Медуза: прыжок тигра - Чалкер Джек Лоуренс (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
Дверь, которую я сначала открывал при помощи карточки, теперь распахнулась при нашем приближении. Чинг сразу же уселась за терминал, но, убедившись в отсутствии сообщений, нырнула в кровать и уставилась на меня. Мне оставалось только осторожно присесть на краешек другой кровати.
– Ты сказала, что мы напарники, – переспросил я. – Что это значит? Неужели то, что я подумал?
– Смотря что ты подумал. Всем, кто не входит в какую-нибудь семейную группу, подбирается напарник. Отныне мы с тобой все будем делать вместе. Есть, спать, ходить, работать – даже счет в банке у нас общий.
– А если мы не захотим? – слабо улыбнулся я.
– Захотим. Нас отобрало государство из множества кандидатур при помощи мощнейших компьютеров. А оно никогда не ошибается.
Я искренне надеялся, что это преувеличение:
– Возможно, это верно для тех, кто родился на Медузе. Но ведь они обо мне ничего не знают; по крайней мере гораздо меньше, чем о других.
– Я тебе не нравлюсь? – пронзила мою соседку страшная догадка.
– Нет, что ты. Но мне кажется, сначала нам нужно получше узнать друг друга. Кроме того, я еще плохо ориентируюсь в обстановке.
Продемонстрированная мной порядочность несколько успокоила девушку.
– Вероятно, ты прав. Но у нас на Медузе ничего особенного нет.
– Просто ты прожила здесь всю жизнь и ничего другого не видела. То, что тебе кажется естественным и единственно возможным, мне внове. Ну вот, например, скажи: образуемые государством пары всегда состоят из парня и девушки?
Мой вопрос вызвал легкое хихиканье.
– Это же очень просто. В любой паре один из партнеров становится девушкой.
– Как это? – в свою очередь я почувствовал неловкость. Похоже, я упустил что-то важное.
Чинг вздохнула, настраиваясь на терпеливое объяснение очевидных вещей, однако в голосе ее проскальзывали покровительственные нотки.
– Не понимаю, чему ты удивляешься. Я сама прежде была юношей и не вижу в этом ничего особенного.
– Что??? – потрясенно пробормотал я, но в конце концов уразумел, что она имела в виду. Ключом ко всему была главная заповедь микроорганизмов Вардена на Медузе – выживание любой ценой.
В отличие от других планет Ромба Вардена на Медузе микроорганизмы встречались не везде; они оккупировали только представителей фауны – и в первую очередь людей, изменяя их таким образом, чтобы обеспечить собственное существование. Это означало, что микроорганизмы Вардена не могли самовоспроизводиться, помимо репродуцирования макроорганизмом, и таким образом, их надежды на выживание в суровых условиях Медузы были тесным образом связаны с двуполыми существами.
Дети рождались без первичных признаков пола – он идентифицировался позже в соответствии с особенностями той социальной среды, в которой они проживали. Подавляющее большинство жителей Медузы – около семидесяти пяти процентов – были женщинами, так как для облегчения высокого уровня прироста населения их требовалось относительно больше, нежели мужчин.
Принять эту дикую теорию было весьма непросто, но, вспоминая то, что видел из окон автобуса и в кафетерии, я вынужден был признать – женщины действительно встречались гораздо чаще…
– Подожди-ка, – прервал я соседку, запутавшись в собственных рассуждениях. – А если мы попадем в какую-нибудь групповую семью, в которой преобладают мужчины, я могу превратиться в женщину?
– Конечно, – кивнула она. – И такое происходит на каждом шагу, однако никто не переживает, как ты.
– Ладно. Понимаешь, во всем остальном мире и даже на других планетах Ромба, если уж ты родился мужчиной, то им и останешься. А если женщиной, будешь женщиной до самой смерти. И такой порядок вещей кажется всем единственно приемлемым.
Из рассказа Чинг вытекали интереснейшие социологически выводы, однако возникал новый глобальный вопрос: если микроорганизмы Вардена способны на столь масштабную и принципиальную перестройку человеческого организма, то каковы границы их возможностей? На что еще они способны? Если местные жители используют микроорганизмы в своих целях, а не наоборот, то мобильность здешнего общества и умение оборачивать себе во благо любое внешнее воздействие превосходят всякое воображение. Если обитатели планеты при помощи волевого усилия могут изменять свой облик, превращаться в кого угодно или даже во что угодно, то мои шансы могут возрасти. Я спросил Чинг об этом.
– Ходят слухи о чем-то подобном, – задумчиво произнесла девушка, – вроде рассказов о Диких Людях, но, насколько мне известно, никто не знает, обладают ли они таким даром? Невозможно ПРИКАЗАТЬ себе превратиться в кого-то. Иногда такие вещи действительно происходят, но управлять перевоплощениями нельзя.
Однако идея по-прежнему казалась мне восхитительной. Всеми самопроизвольными процессами распоряжаться можно – было бы желание. А на планете, где существуют компьютеры, психиатры и современные методики управления сознанием и подсознанием, это легче легкого. Я не сомневался, что у Таланта Упсира есть исследовательская группа, которая занимается этой проблемой. Не исключено, что она уже решена, но, конечно, не стала достоянием масс: обществом, члены которого обладают невероятной индивидуальной пластичностью – и в биологическом, и в социальном смыслах, – невозможно управлять тоталитарными методами. Оно рухнуло, как карточный домик. И у меня уже брезжили идеи по этому поводу. Но слишком интересоваться этой темой я не мог. Особенно сейчас.
– Дикие Люди? А это кто такие?
– Ужасные дикари, – ответила Чинг. – Настоящие варвары. Они обитают где-то в глуши, вне Государства, стадами. Очень суеверны и постоянно борются за выживание. Я видела некоторых.
Сказанное заинтересовало меня еще больше, однако успех в моем деле зависел от умения выведать нужную информацию в непринужденной беседе.
– Но откуда они взялись? – спросил я. – Их что, лишили гражданства? Кто они – изгои, беглецы, дезертиры?
Чинг неопределенно потянулась:
– Кто его знает. Дикари существуют с незапамятных времен, когда еще не было самого Государства. Скорее всего это потомки первопроходцев Медузы, поселенцев – или тех, кто просто решил сбежать от цивилизации.
В последнее я не верил, но вполне допускал, что это самые обычные люди, которые не вытерпели здешний режим и повальную слежку. Наверняка они живут очень примитивно: на этой планете нет райских кущ, где все достается даром, однако в чем-то их образ жизни казался мне более достойным человека, нежели прозябание в комфортабельном городе на положении аквариумной рыбки. Мысль о необходимости выковыривать из-под снега корешки для пропитания не улыбалась мне, но здесь, на Медузе, крайне важно сознавать, что у тебя есть выбор. Пусть даже единственный.
Я продолжал вести с Чинг бессодержательный треп – мои невидимые соглядатаи наверняка остались довольны. Потом у меня будет время собрать по кусочкам необходимую информацию и восстановить полную картину.
– Как же ты оказалась на такой грязной работенке? – поинтересовался я у девушки. – Со мной-то все понятно – мне выбирать не пришлось, но ведь ты родилась здесь. Кстати, чем именно ты занимаешься?
Эта тема показалась ей гораздо интереснее.
– Я – то есть мы – моем поезда и выполняем профилактические работы. Это очень несложно.
– Вы используете роботов? – удивился я.
– Нет, что ты! – в свою очередь поразилась она. – На предприятиях их в самом деле очень много, но убирать за людьми могут только люди. И кроме того, государство считает, что для выполнения работы недостаточно только навыка.
Больше всего это напоминало цитату из Священного писания. Оказывается, я превратился в дворника… ну и что с того? Но Чинг так и не ответила на мой первый вопрос.
– Ты славная девчонка, – сказал я почти искренне. – И очень понятно объясняешь. Ты способная, да и язык у тебя хорошо подвешен Так почему же ты пошла в чернорабочие?
Она тяжело вздохнула.
– Если тебе неприятно, не говори, – поспешил я успокоить ее.
