Гвардия - Мусаниф Сергей Сергеевич (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗
Но аналитики действительно умны, просто они немного не от мира сего. Может быть, поэтому многое им прощается.
Многое, но не все.
Примерно в таком направлении текли мои мысли, пока я стоял под виброполотенцем, ощущая, как на моем теле высыхают последние капли воды после только что покинутого душа, и прикидывал, во что бы мне одеться для предстоящего визита. Надо сказать, что приглашение в просмотровый зал группы Моргана, присланное на мой автоответчик, было для меня совершенно неожиданным. Хочу заметить, что мне как оперативному агенту полагалось восемь часов отдыха после проведения операции «Захват», пусть даже эта операция и окончилась не совсем удачно. И вместо того чтобы использовать часть этого времени на бултыхание в горячей ванне с последующей релаксацией под громкую, но все равно расслабляющую музыку, я был вынужден довольствоваться контрастным душем и неизвестно зачем тащиться к аналитикам.
Единственным утешением мне служила мысль, что главным сегодня был не я, а Шо, и бедняге придется куда хуже. Как агент, непосредственно руководивший операцией, прежде чем предаться заслуженному отдыху, он должен составить точнейший и скрупулезнейший отчет о проведенных действиях.
Составление отчетов — дело достаточно нудное по определению, однако составление подробного отчета о провалившейся операции превращается в натуральный кошмар для любого нормального человека.
Вы должны письменно (это в наше-то время!) воспроизвести события на дисплее, по ходу дела отвечая на многочисленные попытки аналитической программы заставить вас разобраться в ситуации лучше, чем вы смогли сделать это на месте. И это несмотря на то, что компьютер получает полную информацию о происходящем при помощи имплантированных в тело гвардейца визоров. И получает ее в режиме реального времени.
«Вы уверены, что правильно интерпретировали слова вашего оппонента на сорок шестой секунде разговора?» — вопрошает компьютер. И ты морщишь лоб, тщетно пытаясь вспомнить, о чем шла речь в тот момент.
«Адекватно ли вы воспринимали сложившуюся тактическую ситуацию?»
А если и нет, то кто в этом признается?
«Не могли ли вы в данном случае повести себя чуть менее агрессивно?»
И попробуй объяснить этой суперумной железяке, что ты не такой гений, как она, и уже к чертям свинячьим успел позабыть, что же твой оппонент ляпнул на сорок шестой секунде разговора, так как не вел хронометраж. И что тактическую ситуацию в бою можно оценить только одним образом, иначе тебя из этого боя вынесут вперед ногами. И что ты не считаешь свое поведение чересчур уж агрессивным.
Бюрократия в наши дни превратилась в некоторое подобие религии, и составление отчетов стало отправлением необходимого и неотвратимого ритуала, типа христианской обедни или намаза у людей, исповедующих ислам.
Мой черед писать отчет о сегодняшнем дне придет чуть позже.
Нацепив нехитрую одежду, которая уместно выглядела бы в пределах Штаб-квартиры, я вышел в коридор и почти сразу же наткнулся на Харди.
Вот принесла нелегкая подарок! Такое впечатление, что он специально прогуливался неподалеку от моей двери.
Капитан Харди, заместитель Полковника, лично курирующий все боевые акции, к числу которых принадлежал и мой последний выход в «поле», был одним из самых непробиваемых (чтобы не сказать — дубоголовых) выпускников Нео-Вест-Пойнта. Эти парни превозносят до звезд железную дисциплину, строгую субординацию и соблюдение всех без исключения инструкций, что свойственно воякам старой школы.
На мой взгляд, инструкция — штука хорошая, но все хорошие штуки хороши в меру, иначе просто перестают быть хорошими.
Харди не любил меня, я отвечал ему взаимностью. Однако, как человек объективный, я не мог не признавать того факта, что старый волк еще не разучился читать следы, не утратил звериного чутья и острых клыков.
Он был профессионал. Но в общении человек неприятный.
Зная, что он любит соблюдение формальностей, я отдал ему честь. Другие капитаны и сам Полковник никогда этого не требовали, если речь шла не об официальном вызове.
Харди поморщился. Наверное, я был слишком небрежен.
— Сержант Соболевский, — сказал он, нехорошо улыбаясь, — как прошла ваша последняя операция?
— Неудачно, сэр.
Он что-то знает, подумал я и решил не вдаваться в подробности. С такими типами надо разговаривать сдержанно, коротко отвечать на поставленные вопросы, и все. Любое словоблудие может завести в такие дебри, что выход придется искать несколько часов. А нервные клетки, между прочим, даже в наше просвещенное время не восстанавливаются.
— Мерзавец ушел?
— Нет, сэр.
— Так что же произошло?
Старая скотина! Не знает? Или делает вид, что не знает?
— Он убит, сэр.
— Вы застрелили его при задержании?
Судя по его тону, он не удивился бы, услышав, что я совершил и куда большую ошибку. Чего, дескать, ждать от такого олуха, как Соболевский.
Мягко говоря, Харди всегда вел себя так, словно сомневался в моей профессиональной пригодности, хотя повода, по крайней мере до настоящего момента, я ему и не давал.
— Он убит не нами, сэр.
— Не вами? А кем?
— Не могу знать, сэр.
— Как это прикажете понимать, сержант?
— Рядовой Такаги, руководивший захватом, уже пишет отчет, сэр. Уверен, что он ляжет на ваш стол через несколько минут. — Звучало это так: мол, вали в свой кабинет, старый хрыч.
— Что ж, — сказал Харди, немного оттаяв при имени Такаги, которого у нас многие любили и ценили. — Я уверен, что рядовой Такаги приложил максимум усилий, разрабатывая операцию. Что же касается вас, сержант Соболевский... Имейте в виду, что хоть вы у нас и герой, которого пресса (это слово он выплюнул, будто оно отдавало гнилью) носит на руках, с этого момента вы находитесь под моим личным наблюдением.
— Спасибо, сэр, — молодцевато гаркнул я.
— Что? — подозрительно спросил он.
— Могу ли я идти, сэр?
— Можете, сержант. Но не забывайте, о чем я вам только что сказал.
— Так точно, сэр, — сказал я, и он отчалил по своим делам, несомненно, заключающимся в убиении младенцев и пожирании их внутренностей или заклании девственниц на жертвенные алтари.
С чего он на меня взъелся? Из-за сегодняшнего провала? Вряд ли это для него столь важно, да и неприязнь возникла гораздо раньше. А сегодня... Это ведь не совсем провал.
Как бы там ни было, нашим проблемам с Аль-Махрудом пришел конец, и никто, кроме нас самих, не подозревает, что достала его не Гвардия.
Нет, один человек точно знает.
Убийца.
По пути к лифту я поздоровался с тремя парнями, немного поболтал с Альваресом, которому было абсолютно нечего делать еще полчаса перед дежурством, выпил чашку кофе, купленную в коридорном автоматическом кафе, и убедился, что новости с Термитника еще не успели получить широкой огласки. Никто меня шутливо не поздравлял и не хлопал сочувственно по плечу.
Однако к вечеру история станет достоянием всех и каждого. В замкнутом пространстве слухи распространяются быстро, особенно если в этом замкнутом пространстве имеет место локальная Сеть.
Тремя уровнями выше я вывалился из лифта в официальной части Штаб-квартиры. Сюда водили докучливых журналистов и особо важных гостей из руководства Лиги и ВКС. Эту часть Гвардии показывали посторонним.
Очень маленькую часть.
Коридор Славы.
Пол выстелен древним дубовым паркетом со старой Земли, потолок через каждые полтора метра увешан люмлампами, а стены... Самое главное в Коридоре Славы — это стены.
На стенах находятся двадцатисекундные голокартины, демонстрирующие общественности, точнее, той избранной ее части, что смогла пройти через все проверки и попасть сюда, наиболее удачные и значимые деяния Гвардии за последние двести лет.
...На фоне громадной раскаленной звезды — падающий на нее звездолет с отказавшими двигателями и группа спасателей, выводящих из него людей через наспех переброшенный на Нью-Таити нуль-пространственный туннель.
