А.и Б. Стругацкие. Собрание сочинений в 10 томах. Т.1 - Стругацкие Аркадий и Борис (первая книга TXT) 📗
Все посмотрели на него.
— Пошли, пошли к нам,— сказал Быков, решительно поднимаясь.
— Как-то это неловко,— сказал один из планетологов.— Давайте посидим у нас. Может, еще разговоримся.
Жилин сказал:
— У нас тепло. Маленький поворот регулятора — и можно сделать жарко. Мы будем сидеть в легких красивых одеждах. Не будем шмыгать носами.
В кают-компанию просунулся угрюмый человек в шубе на голое тело. Глядя в потолок, он неприветливо сказал:
— Прошу прощения, конечно, но разошлись бы вы, в самом деле, по каютам. Через пять минут мы перекроем здесь воздух.
Человек скрылся. Быков, не говоря ни слова, двинулся к выходу.
— Пойдемте, что ли,— сказал долговязый планетолог,— Посмотрим хоть, как люди живут.
Планетологи поднялись и потянулись за Быковым. Юра слышал, как Михаил Антонович отчетливо стучит зубами.
В торжественном молчании они прошли коридор, захлебнулись горячим воздухом в пустом кессоне и вступили на борт «Тахмасиба». Долговязый планетолог проворно стащил с себя шубу и пиджак и принялся сматывать с шеи шарф.
Теплую амуницию запихали в стенной шкаф. Потом состоялись представления и взаимные пожимания ледяных рук. Долговязого планетолога звали Рафаил Горчаков. Остальные трое, как выяснилось, были Иозеф Влчек, Евгений Садовский и Павел Шемякин. Оттаяв, они оказались веселыми, разговорчивыми ребятами. Очень скоро выяснилось, что Горчаков и Садовский исследуют турбулентные движения в Кольце, не женаты, любят Грэма Грина и Строгова, предпочитают кино театру, в настоящий момент читают в подлиннике «Опыты» Монтеня, неореалистическую живопись не понимают, но не исключают возможности, что в ней что-то есть; что Иозеф Влчек ищет в Кольце железную руду методом нейтронных отражений и при помощи бомб-вспышек, что по профессии он скрипач, был чемпионом Европы по бегу на четыреста метров с барьерами, а в систему Сатурна попал, мстя своей девушке за холодность и нечуткое к нему отношение; что, наконец, Павел Шемякин, напротив, женат, имеет детей, работает ассистентом в Институте планетологии, яро выступает за гипотезу об искусственном происхождении Кольца и намерен «голову сложить, но превратить гипотезу в теорию».
— Вся беда в том,— горячо говорил он,— что наши космоска-фы как исследовательские снаряды не выдерживают никакой критики. Они очень тихоходны и очень непрочны. Когда я сижу в космоскафе над Кольцом, мне просто плакать хочется от обиды. Ведь рукой подать... А спускаться в Кольцо нам решительно запрещают. А я совершенно уверен, что первый же поиск в Кольце дал бы что-нибудь интересное. По крайней мере, какую-нибудь зацепку...
— Какую, например? — спросил Быков.
— Н-ну, я не знаю!..
— Я знаю,— сказал Горчаков,— Он надеется найти на каком-нибудь булыжнике след босой ноги. Знаете, как он работает? Опускается как можно ближе к Кольцу и рассматривает обломки в сорокакратный биноктар. А в это время сзади подбирается здоровенный астероид и бьет его под корму. Паша надевается глазами на биноктар, а пока он свинчивается, другой астероид...
— Ну и глупо,— сердито сказал Шемякин.— Если бы удалось доказать, что Кольцо — результат распада какого-то тела, это уже означало бы многое, а между тем ловлей обломков нам заниматься запрещено.
— Легко сказать — поймать обломок,— сказал Быков,— Я знаю эту работу. Весь в поту и так до конца и не знаешь, кто кого поймал, а потом выясняется, что ты сбил аварийную ракету и горючего у тебя не хватит до базы. Не-ет, правильно делают, что запрещают эту ерунду.
Михаил Антонович вдруг сказал, мечтательно закатив глаза:
— Но зато, мальчики, как это увлекательно! Какая это живая, тонкая работа!
Планетологи посмотрели на него с почтительным удивлением. Юра тоже. Ему никогда не приходило в голову, что толстый добрый Михаил Антонович занимался когда-то охотой на астероиды. Быков холодно посмотрел на Михаила Антоновича и звучно откашлялся. Михаил Антонович испуганно оглянулся на него и торопливо заявил:
— Но это, конечно, очень опасно... Неоправданный риск... И вообще не надо...
— Кстати, о следах,— задумчиво сказал Жилин.— Вы тут далеки от источников информации,— он оглядел планетологов,— и, наверное, не знаете...
— А о чем речь? — спросил Садовский. По его лицу было видно, что он основательно изголодался по информации.
— На острове Хонсю,— сказал Жилин,— недалеко от бухты Данноура, в ущелье между горами Сираминэ и Титигатакэ, в непроходимом лесу археологи обнаружили систему пещер. В этих пещерах нашли множество первобытной утвари и — что самое интересное — много окаменевших следов первобытных людей. Археологи считают, что в пещерах двести веков назад обитали первояпонцы, потомки коих были впоследствии вырезаны племенами Ямато, ведомыми императором Дзимму-тэнно, божественным внуком небоблистающей Аматэрасу.
Быков крякнул и взялся за подбородок.
— Эта находка всполошила весь мир,— сказал Жилин,— вероятно, вы слыхали об этом.
— Где уж нам...— грустно сказал Садовский.— Живем как в лесу...
— А между тем об этом много писали и говорили, но не в этом дело. Самая любопытная находка была сделана сравнительно недавно, когда основательно расчистили центральную пещеру.
Представьте себе: в окаменевшей глине оказалось свыше двадцати пар следов босых ног с далеко отставленными большими пальцами, и среди них...— Жилин обвел круглыми глазами лица слушателей. Юре было все ясно, но тем не менее эффектная пауза произвела на него большое впечатление.— След ботинка...— сказал Жилин обыкновенным голосом.
Быков поднялся и пошел из кают-компании.
— Алешенька! — позвал Михаил Антонович,— Куда же ты?
— Я уже знаю эту историю,— сказал Быков, не оборачиваясь.— Я читал. Я скоро приду.
— Ботинка? — переспросил Садовский.— Какого ботинка?
— Примерно сорок пятого размера,— сказал Жилин,— Рубчатая подошва, низкий каблук, тупой квадратный носок.
— Бред,— решительно сказал Влчек.— Утка.
Горчаков засмеялся и спросил:
— А не отпечаталась ли там фабричная марка «Скороход»?
— Нет,— сказал Жилин. Он покачал головой,— Если бы там была хоть какая-нибудь надпись! Просто след ботинка... Слегка перекрыт следом босой ноги — кто-то наступил позже.
— Ну, это же утка! — сказал Влчек,— Это же ясно. Массовый отлов русалок на острове Мэн, дух Буонапарте, вселившийся в Массачусетскую счетную машину...
— Солнечные пятна расположены в виде чертежа Пифагоровой теоремы! — провозгласил Садовский.— Жители Солнца ищут контакта с МУКСом!
— Что-то ты, Ванюша, немножко... это...— сказал Михаил Антонович недоверчиво.
Шемякин молчал. Юра тоже.
— Я читал перепечатку из научного приложения к «Асахи симбун»,— сказал Жилин.— Сначала я тоже думал, что это утка. В наших газетах такое сообщение не появлялось. Но статья подписана профессором Усодзуки — крупный ученый, я слыхал о нем от японских ребят. Там он, между прочим, пишет, что хочет своей статьей положить конец потоку дезинформации, но никаких комментариев давать не собирается. Я понял так, что они сами не знают, как это объяснить.
— Отважный европеец в лапах разъяренных синантропов! — провозгласил Садовский.— Съеден целиком, остался только след ботинка фирмы «Шуз Маджестик». Покупайте изделия «Шуз Маджестик», если хотите, чтобы после вас хоть что-нибудь осталось.
— Это были не синантропы,— терпеливо сказал Жилин.— Большей палец отличается даже на глаз. Профессор Усодзуки называет их нихонантропами.
Шемякин наконец не выдержал.
— А почему, собственно, обязательно утка? — спросил он,— Почему мы всегда из всех гипотез выбираем наивероятнейшие?
— Действительно, почему? — сказал Садовский.— Следы оставил, конечно, Пришелец, и первый контакт закончился трагически.
— А почему бы и нет? — сказал Шемякин,— Кто мог носить ботинок двести столетий назад?
— Елки-палки,— сказал Садовский.— Если говорить серьезно, то это след одного из археологов.
Жилин замотал головой.
