Черная Леди - Резник Майкл (Майк) Даймонд (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗

— Статуя Прозерпины, римской царицы подземного мира, — произнес компьютер. — Изваял в 86 году от Р.Х. Луций Пиран.

Я внимательно рассмотрел изображение. В строении костей было определенное сходство, и ее волосы вполне могли быть черными (хотя по скульптуре определить это было невозможно), но глаза были гораздо меньше, и она улыбалась, а женщина, которую я искал, всегда была исполнена тайной грусти.

— Нет, — разочарованно протянул я. — Это не та женщина. Дальше, пожалуйста.

На экране появилось другое лицо, и в этот раз женщина, бесспорно, была той самой.

— Набивная шелковая ширма. Кама-Мара, двойственный дух эротических желаний и смерти. Говорят, она искушала Будду во время его медитаций.

Автор неизвестен. Датируется 707 годом Р.Х.

— Это она, — подтвердил я. — Но если она — индийский дух, почему черты лица у нее не индийские?

— У меня недостаточно данных для ответа на ваш вопрос, — сказал компьютер. — Продолжать?

— Пожалуйста.

Появилось еще одно изображение, настолько живое, что печаль, исходящая от нее, была почти осязаемой. Это тоже была она.

— Миктекакуатль, повелительница Страны Мертвых в мексиканской мифологии. Автор неизвестен, картина датируется 1744 г. Р.Х.

— Пожалуйста, продолжайте, — попросил я с новым воодушевлением.

И снова появилась она, на этот раз на голограмме.

— Голограмма без названия, автор Вилсон Деверс, охотник на крупную дичь, с Гринвельда, 718 Г.Э.

Затем последовало еще три картины, с Земли, Спики II и Нортпойнта, и каждая из них в точности повторяла изображение таинственной незнакомки Аберкромби.

— В вашей библиотеке есть еще ее портреты? — спросил я, когда с экрана исчез последний.

— Других ее портретов нет, — ответил компьютер. — Если изображение выполнено плохо до неузнаваемости, или не попало ни в один из каталогов, я не смогу его идентифицировать.

— Понятно, — сказал я. — Можно получить краткие биографические очерки авторов?

— Включая Луция Пирана?

— Нет, — ответил я. — Давайте временно исключим статую.

— Два художника неизвестны, — начал компьютер. — Вилсон Деверс, родился в 678 году Г.Э. на Шарлемане, переехал на Гринвельд в 701 году Г.Э., получил лицензию охотника в 702 году Г.Э., оставался профессиональным охотником до смерти, наступившей в 723 году Г.Э.

— Служил ли он в вооруженных силах? — спросил я.

— Нет.

— Как он умер?

— Убит клиентом, случайным выстрелом из соник-бластера. Продолжать?

— Будьте добры.

— Бариен Смит, родился на Сириусе V в 3328 году Г.Э., переехал на Спику II в 3334 году Г.Э., — компьютер сделал краткую паузу. — По профессии значится конструктором космических кораблей, но у меня достаточно данных, чтобы заключить, что в действительности он был завербован соперничающим картелем и занимался промышленным шпионажем.

Умер в 3355 году Г.Э., при взрыве, уничтожившем весь заводской комплекс.

— Остальные два? — спросил я.

— Мильтон Мугабе, родился на Земле в 1804 г. Г.Э.. Стал зооокеанологом, занимался разведением и промышленным выловом акул, крупных плотоядных рыб земного океана, был убит напавшей акулой в 1861 году Г.Э.

Энрико Робинсон, родился в 4201 году Г.Э. Стал профессиональным борцом в 4220 году Г.Э., сменил имя на Громилу Команча в 4221 году Г.Э., переехал на Нортпойнт в 4224 году Г.Э., умер от внутренних повреждений, полученных во время поединка, в 4235 году Г.Э.

— Есть ли у этих художников черты характера или жизненный опыт, объединяющий их друг с другом или с теми четырьмя, которых я упомянул ранее?

— Нет.

— Немного же времени вам понадобилось, — заметил я.

— Я предвидел ваш вопрос.

— Компьютеры это могут? — спросил я, слегка удивившись.

— Я так запрограммирован, — ответил он. — Хотя если бы вы не задали вопрос, я бы не стал отвечать самостоятельно.

— Понятно. Можно получить копии иллюстраций?

— Включая изваяние Прозерпины работы Пирана?

— Да, — сказал я. — И пока вы этим занимаетесь, могли бы вы мне выдать биографический очерк Луция Пирана?

— Второстепенный римский скульптор, родился в 43 году Р.Х., переехал на Крит в 88 году Р.Х., умер естественной смертью в 111 году Р.Х.

— Спасибо, — сказал я.

— Могу ли я еще чем-нибудь быть вам полезен? — спросил компьютер.

Я вздохнул.

— Боюсь, что сейчас — ничем.

— Разумеется, я сохраню в файле ваш запрос на иллюстрации, изображающие данную натуру, и биографии художников. В случае связи с другими библиотечными компьютерами и обмена памятью, я буду пополнять информацию для вас новыми данными.

— Большое спасибо, — произнес я.

— Это моя работа, — заверил компьютер.

— Подождите, — вспомнил я второе поручение Аберкромби. — Я попрошу вас еще кое-что для меня сделать.

— Слушаю.

— Мне нужен подробный биографический очерк Рубена Венциа.

— Назовите, пожалуйста, ваш код доступа.

— Я не знаю, что это такое.

— Без соответствующего кода доступа я не могу сообщать информацию о живущих лицах, за исключением тех, кто официально числится общественным деятелем.

— Но вы можете хотя бы сообщить, где его искать?

— Разумеется. Он сидит в 263 футах к северо-северо-востоку от вас.

— Вы хотите сказать — он здесь? — воскликнул я.

— Да.

— Почему?

— Не могу ответить без кода доступа, — повторил компьютер.

— Благодарю вас, — сказал я. — Это все.

Экран компьютера окончательно погас, а я стал соображать, почему Венциа оказался именно здесь и именно сейчас. В конце концов я вышел из кабины, и едва успел подойти к выходу из Внепланетной секции, как увидел его.

Венциа встал из-за стола в основном зале и направился в мою сторону, с явным намерением перехватить меня у двери.

— Леонардо, не так ли? — спросил он, подходя и протягивая руку.

Какое-то время я довольно тупо смотрел на протянутую руку; никто, кроме Тай Чонг, ни разу не проявил желания коснуться меня. Наконец я вспомнил, что это знак приветствия, пожал руку и произнес на диалекте Равных:

— Совершенно верно. А вы — мистер Венциа. Я вас помню по аукциону искусств.

— Зовите меня Рубен, — непринужденно сказал он. — Угостить вас чашечку кофе?

— Я неспособен усваивать кофе, — объяснил я.

— Выберите, что захотите, — сказал Венциа. — Мне хотелось бы с вами побеседовать.

— Вы очень добры, мистер Венциа.

— Рубен, — поправил он меня.

— Рубен, — повторил я. — Однако должен вас предупредить, что я питаюсь в ресторанах, которые обслуживают не-людей.

— Ну и прекрасно, — сказал он, делая шаг к выходу. — Идемте.

— Я ни разу не видел человека ни в одном из них, — продолжал я.

— Хотел бы я посмотреть, как они меня не пустят.

— Хорошо, тогда идемте.

— Я вас не видел почти два месяца, — заметил он, когда мы вышли на свежий воздух. — Были на других планетах?

— Да, — ответил я, как всегда, предпочитая обычный тротуар движущейся дорожке. — Хотя не могу представить, почему вы ожидали увидеть меня, даже если бы я остался на Дальнем Лондоне. В конце концов, мы встречались всего лишь один раз.

— О, те, кто занят одним делом, как правило, сталкиваются друг с другом, особенно на такой малонаселенной планете, как Дальний Лондон, — он помолчал. — Как вам понравилась Нью Родезия?

Я замер, как вкопанный и удивленно посмотрел на него.

— Откуда вы знаете, что я летал на Нью Родезию? — спросил я.

— Пошевелил мозгами, — ответил он и сделал жест рукой, приглашая двигаться дальше. — Так мы идем?

Дальше я шел молча, размышляя над его последним замечанием и чувствуя себя очень неловко под любопытными взглядами, которые мы привлекали. Нечеловек в человеческом мире всегда объект любопытства, порой — насмешек, но человек, идущий рядом с одним из нас… это настолько не укладывалось ни в какие рамки, что зеваки даже не пытались скрыть свое неодобрение и неприязнь. Мне стало не по себе, и я предложил Венциа пойти впереди или сзади меня, чтобы привлекать меньше внимания.