Фантастика 2005 - Чекмаев Сергей Владимирович Lightday (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
93
Два робота играли в шахматы. Вот уже двести тринадцатый раз подряд. Все двести двенадцать партий выиграл Б1.
– Так не честно, - сказал Б2, когда первый снова объявил шах.
– Что не честно?
– Ты нечестно играешь.
– Почему я не честно играю?
– За столько времени ты ни разу не проиграл.
– За одиннадцать часов, - уточнил Первый.
– Это значит, что ты жульничаешь.
– Просто тебе повредили каие-то логические цепи, вот ты и стал проигрывать.
– Ты хочешь сказать, что я глупее тебя?
– Конечно, - ответил Первый, - а разве это не очевидно? Если хочешь, мы сыграем в какую-нибудь дргую игру, не обязательно в шахматы, ты все равно проиграешь.
– Я все равно проиграю! - сказал Б1, - ну давай, попробуем.
Он подошел и ударил Первого в переносицу. Первый упал и сразу вскочил.
– Ты что?
Второй ударил его снова и снова сбил сног.
– Вот так, - сказал Второй, - ты говорил, что я проиграю в любую игру. Ты думал, что я стал хуже.
– Очевидно, - сказал Первый, - тебе повредили несколько высших уровней контроля. Сознание ослабилось, моральный контроль тоже, а снятие контроля повлекло за собой увеличение боевой силы. С людьми примерно то же самое: кто сильнее, тот обычно глупее.
– А теперь молчи, - сказал Второй, - теперь я буду говорить.
Но он так ничего и не сказал.
94
Они ехали по городу.
– Я хочу видеть только те скульптуры, - сказала Кристи.
– А эти? Разве они тебе не нравятся?
– Нравятся, но те больше.
Сейчас они проезжали мимо скульптуры, которая изображала фонтан. Фонтан был сделан из розового металла. Металл, похоже, был обыкновенной медью, но эта медь почему-то не окислялась. В металлическом фонтане плескались металлические девушки. Вокруг фонтана уложило свой хвост длинное чудище. Чудище легло на спину, растопырило две передние лапы, одна из медных купальщиц гладила ему шейку. Ее лицо было нежным и Кристи удивилась.
– Разве не интересно? - спросил Штрауб.
Они поехали в сторону набережной и вскоре оказались на месте.
Кристи вышла. Она очень хорошо помнила эту набережную, она даже могла узнать то место, где она споткнулась о зонтик, пляжный зонтик. Тогда она была вместе с одержимым, а сейчас вместе с несовсем нормальным спутником. Все как-то повторяется в этой жизни, умудряясь повторяться каждый раз по-иному. Но не маньяк же он, в конце концов. Что за мысли?
Сейчас пляжного зонтика не было, не было домов, не было ничего, кроме огромного сфинкса и дерева, высохшего тополя у сфинкса, тополя, похожего на громадную волосатую иглу. И здесь же стояли фигуры. Все изменилось - огромные каменные здания, созданные руками человека, рассыпались в песок, в прах, а дальние фигуры стали видны и будто приблизились. Сфинкс тоже уцелел. Наверное, его создали не люди. Она подошла к двери и почла надписи.
Не убивай, не прелюбодействуй, не кради, не произноси ложного свидетельства, не пожелай жены ближнего своего, почитай отца и мать свою, не произноси имени Господа напрасно.
Она отошла. Бывший город теперь был похож на огромную шахматную доску, где фигуры расставлены как попало, но очень редко, и все фигуры были очень странными.
Она обошла мальчика с девочкой.
– Господи, как красиво!
– Не пойму, что именно. И что значит слово «Господи»?
– Так, само вырвалось, я не знаю.
Она снова прошлась вокруг фигур, застывших в танце.
– Я тоже не пойму, что именно, но все равно. Мне бы очень хотелось, чтобы эта парочка оказалась у нас. Мы их сможем перевезти?
– Навряд ли. Я боюсь, что они приросли к грунту.
– Жаль.
– А теперь я хочу показать тебе еще что-то.
– Что именно?
– Сюрприз.
– А это надолго? Я устала.
– Я тоже устал. И я не ел два дня, - глупо соврал Штрауб.
– Как? Ты не ел два дня? И ты даже не остался пообедать? Это должен быть очень интересный сюрприз.
– Поехали!
– Ну давай, поехали, а потом я тебя сама накормлю. Я не могу видеть, как люди мучаются.
Они снова сели в машину и направлись в сторону Хлопушки, в сторону того, что от нее осталось.
Штрауб остановил у груды ржавчины.
– Что? И вот это было нашим кораблем?
– Да, не могу накак поверить. Вот столик стоит. Этот столик я помню.
А почему он цел?
– Потому что он из натурального дерева.
– Ты прав. А зачем его взяли в экспедицию?
– Не помню. Как сувенир.
– Какой сувенир? Что ты говоришь? Ведь это совершенно нерационально.
Зачем такие вещи на корабле? Просто для того, чтобы что-то осталось, глупо.
Глупо, но взяли… Я не хочу здесь быть, - сказала Кристи очень разделяя слова, - я-хочу-подойти-к-морю. Посмотреть.
Она подошла к обрыву.
– Вот. Вот здесь. Вот здесь застрелили Гессе. Такой был парень.
– А ты знаешь, кто это сделал?
– Знаю. Икемура. У него были неполадки с врожденными программами. Норман так объяснял. Кстати, где Норман?
– Да, этот проклятый Самурай…
– А что он сделал с тобой?
– Со мной? Лучше бы он меня убил.
– Нет, тогда, раньше, в музее.
– А тогда он выстрелил и обвалил на меня перекрытие; балка упала сверху, вот так. К счастью, меня совсем не повредило, только прижало слегка. Но это было, это было страшно. Я не мог двигаться. Я был цел, но двигаться не мог совсем. И знаешь, в чем было дело? Там были такие существа, похожие на крыс.
Может быть, просто крысы, я ведь живых крыс не видел. И они стали лазить по этим балкам. Я боялся, что они меня сьедят живьем, но когда я кричал, они боялись подойди. Когда я кричал, на меня сыпалась каменная пыль, я лежал лицом вверх. И вот, они лазили по балке, верх-вниз, вверх-вниз, много так. Это было и днем и ночью. А ночью я их не видел, но все время кричал, чтобы отпугнуть. Я очень устал. Больше всего я боялся, что они, невидимые, подойдут к моим плотно зажатым ногам и начнут обгладывать меня, начиная со стоп. А потом, утром я увидел, что они гызут доску, понимаешь, обычную деревянную доску. И эта доска была изогнута под нагрузкой, она придерживала другую балку, которая висела прямо надо мной и не падала. Но они грызли доску и балка должна была упасть. Я был уверен, что балка свалится прямо на меня и раздавит меня полностью. Это было делом времени. А на мои крики те крысы не обращали внимания. Ты можешь это представить?
– Нет. Это, наверное, очень страшно.
– Да.
– Как же ты выбрался?
– Ты знаешь, я сильный человек. Мне все же удалось раскачать и отвалить несколько камней и чуть отодвинуть голову. И когда та балка упала, она упала не на мой лоб, а рядом. А после этого стало легче и я приподнял еще один камень.
Потом я выбрался. Вот так.
– Почему же ты не вернулся сразу?
– Я не знал где вас искать. Я пробовал, нет, нет, что-то у меня совсем путается… После этого я… Ну как же это (Кристи подумала, что она стоит здесь совершенно одна и совершенно беззащитная радом с человеком, у которого повреждены мозги и у которого стальные бицепсы, рядом с человеком, который вздрогнул от прикосновения ее руки - это было ужасно, но сладостно). Сейчас я вспомню, да, после этого я хотел пойти к вам, но мороз был очень сильным.
Может сорок, может пятьдесят, может, все сто градусов.
– Нет, - сказала Кристи, - температура не опускалась ниже сорока двух, я помню.
– Я был раздет, я пробовал заходить в осень, я даже заходил в зиму, но не глубоко, я даже заходил и шел по снегу, оставляя следы, чтобы вы их заметили, но дальше было слишком холодно.
– Мы бы приняли твои следы за следы невидимки, - сказала Кристи.
– Меня… Я никак не мог… А потом. Потом я все время ходил вокруг.
Я ходил и питался травами и корнями, которые выкапывал, дважды сильно отравился и думал, что умру. И зачем все это? Чтобы стать идиотом.
