Дорога - Волков Алексей Алексеевич (книги TXT) 📗
Олег застыл. Он уже догадался, на кого будут похожи его жены. Незнакомка, где же ты?
— Яви милость! — вождь рухнул на колени.
— Встань, — поморщился Олег.
— Осчастливь, господи!
— Встань, я сказал!
— Не откажи! Ну что тебе стоит?
Незнакомка… ведь не отстанет, дурак. Что же делать? Олег посмотрел на вождя сверху вниз.
— Ладно. Но только никаких торжеств. И прикоснусь к ним тогда, когда сам пожелаю.
— Слава тебе, Господи! — вождь радостно вскочил на ноги и трижды хлопнул в ладоши.
Видно, девушки дожидались сигнала. Они тут же выбежали на поляну и опустились на колени, низко склонив головы.
— Он согласен! Согласен! — вождь счастливо улыбался. — Теперь вы избранницы Бога!
— Встаньте! — Олегу надоела болтовня вождя.
— Бог велит вам встать, — зачем-то повторил вождь.
Девушки поднялись. Как и ожидал Олег, они как две капли воды походили на девушек-бойцов и на звездолетчиц, только вместо уже привычных ему комбинезонов вся их одежда состояла из прикрывавших грудь бус да подобия юбочки из свисающих с талии плетеных шнурков.
— Аа, Ао, Аи, Аэ, — представил их вождь и добавил: — И чтоб слушали его, как… — он замолк, подыскивая сравнение.
— Как Господа Бога, — закончил Олег с оттенком иронии.
— Вот-вот. Теперь все вы — жены Господа нашего, сошедшего с небес в неиз…
— Господи! — крик перебил голос вождя, и закутанная в шкуру пожилая женщина упала на колени перед Олегом.
Олег вопросительно посмотрел на вождя, ожидая от него объяснений. Он даже на мгновение подумал, что ему собираются всучить эту старуху на роль пятой жены, но вид главы племени его успокоил. Вождь пылал праведным гневом, и, казалось, был готов убить женщину на месте.
— Чего тебе? — спросил Олег.
— Воскреси моего сына, Господи! Ты добр и могуч, и правильно наказал его за дерзость, но он же был молод, Господи! он сам не ведал, что творил. Воскреси его, Господи!
— Кого воскресить? — спросил неприятно пораженный Олег.
— Сына моего, которого ты убил…
Если бы он мог воскресить хоть кого-то… Олег с тоской и грустью смотрел на женщину, не в силах отказать ей, а тем более помочь.
— И поделом твоему сыну, — пришел на помощь вождь. — На Бога хотел руку поднять.
— Да не знал он ничего, — возразила женщина. — В другой раз умнее будет.
— Другого раза не будет, — сурово изрек вождь и пояснил: — И меня ругал постоянно. Вождь, мол, я плохой, все не так делаю. Ладно, я-то не злопамятный… а он и на Бога!
— Прости его, Господи, — мать все еще на что-то надеялась. — В последний раз прости. Я знаю, ты добр, и каждому воздаешь по справедливости.
— Нет, мать, — вздохнул Олег. — Сделанного не воротишь.
— Так переделай…
— Да ты что несешь? — вскипел вождь. — Богу будет указывать! Помолчи лучше, женщина.
— Ты не печалься, — грустно сказал Олег. — Я забрал его душу в свой мир. Там ей сейчас хорошо, — добавил он, чувствуя, как накатывается на него волна мучительного отчаяния. — Ты встретишься с ним — там, где встречаются все.
Неизвестно, поверила ли ему женщина, но она вдруг как-то обмякла, и Олегу даже показалось, что она вот-вот упадет, но она лишь подняла голову и посмотрела Олегу в глаза.
— Ты обещаешь?
— Обещаю.
Она медленно кивнула, молча повернулась, и, вся съежившись и опустив плечи, побрела прочь. Олег, не отрываясь, смотрел ей вслед. Чувствуя, что сейчас его прорвет и наружу выплеснутся накопившиеся за последние дни разочарование, отчаяние и глухая тоска, он резко повернулся к вождю и гаркнул:
— В поход! Выступаем немедленно! — и видя, что вождь открыл рот, собираясь что-то сказать, рявкнул: — Живо!
Вождь вздрогнул, как от удара, втянул голову в плечи и покорно пробормотал:
— Я сейчас, только распоряжусь… мы быстро…
— Жду здесь, — оборвал его Олег. — Ну!
— Уже иду. — Вождь повернулся, но что-то вспомнил и на ходу бросил девушкам, не успевшим еще проронить ни слова:
— Танец Удачного похода Богу!
— А музыка? — растерянно спросила Аа.
— Будет вам музыка, — крикнул на бегу вождь.
Тут же где-то неподалеку зазвучали невидимые барабаны, и Олег даже подумал, не сам ли вождь в них стучит. Девушки поймали ритм и дружно начали танец. Олег сел на землю, а они танцевали вокруг него, и было в их танце все, чему полагается быть в удачном походе — и выслеживание врага, и схватки, и победа, и даже то, как будет обласкан после возвращения их повелитель…
Поход был удачным. Копья и каменные топоры — не оружие против бластера, и вскоре еще одно племя уверовало в Бога. Вернее, не все племя, а то, что от него осталось — почти половина мужчин осталась лежать на поле боя. Зато тем крепче стала вера уцелевших — ничто не убеждает сильнее смерти. А победитель со свитой уже возвращался домой, и далеко по окрестным племенам разбегались слухи о битве…
Впрочем, Олег не испытывал радости. Он прекрасно сознавал всю подлость насильственного осчастливливания. Будь его воля, он не задумываясь бы скрылся, убежал туда, где не пришлось бы больше стрелять.
«Я забрал твоего сына в свой мир…» Скольким матерям он мог бы сказать эти слова, пройдя путь от солдата до божества. Пора посмотреть правде в глаза — бога из него не получилось. Он в состоянии лишь продолжать сеять смерть и вызывать вражду.
Эх, люди…
Хватит. Пора кончать. Если ты не в силах исправить содеянное, то у тебя остается один выход…
Олег окинул прощальным взглядом поляну, цветы, деревья, кусты… и чужое солнце. Рукоятка бластера удобно легла в ладонь.
Не подобрали бы… дикарь с бластером… А чем он был лучше?
— Что, мужа отыскать не можете? Да от таких, как вы, любой муж сбежит.
Вождь. Злющий, того и гляди, заедет по шее.
— Да мы к нему по-всякому, а ему все равно. Молчит и уходит.
Олег насторожился. Голос явно принадлежал одной из его жен. Наплевать, что ли, на все, и смыться подальше? Поздно.
— Здравствуй, Господи! — четыре фигурки на коленях.
Спокойно, не хамить.
— Здравствуйте, девушки. Да встаньте вы!
— За что ты прогневался на нас, Господи?
— С чего вы взяли?
— Ты избегаешь нас, будто мы и не жены тебе.
