Шато д'Иф и другие повести (ЛП) - Вэнс Джек Холбрук (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Эрн вспомнил первые моменты своего существования: «Я был один. Я пробился через скорлупу яйца, содержавшего слившегося бесполого малька. Мы долго боролись».
Хозяин чертога надолго задумался. Эрн уже начинал опасаться того, что чем-то вызвал его раздражение. Наконец, трехгребневый великан сказал: «Меня зовут Мазар, по прозвищу «Последний». Теперь, когда появился ты, меня больше не следует называть «Последним». Я привык к одиночеству. Я состарился и очерствел; мое общество может показаться тебе неприятным. Если так, тебе ничто не мешает жить где-нибудь в другом месте. Если ты решишь остаться, я научу тебя тому, что знаю — что, скорее всего, не имеет смысла, потому что рано или поздно двухгребневые соберут войско и убьют нас обоих».
«Я останусь, — сказал Эрн. — Пока что мне известны только церемониальные правила двухгребневых, а они мне, наверное, никогда не пригодятся. Разве нет других трехгребневых?»
«Двухгребневые всех убили — всех, кроме Мазара Последнего».
«И Эрна».
«Да, теперь и Эрна».
«Но если идти дальше по берегу, направо или налево, переплывая реки, неужели там нельзя найти других трехгребневых?»
«Кто знает? Грозовая стена противостоит стене мрака. Как далеко простирается Узкая Земля? Кто знает? Если она бесконечна, должны осуществляться любые возможности. В таком случае где-то живут другие одногребневые, двухгребневые и трехгребневые. Если же Узкая Земля кончается Хаосом, вполне может быть, что мы одни».
«Я плавал вправо и влево вдоль берега, пока меня не остановили устья широких рек, — сказал Эрн. — Узкая Земля продолжалась, дальше не было никаких признаков ее окончания. Я считаю, что она простирается бесконечно. По сути дела, трудно себе представить, что это не так».
«Возможно, возможно! — ворчливо отозвался Мазар. — Пойдем!» Он провел Эрна по залу чертога, показал ему мастерские и хранилища — в том числе помещения, заваленные сувенирами, трофеями и всевозможными безымянными предметами.
«Кто пользовался этими чудесными вещами? Раньше было много трехгребневых?»
«Когда-то нас было много, — протяжно произнес Мазар, голосом хриплым и мрачным, как завывание ветра. — Но так давно, что я не могу выразить это словами. Я — последний».
«Почему нас было много, а теперь осталось мало?»
«Это печальная история. На берегу жило племя одногребневых, обычаи которых отличались от обычаев болотных одногребневых. Береговые одногребневые вели себя мирно, ими правил случайно родившийся у них трехгребневый. Его звали Мена по прозвищу «Родоначальник»; он следил за тем, чтобы самки специально откладывали яйца по три штуки в одной оболочке, и таким образом появилось на свет множество трехгребневых детей моря. Наступила эпоха великих перемен. Нам не нравился примитивный образ жизни одногребневых; нам еще меньше нравились бессмысленные строгие правила двухгребневых. Мы научились выплавлять железо и сталь, построили этот чертог и сделали многое другое. Одногребневые и двухгребневые учились у нас, и это было выгодно всем».
«Почему же они на вас напали?»
«Наша свобода вызывала у них страх. Мы занялись изучением Узкой Земли. Мы отправляли разведчиков далеко вдоль побережья, направо и налево. Одна из экспедиций проникла через стену мрака в ледяную пустыню — в пустыню непроглядной тьмы, где можно было идти, только освещая путь факелами. Мы построили плот, посадили на него трех одногребневых и отправили их к грозовой стене. Плот был привязан к берегу очень длинным тросом. Когда мы притянули плот к берегу, все одногребневые на плоту были мертвы — их ударили и обожгли молнии. Наши исследования привели в ярость наставников из поселка двухгребневых. Они объявили нас нечестивцами и собрали войско болотных одногребневых. Те истребили береговых одногребневых, а потом развязали войну с трехгребневыми. Засады, отравления, ямы-ловушки! Враги не знали жалости. Мы убивали двухгребневых, но они нарождались снова и снова, а трехгребневые больше не появлялись на свет.
Я мог бы долго рассказывать тебе об этой войне — о том, как погиб каждый из моих соратников. Я — последний из ветеранов. Я никогда не хожу за каменную стену, а двухгребневые опасаются на меня нападать — боятся моего огненного ружья. На сегодня достаточно болтовни, однако. Ходи куда угодно, но не заходи за стену — там на тебя могут напасть. В корзинах много еды, спать можно на ковре из мха. Подумай обо всем, что видел. Когда у тебя возникнут вопросы, я отвечу».
Мазар ушел по своим делам. Эрн освежился водой, струившейся каскадом по камням грота, подкрепился содержимым корзин и пошел прогуляться по серому лугу, чтобы поразмышлять о новых впечатлениях. Вскоре Мазар решил его найти и поинтересовался: «Так что же ты теперь думаешь?»
«Теперь я понимаю многое из того, что раньше приводило меня в замешательство, — сказал Эрн. — Кроме того, я сожалею о том, что оставил в поселке одногребневую рабыню — она проявляла стремление к сотрудничеству».
«Самки отличаются одна от другой темпераментом, — согласился Мазар. — В старые добрые времена мы содержали множество служанок, хотя их умственные способности оставляли желать лучшего».
«Если бы существовали трехгребневые самки, не стали бы они откладывать яйца, тем самым производя на свет новых трехгребневых?»
Мазар резко махнул рукой: «Трехгребневых самок нет и никогда не было! Процесс вылупления не позволяет им появляться на свет».
«Что, если процесс можно было бы контролировать?»
«Вот еще! Процесс кладки яиц не поддается нашему контролю».
«Когда-то, в молодости, я наблюдал за тем, как одногребневая самка откладывала яйца, — сказал Эрн. — Она откладывала три яйца, отдыхала, потом откладывала еще три. Если бы можно было собрать достаточное количество яиц и закопать их так, чтобы каждые три яйца соприкасались в различных сочетаниях, в некоторых случаях могли бы преобладать особи женского пола».
«Твое предложение отличается новизной, — откликнулся Мазар. — Насколько мне известно, никто никогда еще ничего подобного не пробовал. Вряд ли это целесообразно... Такие самки могут оказаться бесплодными. Или настоящими уродами, если уж на то пошло».
«Мы появились на свет в результате определенного процесса, — возражал Эрн. — Мы — самцы, потому что в наших кладках были два яйца мужского пола. Если бы в кладке были два или даже три яйца женского пола — не привело бы это к рождению самки? А по поводу плодовитости такого потомства мы ничего не выясним, пока не проверим результаты на практике».
«Но это немыслимо! — взревел Мазар, выпрямившись во весь рост и взъерошив хохлы на голове. — Не хочу больше об этом слышать!»
Ошарашенный яростной реакцией старого трехгребневого самца, Эрн обмяк. Медленно повернувшись, он побрел направо вдоль побережья, к каменной стене.
«Куда ты пошел?» — позвал его Мазар.
«На болота».
«И что ты там собираешься делать?»
«Найду кладки яиц и попробую произвести на свет трехгребневую самку».
Мазар гневно уставился на него, и Эрн приготовился снова спасать свою шкуру. Но Мазар сказал: «Если это у тебя получится, значит, все мои соратники погибли напрасно. Существование станет сплошным издевательством».
«Вполне может быть, что у меня ничего не получится, — отозвался Эрн. — Если так, ничего не изменится».
«Опасное предприятие! — ворчал Мазар. — Двухгребневые начеку!»
«Я спущусь к берегу и доплыву до болот — двухгребневые меня не заметят. Так или иначе, нужно же чем-то заниматься в этой жизни!»
«Ну что ж, иди! — сдавленно прохрипел Мазар. — Я стар и не предприимчив. Может быть, ты сумеешь возродить нашу расу. Иди же! Будь осторожен и вернись в целости и сохранности. Кроме нас с тобой, трехгребневых не осталось».
Мазар патрулировал каменную стену. Время от времени он заходил в лес столбовых деревьев и прислушивался, внимательно глядя в сторону поселка двухгребневых. Эрн давно не возвращался — по меньшей мере, так казалось Мазару. Наконец, издали донеслись тревожные вопли: «Урод! Урод! Урод!»
