Шато д'Иф и другие повести (ЛП) - Вэнс Джек Холбрук (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
В воде обитали другие существа; со всех сторон Эрн замечал их расплывчатые формы. Некоторые походили на него: бледные мальки с выпученными глазами, узкими черепами и пленочными полупрозрачными гребешками. Другие были крупнее, с отчетливо развитыми ногами и руками, с жесткими гребнями и прочной, серебристо-серой шкурой. Эрн встрепенулся, проверяя движения конечностей, и поплыл — сначала осторожно, потом уверенно. Он почувствовал голод и стал есть — личинок, узелки-наросты на корнях тростников, всякую мелочь.
Так началось детство Эрна; мало-помалу он научился разбираться в условиях подводного мира. Течение времени не поддавалось измерению — под водой не было вех, позволявших вести отсчет каких-либо циклов, здесь полумрак не прерывался ни светом, ни тьмой, здесь ничто не менялось, кроме самого Эрна, продолжавшего расти. Единственными примечательными событиями на морском мелководье были трагедии. То и дело игривый малек увлекался и опрометчиво заплывал слишком далеко от берега — течение подхватывало его и уносило под пелену грозовых туч, в штормящее море. Птицы-броненосцы время от времени уносили несмышленых мальков, плескавшихся на поверхности. Страшнее всех было чудище, таившееся в придонной трясине: безжалостная тварь с длинными руками, плоской мордой и четырьмя костными гребнями на черепе. Однажды Эрн едва не стал его жертвой. Чудище подкралось под корнями болотных тростников и набросилось на Эрна. Предупрежденный внезапным возмущением воды, Эрл отпрянул в последний момент — коготь чудища успел оцарапать ему ногу. Тварь пустилась вдогонку, испуская идиотские призывные звуки, но тут же бросилась в сторону, поймала одного из сверстников Эрна и опустилась на дно, чтобы прожевать добычу.
Когда Эрн вырос настолько, что хищные птицы перестали ему досаждать, он стал проводить много времени на поверхности, нюхая воздух и поражаясь обширным перспективам, хотя еще ничего не понимал в том, что видел. Небо, затянутое серым туманом, слегка просветлявшимся над открытым морем, почти никогда не менялось — лишь иногда ветер приносил обрывки туч или пелену дождя. Рядом простиралось болото: топкие низины, перемежавшиеся плоскими островками, поросшими бледным тростником, а также чрезвычайно хрупким черным кустарником сложной структуры; изредка попадались веретенообразные дендроны. Дальше начиналась завеса непроглядного мрака. Со стороны моря горизонт скрывался за сверкающей молниями завесой туч и дождя. Стена мрака и стена грозовых туч тянулись параллельно, образуя границы пролегающей между ними полосы.
Те из детей моря, что покрупнее, собирались главным образом на поверхности. Среди них встречались две разновидности. Типичный индивидуум, тонкий и гибкий, с узким ороговевшим черепом, одним гребнем и выпуклыми глазами, отличался непостоянным темпераментом и склонностью к недостойным склокам и внезапным молниеносным дракам, которые заканчивались, как только начинались. Самцы и самки этой породы выглядели по-разному; самок было примерно в два раза меньше, чем самцов.
Другая порода детей моря — с двумя гребнями на головах — составляла значительное меньшинство. У этих тяжелых и крупных особей черепа были шире, а глаза не так выпучивались, причем они вели себя гораздо спокойнее. Половые различия среди них были не столь очевидны; они с неодобрением относились к легкомысленным выходкам меньших собратьев.
Эрн отождествлял себя со второй группой, хотя его гребни еще не вполне сформировались и, помимо всего прочего, он был еще шире и толще других. Его сексуальное развитие тоже задерживалось, но, судя по всему, он был мужского пола.
Старшие дети моря, как с одним, так и с двумя гребнями, в какой-то степени владели речевыми навыками и передавали другим эти знания, полученные неизвестно откуда и когда. В свое время Эрн научился говорить и проводил долгие часы, обсуждая с соплеменниками события морского мелководья. Стена грозовых туч, непрерывно рассекаемая ослепительными молниями, постоянно их интересовала, но основное внимание дети моря уделяли болоту и пологой возвышенности за болотом, где, в конце концов, им суждено было жить среди «двуногих», о чем свидетельствовала устная традиция, унаследованная из поколения в поколение.
Иногда им удавалось замечать прямоходящих двуногих, прощупывавших прибрежные грязевые отмели в поисках плоскорыбицы или бредущих среди тростников по своим таинственным делам. В таких случаях дети моря, движимые каким-то непонятным чувством, сразу погружались под воду — все, кроме самых дерзких «одногребневых» особей; но и те едва высовывали голову над водой, наблюдая, как зачарованные, за деятельностью двуногих.
Дети моря оживленно обсуждали каждое появление двуногих. Те, что с одним гребнем, утверждали, что все дети моря станут двуногими и будут ходить по суше, рассматривая такую перспективу как состояние счастья и блаженства. «Двухгребневые» индивидуумы придерживались более скептического взгляда на вещи, хотя соглашались с тем, что дети моря, вероятно, смогут выйти на берег — в конце концов, такова была традиция — но спрашивали: что будет после этого? Традиция умалчивала о дальнейших возможностях — о них можно было только строить догадки.
В конце концов Эрну удалось увидеть двуногих вблизи. Рыская по дну в поисках ракообразных, он услышал громкие ритмичные всплески, взглянул наверх и заметил три продолговатых силуэта. Великолепные существа! Они плыли изящно, но энергично; даже придонное чудище, наверное, опасалось с ними встретиться! Эрн последовал за ними на почтительном расстоянии, подумывая о том, чтобы приблизиться и познакомиться с ними. «Было бы приятно, — говорил он себе, — поговорить с ними, узнать что-нибудь об их жизни на берегу... Двуногие задержались, чтобы посмотреть на стайку игривых детей моря, указывая то на одного, то на другого, а мальки замерли, с удивлением глядя на двуногих. И тут произошло нечто шокирующее. Крупнейшим из двухгребневых детей моря был Зим Нарицатель; он давал имена сородичам — такова была его прерогатива. Не заметив двуногих, Зим случайно попался им на глаза. Двуногие стали указывать на него, разразились резкими гортанными криками и сразу нырнули. Ошеломленный Зим сначала замер, потом бросился наутек. Двуногие преследовали его, заставляя бросаться то в одну, то в другую сторону — его очевидно хотели поймать. Обезумев от страха, Зим уплыл далеко от берега — туда, где мелководье заканчивалось подводным обрывом в бездну; течение подхватило его и унесло далеко в открытое море, к штормовой завесе.
Обменявшись гневными восклицаниями, преследователи поспешили к берегу, поднимая брызги быстрыми движениями рук и ног.
Завороженный любопытством, Эрн продолжал следовать за ними, поднимаясь вдоль илистой заводи к берегу, покрытом спекшейся грязью. Двуногие вышли на сушу и скрылись в тростниках. Эрн осторожно подплыл к самому краю воды — его охватила дрожь, вызванная противоречивыми побуждениями. Почему бы столь великолепные существа решили погнаться за Зимом и обрекли его на верную гибель? Берег был перед самым носом; на прибрежной грязи остались четкие следы двуногих. Куда они вели? Какие чудесные новые перспективы начинались за порослями тростников? Эрн потихоньку выполз на берег. Поднявшись на ноги, он попробовал ходить. Гибкие ноги не слушались; только сосредоточившись изо всех сил, ему удавалось ставить одну ступню перед другой. Лишенное поддержки воды, тело казалось ему грузным и неповоротливым. Из тростников послышался пронзительный удивленный возглас. Ноги Эрна неожиданно обрели подвижность: пошатываясь, он сделал несколько прыжков к морю, плюхнулся в воду, нырнул и лихорадочно поплыл к морю. Взмучивая воду, двуногие погнались за ним. Скользнув в сторону, Эрн спрятался за пучком гниющих тростников. Двуногие поспешили мимо к мелководью и провели там некоторое время в тщетных поисках, ныряя и плавая взад и вперед.
Эрн оставался в убежище. Двуногие вернулись, проплывая по заводи на расстоянии двух протянутых рук — так близко, что Эрн мог видеть их блестящие глаза и темно-желтые ротовые полости, открывавшиеся, чтобы заглатывать воздух. Поджарые, с остроконечными лбами, переходившими в единственный гребень на черепе, они походили скорее на детей моря меньшей разновидности, нежели на Эрна или Зима. Двуногие не были его собратьями! Он не был двуногим! Возбужденный и неудовлетворенный, Эрн в замешательстве вернулся на мелководье.
