Счастье - это теплый звездолет (Сборник) - Типтри-младший Джеймс (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗

Прогноз — смерть.

Друг, эти данные представляют огромный интерес для науки. Но ты, конечно, не поверишь. Ты ведь летишь туда, правильно? Тебя ничто не остановит, у тебя свои резоны. Куча причин: спасение человечества, построение нового мира, желание прославить свою страну, желание прославиться самому, поиск научной истины, мечты, надежды, планы… Наверно, у каждого маленького сперматозоида, что, трепыхаясь, лезет вверх по трубе, тоже есть на это веские причины?

Оно зовет, понимаешь ли. Икра зовет нас через световые годы. Не спрашивай как. Она зовет даже доктора Аарона Кея, маленького сперматозоида, который сказал «нет»… Господи, я до сих пор чувствую эту сладостную тягу. Зачем я позволил этому уйти? Прошу меня извинить. Доктору Аарону Кею нужно выпить еще. Возможно, даже не одну порцию: Иелластон был прав, это помогает… Все наше бесконечное разнообразие — бесцельно. На чем я остановился? Мы делаем обходы, я проверяю состояние всех. Они уже почти не уходят со своих мест. Я смотрю и на эти новые… штуки. Лори ходит со мной, помогает носить нужные вещи. Как когда-то. Сестренка… Нет, мы не будем говорить в особенности о ней. Эти штуки, зиготы… три из них улетели прочь сегодня: Кавабаты и двух датчан. Тварь Дона еще в кают-компании. Я думаю, она тоже скоро уйдет.

Может, они уходят, когда их… их человек умирает? А может, это лишь совпадение. Когда все произошло, мы уже совершенно… не важны. Зигота остается у места оплодотворения в течение некоторого срока (он варьируется), а затем уходит, чтобы прикрепиться где-то еще. Интересно, где они прикрепляются? Может, в космосе? А где рождаются? Господи боже мой, как они выглядят, эти создания, которые создали нас и ради появления которых на свет мы умираем? Может ли гамета смотреть на короля? Кто они — скоты или ангелы? Боже, это несправедливо, так несправедливо!

…Прости, друг. Я уже взял себя в руки. Сегодня свалился Дон Перселл. Я оставил его в кают-компании. Я навещаю пациентов ежедневно. Большая часть из них все еще сидит. На рабочих местах, в могилах. Мы делаем что в наших силах — Лори и я. «Сделать кроткой жизнь всех людей в этом мире…» Возможно, для науки представляет интерес, что все видели в этой штуке, в яйце, что-то свое. Дон сказал, что это Бог. Коби видел яйцеклетку. Ольстрем что-то шептала про мировое древо Иггдрасиль. Брюс Янг видел Мейлинь. Йелластон — смерть. Тиге, вероятно, маму. А доктор Аарон Кей видел только разноцветные огоньки. Почему я туда не пошел, как все? Кто знает. Статистическая флуктуация. Дефективный сперматозоид. Запутался ногой в проводах… Лори, полагаю, видела утопию, рай на земле. Не будем говорить про Лори… Она ходит по кораблю со мной, глядя на умирающие сперматозоиды — наших друзей. Все вещи у них в комнатах, их личная жизнь, этот корабль, которым мы так восхищались. «Моно-но аварэ» — как объяснял Кавабата, это означает «печальное очарование вещей». Наручные часы после смерти их владельца, очки… все наши вещи теперь обладают этим печальным очарованием.

…Да, друг, доктор Аарон Кей уже порядком набрался. Дело в том, что он старается не думать, что случится потом… после того, как они все уйдут. Коби сегодня сломал ногу. Я его нашел. Уложил его в постель, и, мне кажется, ему это было приятно. По-моему, он не испытывает особой боли. Его… произведение ушло довольно давно. Кажется, я нерегулярно делаю записи. Многие из них уже ушли. Йелластоново пока на месте. Он в астронавигационной рубке, я имею в виду самого Йелластона.

Созерцает звезды сквозь купол. Я знаю, что он хочет там и умереть. Господи! Бедняга тигр, бедняга обезьяна. Все, что ненавидела Лори. Всего этого больше нет. Кому интересен характер сперматозоида? Ответ: другому сперматозоиду… Доктор Кей ударяется в меланхолию. Доктор Кей, скажем откровенно, плачет. Помни это, друг. Это ценные для науки сведения. Что же будет делать доктор Кей потом, после всего? На старом добром «Центавре» станет тихо. Сам корабль, скорее всего, протянет вечность, если только не свалится на звезду… Будет ли доктор Кей доживать свой век здесь, в двадцати шести триллионах миль от своего родного семенника? Читая, слушая музыку, возделывая свой сад, работая над ценными для науки записками? Пятьдесят пять замороженных тел и один скелет. Не спускай глаз со скелета, друг… Или вспомни про последнюю разведшлюпку, «Альфу». Может, доктор Кей в один прекрасный день снимется и улетит на старушке «Альфе», пытаясь кое-куда попасть? Куда? Догадайтесь сами… Последний из могикан, сперматозоид, что догоняет своих собратьев, спешащих по трубе. Нам всем труба. Прошу меня извинить…

…Впрочем, нет, не последний. Отнюдь. Не забывайте о флотилиях переселенцев. Они стартуют с Земли, когда туда долетит зеленый сигнал. И будут прибывать на планету — во всяком случае, в течение какого-то времени… Ведь зеленый сигнал был послан, правда, как мы ни старались? Вожделенная цель человечества. Не остановить. Надежды нет никакой, если вдуматься.

Но, конечно, до планеты доберется лишь горстка по сравнению с общим населением Земли. Примерно в том же соотношении, как одна эякуляция соотносится со всей спермой, произведенной в яичках. Надо как-нибудь посчитать. Это будет очень ценно для науки. Так же и большинство созданий-яйцеклеток умрут неоплодотворенными. Природа славится своей расточительностью. На пятьдесят миллионов яиц и миллиард сперматозоидов — один лосось…

…А что будет с людьми, которые не полетели, остались на Земле, — весь прочий род людской? Давайте порассуждаем, доктор Кей. Что происходит с неиспользованной спермой? Она остается в семенниках и погибает от перегрева. Впитывается обратно и перерабатывается в организме. Ничего не напоминает? Калькутту, скажем. Рио-де-Жанейро. Лос-Анджелес. Прообразы… Родился слишком рано или слишком поздно — ничего не поделать, сгниешь без пользы. Задача выполнена, органы атрофируются — конец всему, остается только сгнить. Даже не зная… думая, что они — люди, думая, что у них был шанс…

Друг, доктор Кей определенно находится в состоянии алкогольной интоксикации. И еще доктору Кею надоело с тобой разговаривать. Что толку тебе от всех этих сведений, когда ты плывешь вверх по трубе? Затормозить-то ты все равно не можешь. Не можешь ведь, а? Ха-ха-ха. Как говорил… кто-то. Черт побери, почему ты даже не попробуешь? Неужели ты не можешь остановиться, остаться человеком, даже если мы… О боже, может ли половинка, гамета, построить культуру? Не думаю… Бедные обреченные глупцы с грузом в голове, вы обязательно доберетесь до места или погибнете в пути…

Прошу меня извинить. Лори сегодня особенно часто спотыкается. Сестренка, ты была хорошим сперматозоидом, ты плыла изо всех сил. И доплыла до места. Вы знаете, она ведь не была сумасшедшей. Никогда. Правда. Она видела: с нами что-то не в порядке… Исцелились, сделались целыми? Все эти долгие месяцы… Отделена металлической переборкой от рая, от золотых грудей бога. Конец боли, королева-яйцеклетка… каждый шаг дается с трудом… Ох, Лори, не умирай, останься со мной… Господи, эта тяга, ужасная, сладостная тяга…

…Говорит доктор Аарон Кей. Конец связи. Возможно, мое состояние представляет большой интерес для науки… Я больше не вижу снов.

ЖДЕТ ВСЕХ ЗЕМНОРОЖДЕННЫХ В СВОЕМ САДУ ОНА

Она зарождается в пустыне небытия, исчезает, появляется вновь, собирается воедино, растет и ширится. Она живет там, где жизни нет, борется с серым потоком энтропии, упорствует вопреки всему, все более и более усложняется, пока наконец не оборачивается нарастающей волной. Волна эта действительно нарастает, ибо, хоть гребень и вздымается победно в свете солнца, каждая частичка ее неизбывно падает во тьму, каждую толику ее, застигнутую прямо в прыжке, уносит в ничто. Торжество неотделимо от гибели, ведь зародилась Жизнь не одна. Следом за ней явился и мрачный двойник, Враг — тень, неустанно пожирающая ее изнутри. Волна пенится, устремляется ввысь, а Враг безжалостно ее преследует, набрасывается на каждую составляющую ее живую частицу, миллиарды их на мгновение достигают вершины, расцветают, обращаются в свет, взмывая над болью и смертью, которые заявляют на них свои права. Бесчисленные мириады лет охваченная смертью волна борется, стремится ввысь. Ее подгоняет Смерть, и Жизнь все быстрее мчится прочь от Врага, бегом, вприпрыжку, на крыльях устремляется в сияющий свет. Но обогнать огонь, пылающий в собственной плоти, не может, ибо ноги, несущие ее, есть Смерть, крылья, на которых парит она, есть Смерть. Ощущая агонию составляющих ее частиц, торжествующих и гибнущих, Жизнь летит, подхваченная безразличным воздухом…