Дюна: Дом Харконненов - Герберт Брайан (книги без регистрации .TXT) 📗

Позже, после совершения церемонии брака, Пардот наткнулся на сына в одном из переходов сиетча. Он неловко обхватил Лиета за плечи, изобразив некое подобие объятий.

– Я так счастлив за тебя, сынок. – Отец с трудом подыскивал нужные слова. – Ты ведь так много лет желал эту девушку, да?

Он улыбнулся, но Лиет вдруг вспыхнул от гнева, словно отец нанес ему запрещенный удар ниже пояса.

– Зачем ты мучаешь меня, отец? Или ты считаешь, что мало преуспел в этом отношении?

Изумленный Пардот отступил назад, выпустив из рук плечи сына.

– О чем ты говоришь? Я поздравляю тебя с бракосочетанием. Разве это не та женщина, с которой ты так хотел быть вместе? Я думал…

– Хотел, но не так! Как я могу быть счастлив, когда надо мной постоянно висит тяжкая тень мертвеца? Может быть, через несколько лет это пройдет, но пока мне очень больно.

– Лиет, в чем дело, сынок?

Выражение лица Пардота сказало Листу все, что он хотел знать о своем отце.

– Ты ничего не понял, правда, отец? Великий умма Кинес, – Лиет горько рассмеялся, – со своими посадками, дюнами, погодными станциями и климатическими картами. Ты так слеп, что мне жаль тебя.

Планетологу стоило большого труда докопаться до смысла гневных слов сына; значение складывалось медленно, как кусочки мозаичной головоломки.

– Варрик.., был твоим другом. – Пардот несколько мгновений помолчал. – Но ведь он погиб случайно, в буре, не так ли?

– Отец, ты так ничего и не понял. – Лиет понуро опустил голову. – Я горжусь твоими мечтами о будущем Дюны, но ты смотришь на весь наш мир, как на грандиозный эксперимент, как на испытательный полигон, где ты пробуешь на прочность теории и собираешь данные. Неужели ты не видишь, что это не эксперимент? Это не подопытные кролики, это люди. Фримены. Они приняли тебя в свою семью, дали тебе жизнь. Дали тебе сына. Я – фримен.

– Я тоже, – с достоинством отпарировал Пардот. Тихим хрипловатым голосом, так, чтобы никто, кроме отца, не смог услышать его слов, Лиет сказал:

– Ты просто пользуешься ими. Изумленный Пардот не знал, что ответить. Лиет продолжал говорить, и голос его становился все громче и громче. Он понимал, что люди сиетча услышат его спор с Пардотом Кинесом и будут обеспокоены трениями между великим планетологом и его наследником.

– Ты всю жизнь говорил со мной, отец. Но, вспоминая наши разговоры, я слышу только рассуждения о ботанических станциях и обсуждения новых фаз насаждения растительной жизни. Ты когда-нибудь говорил со мной о матери? Ты когда-нибудь говорил со мной как отец, а не как.., коллега?

Лиет ударил себя в грудь.

– Я чувством разделяю твои мечты. Я вижу те чудеса, которые ты принес в самые заповедные уголки нашей пустыни. Я понимаю, какая мощь таится в глубине песков Дюны. Но даже когда ты закончишь все, что задумал, то заметишь ли ты сам свое свершение? Постарайся придать человеческое лицо своим планам и подумай, кто будет пожинать плоды твоих усилий. Посмотри на лицо младенца. Посмотри в глаза старухе. Живи настоящей жизнью, отец!

Пардот беспомощно сгорбился на скамье, упершись спиной в грубый камень стены перехода.

– Я.., я хотел сделать, как лучше, – сказал он, и слова застревали у него в горле. Он смотрел на сына, и глаза его наполнялись слезами стыда и растерянности. – Ты действительно мой последователь. Иногда я думал: сможешь ли ты когда-нибудь научиться всему, что необходимо знать планетологу? Но теперь я вижу, что ошибался. Ты понимаешь гораздо больше, чем я мог себе представить.

Лиет присел на скамью рядом с отцом. Поколебавшись, планетолог положил руку на плечо сына, и в этом жесте было теперь намного больше смысла. Лиет взял Пардота за руку и, испытывая чисто фрименское удивление, смотрел на слезы, которые текли по щекам отца.

– Ты действительно мой наследник и последователь, и со временем ты станешь, как и я, имперским планетологом, – сказал Пардот. – Ты понимаешь мою мечту, но ты сделаешь ее еще более великой, потому что у тебя есть не только наблюдательность, но и сердце.

***

Кайлея поняла, что у нее есть шанс, во время одного из нескончаемо длинных обедов в банкетном зале каладанского замка. Черноволосый Лето сидел со счастливым видом во главе длинного стола на герцогском кресле, а слуги обносили гостей приправленной пряностями рыбой в соусе, любимой едой низшего сословия – рыбаков и крестьян.

Лето ел с отменным аппетитом, наслаждаясь вкусом грубо приготовленного блюда. Может быть, оно напоминало ему о беззаботном детстве, проведенном в играх на пристанях, плаваниях на рыбацких лодках и в увиливании от занятий по ведению государственных дел Великого Дома. Насколько сейчас понимала Кайлея, старый герцог Пауль позволял своему единственному наследнику проводить слишком много времени с простолюдинами и проникаться их мелкими нуждами и заботами, уделяя очень мало внимания обучению сына нюансам политики. Ей было ясно, что герцог Лето никогда не понимал, как управлять Домом и лавировать между соперничающими силами Гильдии, ОСПЧТ, императора и Ландсраада.

Виктор сидел рядом с отцом на высоких подушках, положенных на стул, чтобы мальчик мог доставать до стола. Темноволосый мальчик хлебал суп, подражая отцу, а Лето прилагал все усилия, чтобы не отстать в чавканий от шестилетнего сына. Это особенно действовало на нервы рафинированной аристократке Кайлее, которая терпеть не могла грубых привычек Лето. Но ничего, настанет день, когда Виктор станет наследником, а она регентом, и тогда Кайлея позаботится о том, чтобы правильно воспитать сына. Он научится уважать свое положение и поймет обязанности главы Великого Дома. Мальчик должен будет соединить в себе лучшие черты Атрейдесов и Верниусов.

Гости ломали грубый хлеб и запивали его горьким каладанским элем, хотя Кайлее было доподлинно известно, что в погребах замка хранятся самые тонкие и изысканные вина. Вокруг раздавались смех и веселые голоса, но Кайлея не принимала участия в разговорах, едва притрагиваясь к пище. Через несколько кресел от нее сидел Гурни Халлек, который принес свой новый балисет, решив развлечь присутствующих музыкой. Так как этот человек был близок к отцу, которого не знали ни она, ни ее брат, она чувствовала расположение к Гурни, хотя он сам относился к ней настороженно и неприязненно.

Сидевший напротив сестры Ромбур был вполне доволен своим соседством с Тессией и соперничал с Лето в количестве поглощенной жареной рыбы. Туфир Гават, по обыкновению, почти не притрагивался к еде, то и дело оглядывая присутствующих. Кайлея изо всех сил старалась избегать его проницательного взгляда.

В середине стола сидела Джессика, подчеркивая этим, что ее положение в доме не ниже положения Кайлеи. Как она ненавидела эту смазливую бабенку! Будь ее воля, Кайлея удавила бы ведьму из Бене Гессерит. Молодая женщина ела с расстановкой, настолько уверенная в прочности своих позиций, что не выказывала никакой самоуверенности. Временами она посматривала на лицо Лето, прочитывая малейшие нюансы его мыслей и чувств с такой же легкостью, как слова, запечатленные на катушке шиги.

На этот раз Лето созвал гостей к обеду без всякого видимого повода. Кайлея не могла вспомнить никакой годовщины, никакого праздника или торжественного события, которое надо было бы отметить сегодня. Она заподозрила, что в голову Лето пришел очередной сумасбродный план, который герцог решил воплотить в жизнь, невзирая на советы, которые могла дать ему Кайлея или кто бы то ни было еще.

Над столом плавали светильники и приборы для индикации ядов – похожие на медлительных насекомых, но очень нужные в условиях феодальной вражды между Домами приспособления.