Чувствительный человек - Андерсон Пол Уильям (электронная книга .txt) 📗
Они подошли к двери. Елена держала автомат наготове.
— Можете возвращаться в бараки, мальчики, — устало проговорил Банкрофт. — Дело улажено.
Четвертью часа позже личная машина Банкрофта была в воздухе. Его и пилота связали и заперли в заднем отсеке. Майкл Тайи сел за пульт управления.
— Отличная машина, — сказал он. — Ничто не помешает нам добраться до Калифорнии.
— Прекрасно. — Голос Далгетти был безжизненным от усталости. — Мне нужно отдохнуть, отец. — Его рука ненадолго задержалась на плече старика.
— Хорошо, что ты возвращаешься, — прошептал он.
— Спасибо тебе, сын. Больше я не могу тебе сказать. У меня нет слов.
9
Далгетти нашел сиденье с откидной спинкой и устроился на нем. Один за другим он начал освобождать контролирующие его тело каналы: чувствительность, нервные блоки, стимулирующие железы. Усталость и боль заполнили его тело. Он посмотрел на звезды и вслушался в свист воздуха, используя лишь доступные каждому человеку чувства.
Елена Казимир подошла и села возле него, и он понял, что его дело доведено до конца. Он изучал сильные черты ее лица. Она могла быть серьезным противником, но и настолько же верным другом.
— Что вы собираетесь сделать с Банкрофтом? — спросил он.
— Обвинение в похищении для него и для всей банды, — ответила она. — Он не выйдет сухим из воды — это я вам обещаю. — Взгляд ее остановился на Далгетти. В этом взгляде была неуверенность и доля испуга. — Психиатры федеральной тюрьмы проходили обучение в Институте, — пробормотала она. — Вы присмотрите за тем, чтобы его личность была переформирована по вашему образцу, не так ли?
— Насколько это возможно, — ответил Симон. — Хотя это не слишком важно. С Банкрофтом покончено как с фактором, с которым нужно было бороться. Конечно, остается еще сам Бернард Мид. Даже если Банкрофт полностью признается, я сомневаюсь в том, что мы сможем добраться до него. Но теперь Институт знает обо всем и примет меры предосторожности против экстралегальных методов — и в рамках закона мы сможем делать то, что снизит эффект его деятельности.
— С некоторой помощью моего отдела, — добавила Елена. Голос ее сделался более твердым. — Но историю вашего спасения лучше оставить в тайне. Не стоит возбуждать подозрения у людей, не так ли?
— Совершенно верно, — согласился он. Голова его налилась свинцом, и хотелось положить ее на плечо женщины и проспать целое столетие. — В общем, все это остается на ваше усмотрение. Прикиньте, как лучше составить отчет для вашего начальства. Все остальное — детали. Но будьте осторожны: можно все разрушить.
— Не знаю. — Она посмотрела на него долгим взглядом. — Не знаю, следует мне это делать или нет. Допустим то, что вы говорили об Институте и его целях, — правда. Но как я могу быть полностью уверена, если не знаю, что за этим стоит? Где подтверждения, что эта история более правдива, чем сказка насчет Тау Кита, что вы на самом деле не агент какой-нибудь нечеловеческой силы, спокойно берущей под контроль нашу расу?
В другое время Далгетти мог бы начать спор, попытаться рассеять ее подозрения, вновь сделать ее своей активной союзницей. Но сейчас он был слишком измучен. Огромная апатия нарастала в нем.
— Я скажу вам, если вы хотите, — прошептал он, — и после этого буду всецело в вашей власти. Вы сможете пойти с нами или предать нас.
— Тогда говорите. — Ее голос тоже звучал устало.
— Я — человек, такой же человек, как и вы. Только я прошел особое обучение, вот и все. Это еще одно открытие Института, и мы считаем, что мир еще не готов принять его. Возможность создавать таких, как я, несла бы в себе большое искушение для слишком многих людей. — Он посмотрел в темноту. — Ученые тоже являются членами общества и несут за него ответственность. И это наше… самообладание… один из способов защиты.
Она молчала, но внезапно ее рука поднялась и легла на его руку. И это движение наполнило его теплотой.
— Работа отца касалась главным образом психической массы-действия, — продолжал он, стараясь не выдать интонацией свои чувства, — но попутно у него накопилось много данных для того, чтобы попытаться понять индивидуального человека как функционирующий механизм. Со времен Фрейда было изучено многое как с точки зрения психиатрии, так и с точки зрения неврологии. И эти точки зрения неизбежно сходились под одним углом.
Примерно тридцать лет тому назад один из отделов, давших начало Институту, достаточно много узнал о связи между сознанием, подсознанием и непроизвольной реакцией, для того чтобы начать практические исследования. Вместе с некоторыми другими в качестве подопытного кролика был избран и я. Теории подтвердились.
Мне нет необходимости входить в мельчайшие подробности моего тренинга. Он включает в себя физические упражнения, умственную практику, гипноз, диету и так далее. Это углубленный вид синтетического обучения, применяемого к основной части населения. Цель этого тренинга, эффект которого пока что нашел лишь частичное объяснение, состояла в том, чтобы создать полностью гармоничное человеческое существо.
Далгетти помолчал. Ветер бился в стену и что-то бормотал.
— Нет резкого разграничения между сознанием и подсознанием или даже между ними и центрами, которые контролируют непроизвольное функционирование. Мозг — постоянная структура. Предположим, на вас мчится машина. Биение вашего сердца учащается, кровь насыщается адреналином, зрение обостряется, чувствительность к боли падает — все это приготовления к борьбе или бегству. Даже при отсутствии явной физической необходимости вы можете испытать нечто подобное, хотя и в меньшей степени, например, читая волнующий рассказ. А люди, обладающие повышенной чувствительностью, скажем, истерики, могут выказать удивительные физиологические симптомы, каких вам просто не приходилось наблюдать.
— Я начинаю понимать, — прошептала она.
— Гнев или страх дают аномальную силу и быстрые реакции. Но человек с повышенной возбудимостью способен и на большее. Он может обнаружить физические симптомы: ожоги, пятна или, если речь идет о женщине, ложную беременность. Иногда он полностью сосредоточивается на определенной части своего тела, блокируя нервный узел. Безо всякой видимой причины может начаться или остановиться кровотечение. Он может впасть в состояние комы, а может сутки за сутками проводить без сна. Он может…
— Читать мысли? — Это был вызов.
— О таком я не слышал. — Симон усмехнулся. — Но органы чувств человека на удивление хороши. Нужны только три или четыре кванта, чтобы стимулировать визуальный пурпурный цвет, — нет, немного больше, из-за абсорбции самого глазного яблока. Были истерики, способные слышать тикание часов в двадцати футах, тогда как обычный человек не может расслышать подобный звук и на расстоянии фута. И так далее.
Есть веские причины, по которым порог чувствительности у обычного человека относительно невысок: если бы не было защиты, стимуляция в обычных условиях несла бы с собой ослепление, оглушение и непереносимую боль. — Он сморщился. — Я это знаю!
— Но телепатия? — настаивала Елена.
— В этом нет ничего нового. — В прошлом столетии было описано несколько очевидных случаев чтения мыслей благодаря исключительно острому слуху. Большинство людей субвокализируют поверхностные мысли. При некоторой практике лицо способное различать эти вибрации, может научиться их интерпретировать. — Он улыбнулся уголком рта. — Вот и все. Если хотите скрыть свои мысли от меня, Елена, вам лучше избавиться от этой привычки.
— Я поняла, — прошептала она. — И память ваша тоже должна быть превосходной, если вы способны извлечь из подсознания любые данные. И вы можете… сделать все, не так ли?
— Нет, — покачал головой Далгетти. — Я только продукт испытания. Наблюдая меня, в Институте узнали многое, но единственное, что делает меня необычным, это подсознательный контроль над частью нормального подсознания и непроизвольных функций. Не над всеми, но над многими. И я не использую этот контроль больше, чем это необходимо.
