Предпоследняя истина - Дик Филип Киндред (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Вслух же Адамс сказал:
— Линдблом, я повернулся спиной к Брозу. И меня теперь слышишь только ты. Я хочу, чтоб ты как бы случайно отвернулся от него, двигаться ко мне не надо, просто посмотри на меня, а не на него. И, ради Бога, скажи мне зачем?
Через мгновение он услышал шорох, а затем голос:
— О чем ты спрашиваешь, Джо?
— Почему они хотят прикончить Рансибла?
— Разве ты ничего не знаешь?
Сидевший за столом Броз сказал:
— Вы оба отвернулись, будьте любезны повернуться ко мне, продолжим обсуждение проекта.
— Ну говори же, — сдавленным голосом попросил Адамс, глядя из окна конторы на другие здания Агентства.
Линдблом ответил:
— Они подозревают, что это Рансибл сообщал жителям разных убежищ, что война закончилась. Им достоверно известно, что кто-то это делал. Уэбстер Фут и его контрразведчики установили этот факт во время обычного в таких случаях допроса группы лиц, вышедших на поверхность где-то месяц назад.
Своим дребезжащим, полным недоверия голосом Броз сделал им замечание:
— Что происходит? Вы разговариваете друг с другом!
Услышав его слова, Адамс отвернулся от окна и посмотрел на Броза, Линдблом тоже повернулся к этой чудовищной туше, едва втиснувшейся в кресло.
— Не разговариваем, — сказал Адамс Брозу, — просто размышляем.
Ни один мускул не шевельнулся на каменном лице Линдблома, он отрешенно смотрел куда-то вдаль. Ему дали задание, и всем своим видом он показывал, что намерен его выполнить. Он как бы призывал Адамса последовать его примеру.
А если это не Рансибл информировал подземных жителей? Если это сделал кто-то другой?
Тогда весь этот проект, фальшивые археологические находки, статьи в «Мире природы», утечка информации о находках, судебный процесс в Совете Реконструкции, уничтожение финансовой империи Рансибла и его арест…
Затевается совершенно напрасно.
Джозефа Адамса била дрожь. Потому что в отличие от Броза, в отличие от Верна Линдблома и, вероятно, Роберта Хига и всех остальных, кто был связан с этим проектом, у него возникло ужасное подозрение, что происходит ошибка.
Но эта догадка не сможет замедлить осуществление проекта.
Ни на одно мгновение.
И опять, повернувшись к Брозу спиной, Адамс сказал:
— Линдблом, вполне вероятно, что они заблуждаются. Может быть, это не Рансибл?
Ответа не последовало. Линдблом не мог ему ответить, потому что в этот момент смотрел на Броза; тот уже встал на ноги и, опираясь на массивные костыли, пробирался к выходу, пошатываясь и бормоча что-то себе под нос.
— Клянусь честью! — вскричал Адамс, не отрывая взгляда от окна. — Я напишу эти чертовы статьи, но если окажется, что он невиновен, я его предупрежу! — Он посмотрел на Линдблома, стараясь понять, как тот отреагировал на его слова.
Лицо Линдблома было бесстрастно. Но слова его Линдблом слышал.
И рано или поздно он отреагирует. Уж он-то, Джозеф Адамс, знал как облупленного этого человека, своего близкого друга, с которым он не один год проработал бок о бок. И в том, что реакция последует, он был совершенно уверен.
И отреагирует он самым решительным образом. Хорошенько поразмыслив, Верн Линдблом, вероятно, согласится помочь ему каким-нибудь образом предупредить Рансибла и не оставить при этом следов, которые могли бы обнаружить агенты Броза или профессиональные ищейки Фута, действующие с ними заодно. С другой стороны…
Правде надо смотреть в глаза, он уже смотрит ей в глаза.
Верн Линдблом — йенсенист. В этом не может быть никаких сомнений.
И он может донести Брозу на Адамса.
И тогда агенты Броза уже через несколько минут появятся в поместье Адамса и прикончат его.
Для них это проще простого.
А сейчас он не мог понять, какое решение принял его старый приятель.
Ведь Адамс не мог воспользоваться услугами международного психиатрического центра, как это сделал Броз.
Он мог лишь ждать. И молиться.
А молитвы, язвительно подумал он, иссякли еще до войны.
Инженер— оперативник из частной полиции Уэбстера Фута, скорчившись в тесном бункере, говорил в микрофон аудиопередатчика, транслировавший его слова в лондонскую штаб-квартиру.
— Сэр, я записал на кассету разговор между двумя людьми.
— Касательно темы, которую мы обсуждали? — раздался издалека голос Уэбстера Фута.
— Разумеется.
— Ну и отлично. Вы же знаете, с кем связан Луис Рансибл. Проследите, чтобы он получил кассету.
— К сожалению, это…
— Передайте ее в любом случае. В разумных пределах мы должны делать все, на что только способны. — В доносившемся издалека голосе Фута послышались властные нотки. Слова его следовало рассматривать и как выражение его мнения, и как приказ.
— Да, мистер Фут, мы постараемся сделать все как можно быстрее.
— Да, — повторил Фут, — как можно быстрее. — И положил трубку аудиоприемника.
Инженер тут же занялся устройствами для слежки и подслушивания, стараясь не включать их на полную мощность и добиваясь удовлетворительной работы и при такой громкости; он тщательно просмотрел видеографическую запись своего разговора с начальником, чтобы ничего не упустить из виду. В сложившейся ситуации ни в коем случае нельзя допустить ошибку.
И он ее не допустил.
Глава 7
А тем временем превосходная, написанная от руки речь лежала в портфеле Джозефа Адамса. Кроме автора, ее еще никто не видел.
Линдблом не ушел; дрожащими руками он зажег сигарету. Продолжать разговор он не хотел и остался только потому, что сильно устал.
— Теперь в твоей власти, — сказал Адамс, — засадить меня за решетку или оставить на свободе.
— Мне это известно, — пробормотал Линдблом.
Адамс направился к двери:
— Я отправлю эту речь на авторедактор — пусть он запишет ее на пленку. Я хочу поскорее с ней разделаться и забыть о ней. А потом займусь тем, что мы называем нашим новым проектом — подделкой предметов материальной культуры, оставленных инопланетянами, чтобы засадить в тюрьму человека, посвятившего целую жизнь тому, чтобы обеспечить приличным жильем…
— У нацистов, — прервал его Линдблом, — не было письменных приказов относительно Окончательного Решения, под которым подразумевалось истребление евреев. Приказы отдавались устно. Начальник приказывал подчиненному — слово заменяло письменный приказ. Я надеюсь, этот абсурдный рассказ не вызывает у тебя раздражения.
— Пойдем выпьем по чашечке кофе, — предложил Адамс.
Линдблом пожал плечами:
— Какого дьявола мы должны об этом думать? Они решили, что это Рансибл, а кто мы такие, чтобы утверждать, что это не так? Кто еще, кроме него, заинтересован в том, чтобы эта информация просачивалась в убежища?
— Если бы я только знал, — ответил Адамс и заметил, что Линдблом явно чем-то встревожен. — В жилых комплексах Рансибла живут тысячи людей.
Достаточно, чтобы один из них совершил побег и не был пойман агентами Броза или Фута и сумел пробраться обратно в убежище. Затем жители этого убежища предупредили своих соседей, те — своих…
— Да, — сказал Линдблом, — это звучит вполне убедительно, но разве его впустили бы обратно в убежище? Разве они не сочли бы, что он уже заболел и стал переносчиком этой ужасной болезни, как она называется, мешочной чумы? Да они растерзали бы его на месте! Потому что они верят информации, которую мы передаем им по телевизору каждый Божий день. А в субботу даже дважды, для большего воздействия.
И поэтому они решат, что он превратился в живую биохимическую бомбу.
Но и это еще не все. Иногда, знаешь ли, стоит подбросить организации Фута несколько зеленых, чтобы они не забыли поделиться информацией для служебного пользования. Дело в том, что жителям убежищ рассказал о ситуации на поверхности не один из них, это отнюдь не был их коллега, возвратившийся назад. Они и в глаза не видывали того, кто это сделал.
— Ну ладно, житель убежища не смог возвратиться в свое собственное убежище; вместо этого…
