Научная фантастика. Ренессанс - Хартвелл Дэвид (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT) 📗
— Увеличение скорости света, — закончила Джеру.
— Да.
Я мало что понял. Я отвернулся и стал смотреть на свет, лившийся сквозь канаты мимо нашего навеса.
— Значит, мы видим те же цвета. Но свет этой звезды движется немного быстрее. И какая разница?
Паэль покачал головой:
— Малыш, универсальные константы, такие как скорость света, заложены в структуру Вселенной. Скорость света входит в соотношение, известное как структурная константа. — Он начал бормотать что-то про заряд электрона, но Джеру его оборвала.
Она сказала:
— Кейс, структурная константа определяет силу электромагнитного поля.
Это до меня дошло.
— И если увеличить скорость света…
— То поле слабеет. — Паэль встряхнулся. — Подумай хорошенько. Скрепленность молекул человеческого тела зависит от электромагнитного взаимодействия. Здесь электроны не так прочно связаны с атомом; и атомы в молекулах не так прочно связаны друг с другом. — Он постучал по корке у меня на руке. — Поэтому твои кости стали хрупкими, а твоя кожа легче повреждается и отслаивается. Понимаешь? Ты тоже часть пространственно-временного континуума, мой юный друг. Фокусы призраков сказываются и на тебе. А скорость света в этой адской дыре продолжает возрастать — насколько я могу судить из этих жалких экспериментов, — и значит, ты с каждой секундой становишься все более хрупким.
Странная это была мысль, жуткая, что можно манипулировать устройством Вселенной — самой основой существования. Я обхватил руками плечи и задрожал.
— Есть и другие следствия, — уныло продолжал Паэль. — Падает плотность вещества. Возможно, наши тела со временем начнут крошиться. И температура диссоциации уменьшается.
— Это еще что? — огрызнулась Джеру.
— Понижается температура плавления и кипения. Не удивительно, что нам так жарко. Странно другое: что биологические системы оказались устойчивее электромеханических. Но если мы не выберемся отсюда, наша кровь скоро вскипит…
— Хватит! — приказала Джеру. — Что со звездой?
— Звезда — это скопление газа, склонное коллапсировать под действием собственной тяжести. Но тепло термоядерного распада в ее ядре создает направленные вовне потоки газа и излучения, противодействующие тяготению…
— А при изменении структурной константы…
— Равновесие нарушается. Комиссар, по мере того как гравитация проигрывает в этой затяжной войне, звезда испускает больше света — она быстрее сгорает. Это объясняет наблюдения, сделанные нами за пределами кордона. Но это не надолго.
— Новые, — сказал я.
— Верно. Взрывы, при которых слои звездной оболочки сбрасываются в пространство, — симптом дестабилизации. Звезда стремится к новому равновесию. Скорость, с которой наша звезда приближается к катастрофе, соответствует отмеченному мной сдвигу световой скорости. — Он улыбнулся и прикрыл глаза. — Единственная причина влечет так много следствий. С эстетической точки зрения это довольно красиво.
Джеру кивнула:
— Теперь по крайней мере понятно, что погубило корабль. Все системы управления действуют на основе тончайших настроек электромагнитного поля. Должно быть, электроника просто взбесилась…
Мы стали разбираться в причинах катастрофы. Наш «Живущий кратко горит ярко» принадлежал к классическим GUT-кораблям, их конструкция уже тысячу лет оставалась в сущности неизменной. Жилой купол, прочный прозрачный пузырь, вмещающий экипаж в двадцать человек. Купол насажен на цилиндр-хребет, ведущий к GUT-двигателю.
Как только мы пересекли линию кордона — тогда-то и погасли все огни на мостике, — система контроля отказала и вся резервная энергия двигателя рванулась наружу. Хребет корабля вбило в купол, как гвоздь в череп.
Паэль мечтательно рассуждал:
— Будь скорость света немножко больше, водород не мог бы соединиться с гелием. Тогда существовал бы один водород: не было бы энергии для звезд, не было бы химических процессов. И напротив, окажись скорость света несколько ниже, водород соединялся бы с гелием слишком легко, и вскоре не осталось бы водорода, не было бы материи звезд — и воды. Вы понимаете, что это значит для нас? Несомненно, призраки здесь, на Линии Ориона, достигли больших успехов в настройке Вселенной, хотя она и служит примитивным оборонительным целям.
Джеру набросилась на него, не скрывая презрения:
— Мы обязаны донести эту информацию до Комиссии. Если призраки могут выжить и действовать в этих ускоренных пузырях, значит, сможем и мы. Возможно, мы находимся в поворотном пункте истории, джентльмены.
Конечно, она была права. Основной обязанностью Комиссии Исторической Истины было накопление и использование сведений о противнике. А моей первой обязанностью — и обязанностью Паэля — было помочь Джеру доставить собранные данные этой организации.
Но Паэль взглянул на нее с насмешкой:
— Ничего для себя, все для своего рода, не так ли, комиссар? Вы просто великолепны и в то же время смешны в своем невежестве. И что дал ваш донкихотский рейд по этому кораблю? Здесь, скорее всего, просто нет мостика. Вся морфология призраков, все их эволюционное строение основано на идее сотрудничества, симбиоза: на их корабле нет места, фигурально выражаясь, голове. А добытый вами трофей… — Он поднял вверх пояс призрака. — Здесь нет никакого оружия. Это датчики, инструменты. Ни один из них не сможет генерировать мощный энергетический разряд! Лук и стрелы и то оказались бы опаснее. — Он разжал пальцы, и пояс отплыл в сторону. — Призрак не пытался вас убить. Он хотел остановить вас. Типичная для призраков тактика.
Лицо Джеру окаменело.
— Он стоял на нашем пути. Это достаточная причина, чтобы его уничтожить.
Паэль покачал головой:
— Мышление, подобное вашему, уничтожит нас, комиссар.
Джеру впилась в него взглядом и вдруг сказала:
— Вы нашли способ. Так, академик? Способ, как нам выбраться отсюда.
Он пытался выдержать ее взгляд, но ее воля оказалась сильнее, и академик отвел глаза.
Джеру роняла слова, как камни:
— Не говоря о том, что на кону три жизни, разве долг для вас — пустое слово, академик? Вы мыслящий человек, разве вы не видите, что идет война за судьбу человечества.
Паэль рассмеялся:
— За судьбу — или за экономику?
Я в отчаянии и замешательстве глазел на них. Спросили бы меня, я сказал бы, что надо меньше умничать и больше драться.
Паэль покосился в мою сторону.
— Видишь ли, малыш, пока исследовательские и горнодобывающие флотилии, а также корабли с колонистами расходятся вширь, пока продолжается Третья Экспансия, наша экономика держится. Богатства поступают с окраин к внутренним мирам и питают полчища людей, расплодившихся так, что на них уже не хватает звезд. Но как только рост прекратится…
Джеру молчала.
Я опять-таки кое-что понял. Третья Экспансия достигла внутреннего края нашего рукава галактики. И первые корабли колонистов попытались преодолеть пустое пространство, отделяющее нас от соседнего рукава.
Наш рукав, рукав Ориона, на самом деле всего лишь звездная отмель, коротенькая ветвь. А вот рукав Стрельца — одна из крупнейших галактических структур. В нем, например, есть обширная область звездообразования, чуть ли не крупнейшие в галактике гигантские газопылевые облака, каждое из которых способно породить миллионы звезд. Это в самом деле завидный трофей.
Но здесь живут серебряные призраки.
Когда обнаружилось, что наша неудержимая экспансия угрожает не только их таинственным экспериментам, но и родному миру, призраки в первый раз оказали нам сопротивление.
Они создали линию блокады, которую стратеги человечества назвали Линией Ориона: плотную завесу звезд-крепостей, отгораживающую внутренний край рукава Ориона. Этот кордон корабли военного флота и колонистов преодолеть не могли. Потрясающе эффективная стратегия.
Так что война шла за колонии, за новые миры. Тысячу лет мы непрерывно переходили от звезды к звезде, используя ресурсы одной системы, чтобы разведать, преобразовать на земной лад и заселить планеты следующей. Стоит этой цепочке прерваться, все предприятие обанкротится.
