Фарс, или Долой одиночество ! - Воннегут-мл Курт (лучшие книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
В свою очередь, мы показали репортерам копию телеграммы, которую послали Элизе через ее адвоката. Показали мы и Элизин ответ.
Мы телеграфировали:
"Любим тебя. Твои мама и брат".
Ответ Элизы гласил:
"Люблю тоже. Элиза".
Элиза запретила себя фотографировать. Она приказала своему адвокату купить исповедальную будку из церкви, которую вот-вот собирались сносить. Во время телевизионных интервью она пряталась в этой будке.
А мы с мамой с волнением следили за каждой передачей, крепко взявшись за руки.
Мы успели отвыкнуть от Элизиного зычного контральто, поэтому нам иногда казалось, что в будку забрался чужак.
Но, будьте уверены, в исповедальне восседала Элиза, собственной персоной.
Помню, телерепортер спрашивал у нее:
"Как вы жили в лечебнице, мисс Свеин?"
"Припеваючи", - ответила она.
"Вы пели что-либо определенное?"
"Все повторяла и повторяла одну и ту же песню".
"А что это была за песня?"
"Приди, о приди. Прекрасный Принц".
"Вы ждали, что вас спасет какой-то определенный принц?"
"Да, я ждала брата. А он оказался свиньей. Он так и не пришел".
22
Естественно, мы с мамой не делали ничего такого, что бы могло помешать Элизе и ее адвокату. Поэтому она очень быстро вступила во владения причитавшимся ей имуществом.
Первым делом она поспешила приобрести половину акций профессиональной футбольной команды "Патриоты Новой Англии".
Это приобретение привело к еще большей огласке и шумихе вокруг нашей семьи. Выступая по телевидению, Элиза по-прежнему не вылезала из будки. Но Мушари всех убедил, что одета она в синюю с золотом форму команды "Патриоты Новой Англии".
В одном из последних интервью ей был задан вопрос, следит ли она за последними известиями. Она ответила: "Я не виню китайцев в том, что они отбыли на родину". Элиза намекала на недавнюю новость. Китайская Народная Республика закрыла свое посольство в Вашингтоне. К тому времени программа выведения мелкой породы людей в Китае достигла такого этапа, что рост китайского посла не превышал шестидесяти сантиметров. Прощальная речь посла была вежливой и дружелюбной. Он сказал, что его страна решила порвать дипломатические отношения только потому, что последнее время в Соединенных Штатах не происходит ничего, что могло бы представлять интерес для китайской стороны.
У Элизы спросили, одобряет ли она поступок китайцев.
"Какой цивилизованной стране может понадобиться Богом проклятая дыра, вроде Америки? - ответила она. - Здесь плюют даже на ближайших родственников!"
А потом, в один прекрасный день, люди заметили, как они с Мушари пешком пересекают Массачусетский мост, направляясь из Кембриджа в Бостон. День был действительно прекрасный: теплый и солнечный. Элиза держала в руках зонтик. Одета она была в форму своей футбольной команды.
Бог мой, бедная девочка, на кого она только была похожа!
Она сильно сгорбилась, и ее голова оказалась на одном уровне с Мушари, а Мушари был такого же роста, как Наполеон Бонапарт. Она курила сигарету за сигаретой. Ее бил кашель.
На Мушари был белый костюм. В руках он держал трость. На лацкане его пиджака красовалась алая роза.
Незаметно их обступила толпа сочувствующих, а также фото- и телекорреспонденты.
Мы следили за происходящим по телеэкрану. Надо признаться, мы были в ужасе, потому что процессия неумолимо приближалась к моему дому на Бикон Хилл.
23
Мама не была готова к встрече с Элизой. Поэтому она быстро ретировалась наверх в свои апартаменты. Я не знал, что еще может выкинуть Элиза, и мне не хотелось, чтобы слуги были свидетелями нашей встречи. Я отправил их на другую половину.
Раздался звонок, и я сам открыл дверь. "Элиза! Дорогая сестричка! Какая неожиданность! Входи, входи", - сказал я.
Ради позы, я сделал широкий жест, будто собирался ее обнять. Она отпрянула. "Только тронь, мой повелитель Фонлерой, - и я укушу тебя, и ты умрешь от бешенства".
Полицейские сдерживали толпу, преграждая ей путь вслед за Элизой и Мушари в мой дом. Я плотно задвинул шторы на окнах, чтобы нельзя было заглянуть внутрь. Убедившись, что мы остались одни, я мрачно спросил:
"Зачем ты сюда пожаловала?"
"Уилбер, меня влекло твое неотразимое тело, - сказала она, потом закашлялась и рассмеялась мне в лицо: - Дорогая Мутер здесь и дорогой Патер тоже? - Она быстро поправилась: - Чего это я на самом деле? Дорогой Патер умер? Или это умерла дорогая Мутер? Никак не могу запомнить".
"Мама у себя в Заливе черепах, Элиза", - соврал я.
От одновременно нахлынувших чувства жалости, отвращения и собственной вины у меня свело живот. Исковерканная грудная клетка Элизы обладала ужасным свойством. Комната медленно наполнялась запахом винного перегара. Очевидно, у Элизы были проблемы с алкоголем. Кожа у нее была плохая. Цвет лица такой же свежий, как прошлогодний снег...
"Залив черепах. Залив черепах... А тебе, дорогой братик, никогда не приходило в голову, что дорогой папочка - вовсе не наш отец?"
"Что ты хочешь этим сказать?" - спросил я.
"Представляешь, однажды в полнолуние мамочка потихоньку встала с постели, украдкой вышла из дому и прямо на берегу Залива отдалась гигантской морской черепахе".
Так-то вот.
"Элиза, тебе будет легче, если я скажу, что до последнего вдоха мама будет мучаться от сознания, что так с тобой обошлась?"
"Разве мне может быть легче? - спросила она. - Ну, и вопрос. Как обухом по голове!"
Огромной рукой она обхватила плечи Нормана Мушари младшего.
"Вот человек, который умеет помогать", - сказала она.
Я согласно кивнул головой: "Мы ему очень признательны. Поверь".
"Он заменил мне и мать, и отца, и брата, и свата, и Бога, - сказала она. - Он вернул мне радость жизни. Он сказал мне: "Деньги, любимая, не принесут тебе облегчения. Но мы все же тряхнем твоих родственников, даже если придется душу из них вытрясти".
"Хм".
"Знаешь, он чертовски помог, не то что твои жалкие раскаяния. Ты просто хочешь быть, как всегда, на высоте".
Она недобро рассмеялась. "Предвижу, где еще вы будете оправдываться за содеянное. Придется уплатить по счету. Но ты и там попробуешь быть на высоте!"
