Мародер - Забирко Виталий Сергеевич (мир книг TXT) 📗
Яположил мешочек с бриллиантами на журнальный столик в углу, где им суждено превратиться в крошево от удара бетонного перекрытия, и подошел к двери, из-за которой доносился гул возбужденных голосов. Служащим фирмы было не до работы: они оживленно обсуждали катастрофу. Дурашки, бежать надо, а не лясы точить…
По версии вариатора рекомендовалось переждать восемнадцать минут, но я ждать не захотел. Достал джамп, выставил время на пятнадцать минут вперед и прыгнул.
Как всегда во время прыжка в глазах мигнуло и вокруг вроде бы ничего не изменилось. Все тем же застывшим изваянием стоял у стола управляющий Тамт, за окном дымила проломом северная башня Всемирного торгового центра, но где-то на уровне подкорки гнездилась уверенность, что между тем, что было в кабинете пятнадцать минут назад, и тем, что предстало перед глазами, есть небольшая разница. И дело не в том, что дым из северной башни стал гуще, а голоса за дверью глуше и менее возбужденными. Атавистическим животным чувством, оставшимся в каждом человеке с тех времен, когда люди жили в пещерах и, благодаря обостренному чувству страха, улавливали присутствие поблизости хищников, я ощутил, что в мое отсутствие в кабинете что-то изменилось. Будто кто-то побывал здесь и оставил после себя неуловимый, на пределе обоняния, след, сродни запаху духов или табачного дыма, хотя по данным вариатора сюда никто не должен был войти. Черт меня дернул совершить прыжок, не должен я был этого делать по версии вариатора…
Я еще раз прошелся взглядом по кабинету, мельком задержавшись на застывшем статуей Тамте. «Не любят тебя подчиненные, – мимоходом констатировал я, – никто и не подумал заглянуть в кабинет, чтобы переброситься с шефом парой слов по поводу катастрофы».
Ничего подозрительного я не обнаружил, но ощущение перемены только усилилось. Подсознание уловило изменение, но ни зрительный нерв, ни обоняние, ни слух аналогий не подсказывало. И все же память говорила, что разгадка где-то рядом, стоит только напрячься…
Пол под ногами дрогнул, грохот взрыва тампонами заложил уши. Лайнер авиакомпании «United Airlines» врезался в южную башню Всемирного торгового центра.
Со стены кабинета сорвался эстамп, упал в кресло и острым краем распорол кожаную обивку. Тамт пошатнулся и каменной статуей завалился на стол, сметая на пол бумаги и канцелярские принадлежности. Теперь изменений в кабинете точно не обнаружишь, да и некогда.
За дверью на мгновение воцарилась тишина, которая тут же взорвалась дикими криками, топотом ног. рокотом сдвигаемых в панике столов, звоном бьющегося стекла. Поздно спохватились, поздно, раньше надо было бежать… Оказывается, поговорка «пока гром не грянет, мужик не перекрестится», верна не только для русских.
Я выждал пару минут, пока за дверью не стихло, и вышел из кабинета. Рабочий зал фирмы «Chemical Technology, Ltd. » напоминал пресловутую посудную лавку после посещения ее слоном. Перевернутые столы, стулья, кресла, битые дисплеи компьютеров. Пол устилали листы бумаги, пересыпанные стеклянным крошевом разбитой вдребезги перегородки, тропические растения были сломаны и растоптаны. Страшная сила – людская паника, пострашнее цунами. Между пятьдесят шестым и пятьдесят восьмым этажами лестничные пролеты рухнули, и толпа, напирающая сверху, начнет сбрасывать в провал людей.
Хрустя под подошвами битым стеклом, я прошел к запасной лестнице и остановился у приоткрытой двери, из-за которой тянуло дымом и животным страхом пытающихся спастись людей. Основной поток беженцев схлынул ниже, и с пятьдесят восьмого этажа доносились истошные крики.
«Ещё полминуты… – подумал я, выглядывая в щель на лестничную площадку. – Ага, вот…»
Сверху послышался топот, и на лестничном пролёте показался грузный негр в спецовке уборщика. Бежал он со сто второго этажа, бег по лестнице давался ему плохо, он тяжело, с одышкой, дышал, пот градом катился с лица.
Я подождал, пока он не скатился на площадку, затем распахнул дверь, схватил уборщика за спецовку и, подставив ногу, изо всей силы рванул на себя. И когда он кубарем полетел в коридор, ударил его по шее ребром ладони.
Уборщик сдавленно икнул и ничком рухнул на пол. От падения его туши пол дрогнул так, будто в здание врезался еще один самолет. Если не «boeing», то легкомоторная «Cessna».
«Люди гибнут за металл…» – отстраненно пронеслось в голове. За металл либо его производные. И сколько человечеству суждено жить на Земле, ничего в этом мире не изменится.
Я потер ушибленную ладонь и поморщился. Б удар я вложил максимум силы и, быть может, убил уборщика, но ни для него, ни для меня это не имело никакого значения. Как и для всемирной истории, Все, кто сейчас находился в здании выше пятьдесят восьмого этажа, были обречены. Все, кроме меня.
– Извини, мы вроде бы коллеги, но тебе деньги больше не понадобятся, – сказал я, переворачивая грузное тело навзничь.
Уборщик захрипел, из уголка губ по щеке потекла струйка крови. Живой. Не взял я грех на душу, хотя при данных обстоятельствах убийство можно считать не грехом, а милосердием. И жертва меньше мучится, и у меня на душе спокойнее. Такова работа и ее издержки.
Вывернув карманы спецовки уборщика, я извлек ворох мятых ассигнаций, которые неудачливый мародер выгреб из открытого сейфа на сто втором этаже и, не считая, побросал в кейс. И без счета знал, что здесь около двадцати тысяч.
– Покойся с миром, – пожелал я распростертому телу, перешагнул через него и, не торопясь, направился к лестнице. До обрушения южной башни Всемирного торгового центра оставалось сорок минут, и спешить было некуда.
На ступеньках лестничного пролета между восемьдесят шестым и восемьдесят седьмым этажами сидела женщина со сбитой прической и в порванной юбке. Левая нога у нее была неестественно вывернута, и женщина с ужасом смотрела на нее, не решаясь притронуться.
– Помогите! – страдальческим голосом воззвала она ко мне. – Моя нога… Видите…
Я прошел мимо с каменным лицом, как будто на лестнице никого не было.
– Да что же это… Как же вы? – запричитала женщина. – Сэр, помогите! Помогите хоть кто-нибудь!
