Лунная радуга. Чердак Вселенной. Акванавты - Павлов Сергей Иванович (книги онлайн бесплатно TXT) 📗

Она оборвала себя так, будто вдруг спохватилась и пожалела, что дала волю словам и чувствам. Андрей ожидал этого. Он был готов к тому, что Светлана сообразит наконец: она — это она, а он — экзот, и этим все сказано. Не надо ложных ситуаций. Ложные ситуации — это как раз то, из–за чего все пошло наперекос у них с Валентиной.

— Значит, говорите, Спика… — произнес он, чтобы снять неловкость молчания. — Что ж, похоже. Когда я экспериментировал над собой, убедился, что воспринимаю ультрафиолетовые лучи как пылающую белизну. Если сопоставить океаны пылающей белизны, которые меня там окружали, и то обстоятельство, что Спика — аномально мощный источник ультрафиолетового излучения, можно с большой долей вероятности утверждать, что видел я именно Спику. Вернее — ультрафиолетовую ее корону. Так и передайте Марту во время следующего телесвидания.

— Обсуждать с Мартом подробности вашей разведки теперь уж придется вам самому. — Легким мановением руки Светлана вернула на “окно” зимне–вечерний пейзаж и добавила: — Причем сегодня. И довольно скоро. Словно в ответ на ваш упрек по поводу “заговора молчания” мы прямо сегодня начнем втягивать вас в сферу назревших дискуссий. Через полтора часа — пятидесятиминутный сеанс связи непосредственно с институтом Пространства—Времени.

— Да, пора мне познакомиться с вашим братом, — согласился Андрей. Деловито спросил: — Кто будет первый?

— О чем вы? — не сразу поняла Светлана.

— Об очередности сеансов, естественно. Или на свой вопрос брату “Как поживаешь?” вы два часа терпеливо ждете ответа? [10]

— Представьте себе, у нас уже больше трех лет в обиходе живая двусторонняя связь.

— То есть… как это?

— То есть приблизительно со скоростью видеотекторной связи между Москвой и, скажем, Ангарском, — пояснила она. — Не смотрите на меня так недоверчиво, я вас не обманываю.

— “Зенит” — “Дипстар”!.. — вдруг догадался Андрей.

— Немного сложнее: Земля — “Темп-2” на Луне — “Зенит” — комплекс “Дипстар” — “Темп-3” в нашей системе. Сверхбыстрая двусторонняя связь между Землей и системой Сатурна — первый практический результат многолетнего изучения темпор–объекта.

— Это немало.

— Да. Но Т-связь — необыкновенно дорогое удовольствие, и пользуются ею не часто.

— Во время Т-сеанса я постараюсь не допускать длительных пауз, — рассеянно пошутил Андрей.

— Но никто в целом мире вас не осудит, если следующие пятьдесят минут двусторонней Т-связи регламент пауз вы совершенно не будете соблюдать.

Андрей уловил многозначительность интонации и понял, на что намекала Светлана. Едва шевеля вдруг одеревеневшими губами, спросил с надеждой:

— Когда? Неужели сегодня?

Светлана молча кивнула. Он, не сводя с нее взгляда:

— Лилия будет… одна?

— Видите ли, Андрей…

— Достаточно. Не продолжайте.

— Но вам необходимо знать! — резко произнесла (почти выкрикнула) Светлана. — Когда всем стало ясно, что вы не эфемер, администрация пыталась вызвать на связь вашу — простите, буду говорить прямо, — бывшую жену. Валентина Николаевна Гуляковская не смогла найти в себе…

— Гуляковская? — перебил Андрей. — Я правильно расслышал ее теперешнюю фамилию?

— Да.

— Ну что ж… это последнее из того, что я хотел узнать о Валентине Николаевне. — Андрей взглянул на часы. — Скоро первый сеанс Т-связи?

— Минут через сорок. После двухчасового перерыва — второй. Затем, если вы, конечно, не против, на первом ярусе вам предстоит свидание с Аверьяном…

— Копаев?! Он здесь?!

— Здесь многие из тех, кого вы знаете.

— Скажите, Светлана, а где сейчас находятся Кизимов, Йонге, Нортон, Лорэ? Я ведь почему спрашиваю… Не из пустого любопытства. Хочется мне этого или нет, но эти четверо, надо полагать, теперь моя компания…

— Я понимаю вашу озабоченность. — Светлана покивала. — Все экзоты находятся здесь — в этом, как выражаются десантники, “придавленном регионе”. Кизимов командует штурм–группой южного лагеря, Нортон — северного. Йонге решает проблемы десантно–технического обеспечения обоих штурм–лагерей. А вот Лорэ неожиданно для всех увлекся темпорологией непосредственно и, говорят, делает научные успехи. По крайней мере я сама слышала, как Март в беседах с местными темпорологами не раз ссылался на эффект “периферийной Т-дивергенции”, впервые описанный Жаном Лорэ. Кстати, именно эффект Лорэ лежит в основе расчетов темпорвектора для Т-связи,. Я все это веду к тому, Андрей, чтобы убедить вас: жизнь экзота вовсе не так ужасна, как вы сгоряча себе ее представляете.

— Спасибо вам, Светлана, за моральную поддержку, но не надо меня успокаивать. Направляясь сюда, на свидание с вами, я, чтобы сразу не очень пугать медикологов, снял чужеродный заряд прикосновением обеих ладоней к экрану в гардеробной моего бытотсека. Много ли в этом проку? Ведь все равно я ни на мгновение не забываю про свой “черный след” у себя за спиной. Слушая вас, я не могу не учитывать, что вы по инерции все еще видите во мне человека и все еще ставите меня в один ряд с собой. Но едва чужеродный заряд опять начнет проявляться, вы почувствуете во мне монстра и с отвращением отшатнетесь. Ведь я экзот, Светлана! Другими словами, я — монстр среди вас, нормальных людей!..

— Здесь нет людей, — тихо проговорила Светлана. — Здесь только экзоты.

— Как?! И вы?..

— И я. И Круглов. И Копаев… Короче — все.

— Что… все шестьсот пятьдесят шесть — экзоты?!

— Шестьсот пятьдесят семь, — поправила Светлана. — Здесь только экзоты…

ВЕЛИКИЙ ПРЕДОК

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

После прекрасно организованного специалистами Т-связи телесвидания с дочерью Андрей покинул спортзал не переодевшись, как был — в бело–алом тренировочном костюме; взгляды встречных прохожих заставили его обратить внимание на свой вид и вернуться. Возвращался другим путем — через ветротоннель, прямо в спортгардеробную, — не хотелось снова через опустелое и словно бы вылинявшее после земных сочных красок слишком просторное помещение. В голове тоже было как–то слишком просторно и пусто… Он принял душ, натянул на себя непривычную форму десантника. Проделал это автоматически, бездумно. К нему еще не вернулась способность анализировать свое состояние, размышлять. Странное такое спокойствие, граничащее с оглушенностью. Перед глазами — куда ни посмотришь — блестел свежей зеленью хорошо знакомый им с Лилией уголок дендрария, а посредине аллеи, в жарком пятне солнечного света — незнакомая девчушка–подросток, ужасно нескладная, угловатая, с испуганным лицом, голенастая, как олененок. Минуту они разглядывали друг друга. Потом он что–то спросил — она не ответила. Молчала, некрасиво щурясь от солнца. С бестолковостью взрослого, обеспокоенного упрямством ребенка, он пытался разговорить Лилию вопросами — стена отчуждения казалась непробиваемой. Выручил мяч. Он подбросил в руке тренировочный мяч, несколько раз стукнул об пол и постарался придать голос безразличные интонации: “Мой веселый звонкий мяч, ты куда помчался вскачь?..” Стена рухнула: Лилия подбежала вплотную к натянутым поперек аллеи рядам красных ленточек (граница действия стереоэффекта); он вглядывался в незнакомое лицо дочери и не мог заставить себя говорить. Что–то случилось у него с губами — он не мог произнести ни слова. Так ничего толком они друг другу и не сказали. Права была Светлана: пятьдесят минут самой дорогостоящей связи состояли в основном из расточительно длинных пауз. Двенадцатилетняя Лилия заметно изменилась. Сейчас она напоминала ему двоюродную сестру Ольгу. И Валентину одновременно. Взрывоопасная смесь… Он почему–то ощутил себя подавленным, разочарованным. За пятьдесят минут телесвидания с Мартом Фроловым он принял от ведущего темпоролога чудовищный (иначе не скажешь) груз тяжеленной, как ледяная гора, информации, но, угнетаемый этой тяжестью, все же почувствовал в себе желание думать, действовать, хотя взваленный на его плечи груз был сродни печальной ноше легендарного Мессии, влекомой им по пыльной дороге на хорошо известную всему цивилизованному миру ближневосточную возвышенность. А после телесвидания с дочерью было такое чувство, будто ее и его искусно, изобретательно обманули: ему подсунули не его дочь, ей — не ее отца… Сыновья и дочери человеческие давно уже совершенно беззастенчиво пользуются результатами своего умения лихо преодолевать довольно крупные куски Пространства, а вот с результатами преодоления Времени дела обстоят намного хуже.