Журнал «Если», 1998 № 11-12 - де Ченси Джон (список книг .TXT) 📗
— Что-нибудь произошло? — спросила Тоси. — Я хочу сказать, с тех пор как сел корабль. Мы слышали, он уже здесь.
Лем покачал головой.
— Нет, я пытался связаться с Гектором Дуччи — если кто может об этом знать, так это он. Не думаю, что корабль сел без предварительного оповещения. Я пробовал связаться с Чевски, но у него никто не отвечает.
— Возможно, он уже на месте, — предположила Тоси. — Кажется, все уже собрались.
Детский смех и радостный визг привлекали внимание ианцев, спешивших в том же направлении. Их дети не учились в школах и вообще не воспитывались в группах; ианцы их отсылали от себя сразу же после рождения. По невероятно разветвленной сети коммуникаций дети могли попасть в десяток других городов или деревень, дабы постепенно обучаться «образу жизни» своей расы. Как правило, этот процесс заканчивался к сорока годам — ианцы долгожители, и весь ритм их существования нетороплив. Известно, например, что Старейшине Кейдаду около двухсот земных лет. Иногда «образование» заканчивается раньше; например, Шайели, любовница Марка, закончила его к тридцати с чем-то лет. Иногда, хотя и очень редко, на образование уходит больше времени: у Старейшины Кейдада кроме дочери, которая живет вместе с ним и его хозяйкой уже около года, есть еще сын, который не приобретет самостоятельности до сорока семи лет.
«Нет, — подумал доктор Лем. — Для них понятие группы не имеет ничего общего с образованием. У ианцев это нечто совсем другое». От этой мысли его пробрала дрожь, несмотря на теплое утро.
Толстое смуглое лицо с кустистыми бровями и выхоленными усами неопровержимо свидетельствовало об итальянском происхождении Гектора Дуччи. Он был крупным, солидным человеком, но, вопреки своей полноте, весьма подвижным, так что первым добрался до места, где сел корабль. Счел это своей обязанностью, хотя и значился прежде всего смотрителем Врат, и к тому же отвечал за все техническое оборудование земной колонии. Корабли же были такой редкостью, что твердых правил их встречи не существовало. Правда, обычно об их прибытии планету извещали заранее. И вот он уже стоял у корабля, а все остальные жители городка — как будто, все — подтягивались к нему по дороге, пробитой в желтоватых скалах плоскогорья Бло. Дуччи, разумеется, пришел пешком. Это общепринятый способ перемещения на Иане; самим ианцам ничего не стоит передвигаться пешим ходом от рассвета до заката, и так хоть две недели.
Пришел-то он пришел, и стоит здесь уже целый час — а корабль сел много раньше и все еще покоится на камнях, гладкий, безликий, недвижимый. И молчит, как проклятый, не отвечает на вызовы по портативному коммуникатору. Гектор детально рассмотрел его в бинокс, но информации не прибавилось. Куда, дьявол его задери, подевался управляющий Чевски? Это его забота, вне всяких сомнений! Зачем еще управляющий, как не для того, чтобы разбираться с событиями подобного рода?
Кризис, подумал он с мрачным удовлетворением. Да, именно это и должно было случиться. Снова поднял бинокс и повел им вокруг: удивительно, но ничего толком не изменилось, кроме того, что на краю тени, которую отбрасывал корабль, столпилось гораздо больше ианцев, чем землян. Считается, что именно люди отличаются ненасытной любознательностью. Ианцы — совсем другая публика. Когда с ними заговаривают об их выродившихся родичах-дикарях в Южном полушарии, они, по общему мнению, не выказывают никакого интереса или удивления и вообще остаются совершенно равнодушными. Значит, большинство собравшихся — «обезьянки».
Он повернулся спиной к кораблю, чтобы посмотреть в сторону Прелла; краем глаза он увидел Врата. Оказалось, что Врата не бездействуют — их окружала толстая пелена голубого тумана, и оттуда доносился характерный неприятный, раздражающий звук.
— Зепп! — крикнул Дуччи.
Его старший сын Джузеппе, восемнадцатилетний парень, еще худой, хотя темные волосы и широкая кость обещали, что со временем он превратится в точную копию отца, отделился от толпы, стоявшей метрах в пятидесяти.
— В чем дело, папа?
— Пойди глянь, что там делается во Вратах!
— Разве это так важно?
Дуччи-старший еще раз посмотрел в бинокс, немного подождал, чтобы разобраться как следует; наконец туман рассеялся. Это был…
— Черт возьми, да! Важно! — воскликнул папаша, растопырив усы.
— Только этого нам сейчас не хватало! Должно быть, его известили.
— Кого, папа? — Джузеппе подбежал к нему и схватил бинокс. — А, это же просто мехрепортер. Что нам до него?
— Вот это ты и выяснишь, — мрачно ответил Дуччи. У него были предчувствия насчет этого мехрепортера, причем самые дурные. — Иди туда и прогони проклятую машину.
— Но это противозаконно! Им разрешено бывать везде, если они не вторгаются в личную жизнь, — возразил Джузеппе.
— Я не прошу тебя ее ломать, — раздраженно ответил отец. — Просто останови на некоторое время. — Дуччи снова взял бинокс и рассматривал угловатый блестящий аппарат. Три длинные ноги с крючками для лазанья, всасывающая обмотка вокруг устройства для поглощения энергии и пучок раздвижных сенсоров. — Еще повезло, что это старая модель, «Эпсилон», наверное, а не последняя, вроде «Каппы» или «Ламбды». Такому нужно порядочное время, чтобы сориентироваться. Беги — выдай ему какой-нибудь слух, чепуховину, направь его на ложный след. Это важно!
Джузеппе нахмурился и пустился в путь без малейшего энтузиазма. А его отец опять повернулся к кораблю и опять не обнаружил никаких признаков жизни. А толпа все нарастала. Он видел школьников во главе с учителями, супругами Сигараку, и… Итальянец дважды посмотрел в бинокс, не поверив собственным глазам. Ба! Неужели это сам Старейшина Кейдад и с ним Ветчо, человек, который держится как его представитель или ассистент? Можно было ждать, что сюда явятся все «обезьянки», но вот идут старые консервативные ианцы, твердолобые, можно сказать! Когда Дуччи прибыл на планету — это было лет десять назад, — он пытался держаться с ними дружески, полагая, что их заинтересуют технические достижения землян. Но ианцы были настолько холодны и сдержанны, что он оставил свои попытки.
Вообще-то Гектор Дуччи не отличался богатым воображением. Но в создавшейся ситуации и он ощущал некую жуть — можно сказать, волосы вставали дыбом…
Сумасшедший город! Сумасшедшие люди! Очередной приступ раздражительности накатил на Эрика Свитру. Это даже встревожило его: полностью ли он оправился от этой штуки, которую открыл на Гросейле, от этого наркотика «гифмака», создающего путаницу в перцептивных областях мозга. Самый большой успех Эрика, благодаря которому он смог стать независимым экспертом. Конечно же, его должны были вылечить. Во всяком случае, врачи заверили, что курс успешно завершен. Однако теперь он начал сомневаться в этом. Все люди — и земляне, и туземцы — тащатся из города, чтобы посмотреть на межзвездный корабль — огромный, конечно, впечатляющий, и однако…
— Идиоты, зачем им межзвездный корабль? — ворчал Эрик вслух.
— С таким же успехом можно таращиться на паровой локомотив! Даже куда как интересней, потому что идиотские штуковины вроде этого корабля все время шастают вокруг!
В конце концов он, кажется, нашел то, что искал. Десяток раз пришлось спрашивать дорогу; часть пути он прошел по основному, ианскому району города, где стояли небольшие яйцевидные конструкции с плоскими, частично открытыми крышами. Двери были распахнуты настежь — по всей видимости, обитатели ушли к кораблю. Затем Эрик совершил очередной подъем. Сумка оттягивала плечо, но здесь не было ни движущихся тротуаров, ни антигравитационных тележек, которые можно взять напрокат. Теперь он наконец-то шел вниз, радуясь новому зрелищу: это была так называемая «колония» — дома небольшие, не выше двух этажей, но явно устроенные на земной лад.
А вот и дом, который, судя по объяснениям, должен быть жилищем управляющего Чевски. Дом побольше, чем другие; обширный балкон; у двери — обычный звонок с переговорником. Эрик нажал на контакт и произнес фамилию хозяина.
