Люди в сером. Трилогия (СИ) - Юрченко Кирилл (читать книги без txt) 📗
— Ну, перестань. Я же сказал, прости! — чуть не застонал Вольфрам.
— Я-то перестану, а вот вы?..
Вернулся Анисимов, привлеченный их голосами.
— О чем шум?
— Так, немного разошлись во мнениях, — хмуро откликнулся Вольфрам.
— Точнее, диаметрально. Но это не помешает нашей совместной работе, агент Баргузин. Смею вас уверить! — с энтузиазмом ответил ГРОБ.
— Это хорошо, — Анисимов посмотрел на полковника. — Что с ним? Так до сих пор в отключке? — с удивлением заметил он.
Вольфрам промолчал, ожидая, что ГРОБ совершенно спокойно может рассказать о том, что здесь произошло, но робот был нем как рыба.
— Сейчас очухается, — он посмотрел на часы. — Секунд через тридцать.
Вскоре полковник Алексеенко открыл глаза. Еще в течение примерно трех минут он мог шевелить только ими. Глазные яблоки его с огромными зрачками хаотично вертелись в глазницах.
— Опять твои штучки? Ты его усыпил? — зло зашептал Анисимов. — Ты же знаешь, что после либерализатора нельзя использовать никакие другие приборы. Почему бы тебе просто не начать процедуру ?
— Вы сами сказали, что он крепкий орешек. Только не подозреваете, насколько крепкий. Если хотите знать, я даже немного завидую его упертости. Да что там — откровенно завидую! И хочу, чтобы он понял, что с ним не шутят, после чего заговорил сам. Сам, понимаете! И чтобы он остался таким, какой есть!
— Но инструкции! Мы должны либо завербовать его и подчинить, внеся программу, либо ограничиться стандартной процедурой допроса по всей форме, а затем стереть воспоминания из его памяти. Это займет время, но другого пути нет. Я не понимаю, что тебя смущает? Тебе не нравится второй вариант?
— Инструкции, вот что меня смущает! К черту их! — вскричал Вольфрам. — Вы прекрасно знаете, как действуют наши методики на мозги. Судя по всему, у полковника очень устойчивая психика. Если мы начнем допрашивать по процедуре, мы его сломаем. Если, внесем программу, сломаем тем более. В обоих случаях он перестанет быть тем, кем был. А я этого не хочу. Он все-таки человек. Да, человек, хоть я и говорил обратное. Плохой человек. Сволочь. Дрянь. Но — человек!
— А если он, оставаясь, как ты говоришь, самим собой, в ответ потребует информации от нас?
— Скорее всего, так и будет.
— Мы, конечно, поставим блок на его память, не повредив ее целостности. Хоть на сутки, хоть на неделю, хоть на месяц… — начал рассуждать Анисимов, как будто осмысливая идею Вольфрама. — Но рано или поздно у него начнутся позывы к воспоминаниям. Судя по всему, у полковника очень устойчивая психика, и это начнется скорее даже раньше, чем позже. Ты уверен в том, что делаешь?
Вольфрам посмотрел на шефа, недоумевая: неужели тот готов дать ему карт-бланш? Он ожидал, что Анисимов воспользуется правом босса и встретит любое подобное предложение в штыки, а в итоге готов согласиться, хотя это прямое нарушение инструкций.
— Уверен.
— За это, конечно, нас по головке не погладят, но… Что ж, пусть будет, как есть. Должен же быть у тебя свой злой гений антипод. В конце концов, мы всегда сможем принять против него меры.
Вольфрам с благодарностью посмотрел на Анисимова, понимая, что говорить сейчас «спасибо» — это детский сад.
— Ну, а если он все-таки не заговорит? — полюбопытствовал шеф.
— Тогда я умываю руки, — ответил Вольфрам. — В этом случае вы можете начать процедуру без меня.
— Легко сдаетесь, Волков. Ладно, сейчас поглядим.
К этому моменту полковник Алексеенко начал привлекать к себе внимание легкими стонами. Через какое-то время у него задрожали пальцы, губы, слегка задвигались ноги. Вольфрам и Анисимов приподняли его в кресле, усаживая поудобнее.
— Ну что, товарищ Алексеенко, вы готовы к разговору? — спросил Анисимов.
Некоторое время полковник молчал.
Агенты тревожно ждали.
— Готов, — выдохнул полковник.
Вольфраму нелегко было сдержать в себе победный клич.
— Только на одном условии, — добавил полковник. — Один вопрос мой. Один ваш. Можете начинать первыми.
Вольфрам переглянулся с шефом. «Я же предупреждал!» — прочел он в его глазах.
— Мы согласны, — произнес Вольфрам. — Но только учтите, каждый ваш ответ будет проверяться на ложь или истинность. ГРОБ, ты готов?
— Да! — откликнулся черный ящик. — Дистанционный контроль дыхания, пульса, мышечного тонуса, влажности кожи и так далее. Все готово!
Полковник Алексеенко усмехнулся.
— Мне по хрену, как вы будете проверять, вру я или нет, валяйте, ваша воля! Но тоже знайте — лично я умею это делать и без всяких ваших штучек! Если учую, что вы врете, я оставляю за собой право поступить так же или вовсе отказаться от общения с вами, господа-товарищи. Что со мной будет, меня совершенно не интересует, надеюсь, у меня достанет воли сопротивляться вашим гнусным штучкам.
Скорее кривляясь, он обменялся кивком согласия с Анисимовым и Вольфрамом. Последний отодвинулся, уступая шефу право вести столь необычный допрос. Но Анисимов дал понять, что это право его.
Вольфрам выступил вперед. Он мог бы сесть на стул, но предпочел стоять, твердо и свысока глядя в глаза полковнику. Задал первый вопрос:
— Какое отношение ваша служебная деятельность имеет к следующим ученым?.. — и он зачитал фамилии из списка по делу «Мудрецов».
— Во как. Вы их всех знаете. Скажем так, они были связаны работами над особым проектом.
— Они работали над ним все вместе, или каждый по отдельности? — на миг позабыв об очереди, спросил Вольфрам.
— Это уже вопрос второй, пятый и десятый! — с усмешкой злорадства произнес полковник. — Сначала я. Какой интерес эти ученые представляют для вас ?
— Мы наблюдали за ними. Цель — постоянный контроль сферы их деятельности.
— Ясно. Шпионили, значит. Ну что ж, понятно. Теперь отвечаю на ваш второй вопрос: все они работали по отдельности. Каждый над своей частью общей задачи. Снова моя очередь, я так понимаю? Те фамилии, которые вы перечислили, это полный перечень?
— Да.
Полковник кивнул. Вольфрам, внимательно глядя на него, не стал спешить со следующим вопросом. Посмотрел на Анисимова: может у него есть, что спросить?
Шеф кивнул и придвинулся ближе.
— В нашем списке значатся только ученые. Но, судя по вашему вопросу, я подозреваю, что у вас есть свой список. Он шире нашего? И, если не секрет, люди каких профессий входят в него, и сколько их?
— Вы проницательны, товарищ… простите, как вы назвали себя, я запамятовал? — с нарочитой вежливостью поинтересовался полковник Алексеенко. — Надеюсь, не посчитаете это за лишний вопрос?
— Нет. Не посчитаю. Напомню. Меня зовут Анисимов. Сергей Иванович.
— У меня такое впечатление, что мы где-то с вами встречались. Быть может, в Карельске? Как с ним? — полковник показал на Вольфрама.
— Мы немного отклонились от темы.
— Да, разумеется. Я отвечу, хоть это сразу два вопроса. И так, вас интересуют профессии. Скажем так, от завскладов до начальников конструкторских бюро. Теперь, сколько человек в моем списке. Он шире вашего. Больше десяти, но меньше двадцати. Называть точное количество не буду.
— И все они погибли, — не спрашивая, но заранее предвосхищая положительный ответ, задумчиво произнес Анисимов. — Это довольно прискорбно. Мы не знали, что жертв было так много…
Он посмотрел на Вольфрама, затем на ГРОБа.
— Мы ограничились только учеными. Это наша ошибка.
Но Вольфрам нашелся, что сказать в оправдание:
— Естественно, мы не могли знать ни о каком их проекте. Но это возможно только в одном случае — если не существует четкой слаженной команды, а узкие группы людей связаны между собой лишь опосредованно, через координационный центр. Возможно даже, через одного единственного человека. Например, через него.
Он ткнул пальцем в полковника.
— Что это за проект, в чем его задача? — спросил Анисимов.
Полковник Алексеенко долго не решался отвечать. В нем шла настоящая борьба, так что он заставил агентов помучиться, прежде чем произнес:
