Сборник забытой фантастики №7. Субспутник - Прэтт Флетчер (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt, fb2) 📗
– Это для Тегеля, – говорил он.
– Это для него, чтобы он увидел? – спросил я, и после некоторого колебания он объяснил.
– Мы не знаем, видит ли Тегель или слышит, или вообще нуждается ли в каких-либо из наших земных чувств, но мы надеемся, что у него есть некое осознание того, что мы прилагаем серьёзные усилия, на самом деле достигаем некоторого прогресса, пусть и мизерного, в использовании божественных даров, что мы боремся, поднимаясь на более высокий уровень существования.
Это было единственное проявление каких-либо религиозных верований, которое я видел во время своего пребывания. Сначала это показалось мне очень примитивным, и я удивился, что, поскольку их цивилизация явно старше нашей, то почему их религия такая неразвитая. Их письменная история, с небольшими пробелами, охватывает период примерно в одиннадцать тысяч лет, что очень выгодно отличает её от наших шести или семи тысяч. Способность писать или каким-то образом фиксировать события обычно считается фактором, отличающим цивилизованного человека от дикаря.
Я задумался над эволюцией нашей религии и с удивлением обнаружил, что вместо того, чтобы усложняться, она постепенно упрощается. В старые языческие времена существовало множество богов и богинь, одни хорошие, другие плохие. И многие природные явления, такие как наводнения, извержения вулканов и т.д., рассматривались как действия богов. Животные и даже люди приносились в жертву с большой церемонией. Возводились огромные храмы. Чтобы построить некоторые из них, потребовался труд многих поколений. Теперь все изменилось. Никаких жертвоприношений. Только один Бог. Здания сравнительно скромные, а церемонии все более и более упрощенные. Большая часть религиозных верований, бывших в моде несколько веков назад, теперь рассматривается как невежественное суеверие.
Возможно, через несколько тысяч лет наше представление о Божестве станет менее личным, и многие из наших нынешних религиозных верований перейдут в разряд суеверий, а поиски божественной воли приобретут форму изучения тайн природы.
Когда я постепенно научился читать местную научную литературу, я обнаружил, что они уже давно придерживаются теории, что Земля состоит из последовательных концентрических слоев разной степени плотности и толщиной примерно в тысячу миль, что эти слои становятся более плотными и твердыми в обратном соотношении к их внешней окружности, обитаемы ли эти поверхности – все еще остается в области догадок, точно так же, как мы рассуждаем о том, есть ли люди на планете Марс.
Недавно некоторые видные ученые заявили, что получили доказательства существования человеческой жизни по крайней мере на одной из этих внешних поверхностей, но их заявления были восприняты примерно в том же духе, в каком мы воспринимаем заявления Фредерика Майерса и Ледбеттера о том, что они общаются с развоплощенными духами.
Однако мое появление теперь воспринималось как положительное доказательство того, что эта теория полностью состоятельна.
По одному памятному случаю Акон сказал мне, что он собирается на дальние редукционные площадки, чтобы посмотреть на процесс редукции больших чанов с материалом, и пригласил меня сопровождать его, заверив, что это очень красивое зрелище. Я пошел с ним тем охотнее, что это давало мне несколько дней передышки от моих занятий, которыми я занимался в последнее время с таким интересом, что даже немного устал.
Несколько дней мы путешествовали не спеша, останавливаясь в различных интересных местах. Я очень хотел бы иметь время и место, чтобы описать все те замечательные вещи, которые я видел во время этого путешествия, но если бы я это сделал, то это краткое повествование должно было бы превратиться в книгу, а книга – в серию томов. Поэтому я вынужден ограничиться описанием объекта нашего путешествия.
По прибытии мы заняли комнату в точке, расположенной в нескольких милях от "завода". Здесь мы обнаружили большое количество мощных телескопов, установленных во временных зданиях, напоминающих по архитектуре наши популярные во времена "Всемирной выставки" экспозиции.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})На следующий день мы посетили завод, и мой спутник объяснил их суть на техническом языке, который довольно сильно превосходил мое понимание, как научных терминов, так и инженерных процессов. Однако я уловил следующее: недра этого региона богаты элементарными веществами, которые мы можем назвать минералами, из этих веществ, легко поддающихся восстановлению, они извлекали, помимо прочего, большие запасы электронов и протонов, которые они соединяли в различных соотношениях, чтобы получить почти все известные вещества.
Часть территории была выбрана и изолирована от окружающей среды путем воздействия концентрированного преобразующего луча на почву таким образом, чтобы получилась стена или перегородка из переработанной почвы и недр, из которой были удалены определенные элементы. Эта перегородка, будучи зажитой от тепла и света, служила для формирования пограничных линий обрабатываемого участка. Преобразующий луч быстро передвигался по поверхности, образуя слой такого же непроводящего материала, который служил чем-то вроде крыши для удержания газов, образующихся в процессе восстановления.
Таким образом, контейнер или чан был завершен, началась работа по уменьшению заключенной в нем массы, и сочетание тепла и света проецировалось в массу в течение нескольких недель из огромных генераторов, работавших днем и ночью, пока вся масса на большой глубине не была уменьшена до расплавленной массы жидкости, заряженной газом, подобно подземному огненному озеру. В данном случае его протяженность составляла несколько миль.
Когда все было достаточно расплавлено, с помощью взрывчатки в поверхности проделывается огромная прореха, и газы выходит наружу, как на сталелитейном заводе. Именно этот выход газов производит зрелище, которое так ценится фэли.
Затем оставшемуся материалу дают остыть, и он представляет собой огромное хранилище. Это продолжалось месяцами, а в некоторых случаях даже годами. И вот, в назначенное время, мы находились в огромной толпе среди зданий, где размещались телескопы, приготовившись к редкому удовольствию.
Внезапно, без предупреждения, все небо осветилось. Через несколько секунд до нас донесся звук взрыва. Мы увидели столб огня и дыма, медленно поднимающийся из чана.
Там были падающие лучи, похожие на северное сияние. там были области плотной черноты, через определенные промежутки времени простреливаемые вспышками всех оттенков цвета, которые только может представить человеческий глаз. Были вспышки интенсивного света, похожие на взрывы шрапнели, клубящиеся облака газов цвета серы, и вообще такое проявление света и цвета, какое можно было бы ожидать, если бы все нефтяные скважины и химические заводы в мире были собраны в один, и все сразу загорелись. Затем, когда пылающая масса поднялась выше в небо, колонна постепенно приобрела более определенную форму и цвет. В центре возникла огненная колонна, устремившаяся прямо к зениту, а по обе стороны от нее – колонна меньшего блеска, как будто раскаленная колонна была окружена цилиндром флуоресценции, который быстро угасал по направлению к ее окружности. Эта колонна была очень большой в нижней части, занимая пространство около 15° от всего круга обзора.
По мере подъема она уменьшалась в размерах, подобно тому, как рельсы железной дороги сходятся вдали, если смотреть вдоль ровного участка пути. Эта колонна становилась все меньше и меньше, пока наконец не исчезла на границе видимости.
Полюбовавшись некоторое время на эту сцену, полностью поглощенный ее масштабом и великолепием, я понял, что остался один – мои спутники и окружающие меня люди ушли к телескопам.
Я последовал за ними и увидел, что они собрались в кружок вокруг больших зеркал, отражавших увеличенные изображения от гигантских приборов. Когда я подошел к тому из них, у которого мне ранее было отведено место рядом с Аконом, я увидел зрелище, поражающее своим блеском и величием, соперничающим со всем, что я когда-либо видел за всю свою жизнь. Там возвышался светящийся сужающийся конус, исчезающий в темноте, но как великолепное творение света и цвета, выделяющийся четко и великолепно в каждой детали.