Час Предназначения - Гарднер Джеймс Алан (читать хорошую книгу TXT) 📗
– Лита утверждает, будто ты согласилась стать Смеющейся жрицей.
– Кто-то ведь должен. – Она пожала плечами. – Доктор Горалин нашла опухоли в грудях у Литы. В обеих. Это ее последний солнцеворот.
– Плохо, – проговорил я таким тоном, каким всегда говорят о смерти. Но мгновение спустя вспомнил о нашем медленном танце в лесу. – Очень плохо.
– Вот почему Лита попросила меня стать ее преемницей, – продолжала Каппи. – И мне действительно этого хочется, Фуллин. Очень хочется. Тобер-Коуву нужна жрица, в противовес служителю Патриарха. Кроме того, – слегка улыбнулась она, – ее наряд мне вполне к лицу. Если, на твой взгляд, я неплохо выгляжу в чулках с подвязками, то со стручками на поясе буду просто неотразима.
Я представил Каппи и себя на ложе из травы, посреди леса… Это могло быть весьма интересно, если на ней заодно будут и чулки с подвязками.
– Значит, ты собираешься выбрать своим Предназначением женщину? – спросил я.
– Я пытаюсь сказать тебе об этом уже который месяц, – усмехнулась Каппи, – но ты почему-то все время избегал этой темы.
– Ты все время пыталась добиться от меня ответа, как собираюсь поступить я. И никогда не говорила от том, чего хочешь сама.
– Потому что ты никогда не спрашивал!
– Я полагал, что когда решишь, то сама скажешь. Какой смысл все время спрашивать меня, если ты действительно хотела сказать мне о своих намерениях?
– Все вы таковы, мужчины! – Каппи села на верхнюю ступеньку и демонстративно закрыла лицо руками. Широкие рукава отцовской рубашки свисали с ее тонких запястий, словно манжеты пеньюара. Казалось странным, что ее одежда вызывает у меня желание обладать ею, в то время как все остальное заставляло искать повод, чтобы избегать.
Я присел рядом с ней.
– Ты действительно хочешь стать следующей Смеющейся жрицей?
Она подняла голову.
– Мы, ее ученики, называем Литу просто жрицей. Слово «Смеющаяся» было придумано и добавлено скорее для забавы. Когда служитель Патриарха говорит подобные глупости, так и хочется стукнуть его мотыгой.
– Так ты хочешь или нет?
– А почему нет?
Я пожал плечами. Первой моей реакцией было возразить ей. Мало того что жрица считалась посмешищем среди мужчин поселка, но у нее к тому же хватало обязанностей – благословлять младенцев, обряжать мертвых, рассказывать сказки детям, сидя на неудобном деревянном табурете позади здания Совета, пока шло собрание мужчин-старейшин. У Каппи просто не осталось бы времени на все то, чем должна заниматься жена, – ведь, несмотря ни на что, предполагалось, что я стану мужем Каппи после нашего Предназначения…
Все в поселке ожидали, что мы поженимся. Все говорили, что мы будем прекрасной парой.
Но, с другой стороны, в должности жрицы были и положительные моменты. Прежде всего, это могло стать поводом для того, чтобы не жениться на ней, и в этой ситуации все меня наверняка бы поняли – жрице не дозволялось иметь мужа, так как это могло повлечь за собой «конфликт интересов». Впрочем, оставаться старой девой от жрицы тоже никто не требовал. У Литы, надо полагать, не раз бывали близкие отношения с мужчинами – когда о ней заходил разговор, мужчины частенько многозначительно подмигивали. Если бы Каппи стала следующей Смеющейся жрицей, я мог бы заниматься с ней любовью каждый раз, когда бы мне этого хотелось (например, увидев ее в мужской одежде), и при этом не связывать себя с ней на всю жизнь.
Еще одним преимуществом было то, что в этом случае Боннаккут оказался бы вычеркнут из ее жизни. Женщины поселка просто не допустили бы, чтобы их кроткая женственная жрица путалась с первым воином, так же как мужчины не позволили бы бравому мужественному первому воину проводить время с тупоголовой жрицей. Даже если бы я бросил Каппи, то ей никогда не позволили бы связать свою жизнь с Боннаккутом.
Ко всему прочему, если Каппи хотела стать жрицей, ей в любом случае пришлось бы выбрать себе в Предназначение женский пол. Это оставляло мне вариант – тоже предпочесть судьбу женщины, тем самым избавившись от любых обязательств, которые, по мнению окружающих, я мог бы иметь по отношению к ней. Я часто думал о том, чтобы выбрать себе женское Предназначение – по крайней мере, мне не пришлось бы чересчур много работать. Заниматься домашним хозяйством, заботиться о своем сыне Ваггерте… и зарабатывать кучу денег, играя на скрипке по выходным. Конечно, если бы я стал женщиной, а Каппи – жрицей, она могла бы попытаться мною командовать; но я был бы далеко не первой женщиной из тех, кто старался держаться подальше от Смеющейся жрицы.
Каппи все еще ждала моего ответа. Так хочу ли я, чтобы она заняла пост Литы?
– Если тебе это нужно, – сказал я, – возражать не стану.
С любопытством посмотрев на меня, она кивнула.
– Спасибо. Весьма благородно с твоей стороны. Честно говоря, я ожидал большей благодарности.
Например, восторженных поцелуев за то, что я с ней согласился. Конечно, я в конце концов раздраженно оттолкнул бы ее, но мне все же хотелось хоть какого-то проявления признательности.
Несколько минут мы молча сидели рядом на ступенях. Было около двух часов ночи, но я чувствовал себя слишком уставшим для того, чтобы обернуться и взглянуть на часы на башне Совета. Интересно, чего ждали от нас старейшины – что мы снова вернемся на болото, когда все закончится? Или просто отправимся к себе домой?
Похоже, Каппи думала о том же самом.
– Если они и в самом деле хотят, чтобы мы торчали здесь всю ночь, – пробормотала она, – могли хотя бы одолжить нам колоду карт. Как говорит Лита, большинство собраний Совета – это пять минут дела, за которыми следуют три часа покера.
– Не зря же ее зовут Смеющейся жрицей, – не удержался я.
– Но что там можно так долго обсуждать? – Каппи бросила взгляд на запертую дверь позади нас. – Спроси любого, что следует делать при виде нейт, и каждый даст тебе короткий и ясный ответ.
– Если нейт вернулась с подарками, все иначе.
Я рассказал ей, с какой охотой Боннаккут принял «беретту» и как потом подлизывался к Рашиду. Возможно, я слегка преувеличил, но кто сказал, что я должен выставить первого воина в лучшем свете?
Когда я закончил свой рассказ, Каппи сердито посмотрела на меня.
– Значит, теперь они здесь. И Рашид вручает подарки старейшинам.
– Вероятно.
– Но ведь старейшины не берут взяток, разве не так? – Она немного помолчала. – По крайней мере, Лита не стала бы…
– Зависит от того, какова взятка. – Я старался говорить голосом искушенного в подобных делах человека. – Лита вполне может отказаться от денег или золота… Но предположим, что у Рашида есть какое-то высококачественное лекарство с Юга – вакцины или антибиотики прямо от Лучезарных, нечто, что могло бы спасти многие жизни, возможно, даже излечить опухоли в груди у Литы. И все, что ему нужно, – посмотреть завтрашнюю церемонию и уйти. Ты думаешь, жрица отказалась бы от подобной сделки?
– Лита не взяла бы лекарство для себя одной, – сказала Каппи, – но для других… для детей… Думаешь, у Рашида действительно есть нечто подобное?
– Он – титулованная особа, – ответил я. – Лита один раз обратилась к нему «лорд Рашид», словно он сам или его имя были ей знакомы. Если он – аристократ из Фелисса, возможно, у него есть доступ к медикаментам, которыми Лучезарные снабжают губернаторов. Или, возможно, у него достаточно денег, чтобы позволить себе приобрести ценные вещи: семена пшеницы, которая может пережить зиму, сельскохозяйственные или рыболовные приспособления Древних или холодильную машину для рыбной фабрики. Мой приемный отец говорил, что в Фелиссе есть такие…
Дверь зала Совета распахнулась, и послышался громкий смех. Каппи посмотрела на меня так, что у меня не оставалось никаких сомнений в том, что она думает о людях, которые смеются после того, как получили взятку от нейта.
Три секунды спустя с важным видом вышли Теггери и Рашид; мэр обнимал Рашида за плечи, почти так же, как до этого Рашид обнимал Стек.
