видно, – ёрничал Евгений. – Твоя уже третьего родила.
– То-то и оно, Женя, нужно показать, кто в доме хозяин. У вас вот кто в семье мужик, я не пойму?
– Я мужик! – воскликнул Евгений и стукнул кулаком по столу, разлив часть водки из стопок.
– Тише-тише, ну не сейчас же, – заголосил Роман, спасая остатки драгоценного напитка. – Давай тогда выпьем, за воспитание.
– Да, за воспитание! – с радостью согласился Новиков.
Они чокнулись стопками, приняли новую порцию и заели остатками картофеля. В это время мимо них пронеслась молодая официантка, спешившая обслужить других клиентов, и друзья не сговариваясь одновременно повернулись вслед за её короткой юбкой.
– Какая же она всё-таки дрянь, – с раздражением сказал Евгений.
– Кто, Натаха, что ли? – Роман кивнул в сторону официантки.
– Какая ещё Натаха?! Откуда ты вообще их имена знаешь? Катька моя, говорю, вертихвостка!
– Вот те раз, что она ещё учудила?
– Не хотел тебе рассказывать. Изменяет она мне, Рома, вот что.
– П-подожди, я не понял. С кем?!
– Если бы я знал. Она как устроилась на эту новую работу, пропадает там постоянно, ничего не рассказывает. Вечные звонки какие-то. Холодная стала, неразговорчивая. Вот мы и цапаемся постоянно. Изменяет она мне, точно говорю.
– Во-о-от! А я тебе что говорил? Не поставил себя в семье, вот она уважать и перестала. Ты вот что, послушай совет своего лучшего друга. Приди сегодня домой и чётко спроси у неё: «Жена, ты мне жена или… не жена?! Ты там давай это, прекращай свои шуры-муры и всё такое».
Евгений ничего не ответил, а только скорчил гримасу недовольства.
– Или хочешь, пойдём сейчас найдём её хахаля и набьём морду? А, что скажешь? – не унимался Роман.
– И кто нас потом защитит в суде после такого? – горько усмехнулся Евгений.
– Как кто? Наш лучший адвокат, конечно!
Роман засмеялся, подмигивая своему другу, а потом обернулся и снова поискал глазами знакомую официантку.
– Ты видел?! – воскликнул он. – Она мне улыбнулась!
– Кто? – устало переспросил Евгений, еле ворочая языком.
– Натаха, официантка. Смотри, опять!
– Да она даже не смотрит в нашу сторону.
– Она меня хочет, точно говорю. Так, подожди, я сейчас.
– Рома, постой, я… мне правда домой надо, – неосознанно бормотал Евгений, пытаясь схватить Романа, но поймал лишь пустоту.
Разум его друга уже жил своей жизнью, воодушевлённый новой заветной целью. Роман с трудом вылез из-за стола и, покачавшись на месте, побрёл куда-то вглубь бара, оставив Новикова наедине c собственными мыслями. Хотя их осталось не слишком много. Они утонули в литрах выпитого спиртного, оставляя в голове лишь расплывчатые картинки и чувство тошноты. Пару минут Евгений сидел неподвижно, просто созерцая тарелку перед собой, а потом облокотился на стол, подпёр голову рукой и закрыл глаза, вслушиваясь в равномерный гул посетителей бара и звон посуды. Тем временем очередной футбольный матч, идущий по спортивному каналу, ушёл на перерыв, и из телевизора над головой Евгения донеслась тревожная мелодия экстренного выпуска новостей. Серьёзный и глубокий бас диктора пронзил разум Новикова, с болью отзываясь в голове.
«…тем временем Альянс продолжает наращивать группировку своих войск у наших границ, оправдывая это предстоящими крупными учениями. Президент уже заявил, что подобная эскалация в отношениях между нашими странами недопустима и Альянсу необходимо немедленно отвести свои войска, иначе мы будем вынуждены реагировать на всё возрастающую угрозу нашему суверенитету. Также президент призвал соблюдать конвенцию о демилитаризации границ и ещё раз напомнил о возможных необратимых последствиях для всего мира. На что глава Альянса заявил следующее: „Мы имеем полное право на передвижение своих войск по нашей территории и не позволим указывать, как нам распоряжаться собственной армией. Призываем все стороны не нагнетать международную обстановку“. Совет Министров созвал экстренное заседание…»
– Вот уроды, – тихо выдавил из себя Евгений, не открывая глаз.
То ли от дурных новостей, то ли от количества выпитого он внезапно ощутил, как тошнота быстро подкатывает к горлу, грозясь продемонстрировать посетителям богатство внутреннего мира. Евгений вскочил, опираясь обеими руками на стол, потом ухватился за стену и побрёл в сторону туалета, благо тот находился совсем рядом. Но, к сожалению, Новикову не хватило стремительности или удачи, чтобы добраться до одной из кабинок. Как только он вломился в туалет, его тут же стошнило, да ещё прямиком на штаны и ботинки одного из посетителей бара, стоявшего у раковины. Крупный лысый мужчина в кожаной куртке побагровел от злости, осматривая свои ноги.
– Ты чего, с-сука?! – заорал он на весь туалет.
Его реакция была молниеносной и беспощадной. Размахнувшись, он со всей силы ударил кулаком в лицо обидчику, отчего Евгений сразу отлетел обратно к входу и, ударившись об дверь, моментально очутился на холодном кафельном полу. Он мало понимал, что происходит вокруг. Его лицо горело огнём, боль застилала все мысли, а сознание расплывалось, оставляя за собой лишь агонию тела.
Новиков не помнил, как очутился дома в тот праздничный вечер, омрачённый таким грустным финалом. В памяти остались лишь редкие вспышки сознания, пробившиеся сквозь боль и попытки Романа привести его в чувство. Что случилось после того, как он отключился на полу туалета захудалого бара, как Роман смог дотащить его до дома, хотя сам плохо держался на ногах? Это так и осталось загадкой. Ясность мысли стала возвращаться к Евгению лишь в тот момент, когда друг дотащил его до дверей квартиры и позвонил в дверной звонок.
– Что случилось? – первое, что смог внятно произнести Евгений со времён битвы за туалет, а потом зашипел как змея: – Как же больно, чёрт!
– Ты чего там учудил, придурок? Я думал, прям там и помрёшь, испугал всех до чёртиков.
Роман всё время держал друга под руку, чтобы тот снова не свалился на пол, и одновременно поддерживал себя, образуя своеобразный симбиоз из непослушных пьяных тел.
– Я… я не помню, мы что подрались? – растерялся Евгений, а потом потрогал свою левую щёку и снова зашипел.
– Ну нет, ты что, я бы никогда… – Роман проглотил остатки фразы и что есть силы постучал в дверь. – Катя! Открывай! Твой муж помирает.
Дверь тут же распахнулась, и на пороге показалась невысокая девушка в ярком домашнем халате, туго стянутым длинным поясом. Миловидная, курносая, с чёрными как смоль волосами, собранными в небольшую косичку, она смотрела на них исподлобья карими глазами, хмурила брови и недовольно сопела. Сначала её взгляд скользнул по грязному пиджаку, остановился на порванном по шву рукаве, а потом она заметила налитый кровью левый глаз, который уже начал заплывать из-за сильно раздувшейся скулы.
– Боже мой, – закатила глаза Катя. – Заходите скорее.
– Катя, всё нормально, – промямлил Евгений.
Роман затащил его в прихожую, кое-как усадил на небольшой стульчик у входа и прикрыл за собой дверь.
– Кстати, позвольте представиться, я Рома, коллега вашего мужа, так сказать, – сказал он торжественно и протянул руку. – Столько о вас слышал, но почему-то до сих пор не довелось…
Катя демонстративно сложила руки на груди, сделала шаг назад, оценивая обоих недовольным взглядом.
