Спасение (ЛП) - Гамильтон Питер Ф. (читать книги полные txt) 📗
Восторженно оглядываясь по сторонам, мы выбрались из вращающегося шлюза. Вестибюль приёмной камеры Оликс представлял собой внушительную полусферу, вырезанную из скалы, с неровной поверхностью, покрытой тусклым топазовым мхом. У её основания находились десять широких лифтовых дверей, сделанных из чего-то вроде глянцевого дерева медового цвета.
Около одной из них нас ждал Оликс, твёрдо стоящий на покрывающем пол мху — приклеившись к поверхности словно на липучках.
«Оно запрашивает разрешение на голосовой звонок», — оповестил меня электронный ассистент Санджи.
— Добро пожаловать! — раздался в ушах голос. — Меня зовут Эол, а это тело — Эол-2. Пожалуйста, проводите меня до нашей первой биокамеры. Я уверен, что вы предпочитаете повышенную гравитацию.
В ответ раздался нестройный хор благодарностей. Следуя за нашим проводником, мы переместились в лифт, который, громыхая и лязгая, отправился в путь.
Оказавшийся воистину бесконечным, лифт двигался медленно. Путь до дна четырёхкилометровой биокамеры казался нескончаемо долгим, а похожий на запах специй инопланетный запах, который мы ощутили сразу по прибытии, усиливался с каждым пройденным метром, становясь навязчивым.
Понимая наши трудности, Эол-2 старался как мог развлечь нас, ведя светскую беседу. Получалось плохо — подавленные избытком впечатлений, мои спутники предпочитали отмалчиваться.
Когда двери лифта наконец распахнулись, мы оказались в длинном каменном туннеле с покрытыми мхом стенами и освещённом расположенными на уровне пояса ярко-зелёными полосами. Тяготение составляло около двух третей земного с практически отсутствующей силой Кориолиса — что позволило мне облегчённо вздохнуть.
Было заметно, что Оликс приложили немало усилий, чтобы их гости чувствовали себя как дома. Расположенные на террасе, внутри огромного пузыря первой биокамеры, наши жилища напоминали мне осовремененные юрты: вместо того чтобы обтягивать раму тяжёлой тканью, Оликс использовали своё вездесущее дерево, порезанное на тонкие листы — доски, уложенные на геодезический каркас, как черепица на крыше. Мебель тоже была собрана из сплошных кусков дерева, представляя собой коллекцию слегка сюрреалистических скульптур, выполненных в стиле кубизма.
Внутренняя поверхность юрты была декорирована сплошным ковром из подобных орхидее растений, опускающих свои украшенные тёмными цветами побеги вниз. Их сладкий аромат показался мне приятнее, чем густой запах пряностей, присущий атмосфере «Спасения».
Наш радушный хозяин, Эол-2, показал нам дома, предложив посвятить вечер медитации и восстановлению сил. Воспользовавшись его советом, мы разошлись по домам.
Оставшись один, я распаковал свой мешок для стирки и отправился в ванную комнату, отделённую занавеской от основного помещения. Задёрнув её, запустил быстрое сканирование на предмет электронного наблюдения — не обнаружил ничего интересного.
Впрочем, это ничего не значило. Оликс предпочитали биотехнологические решения. Оглядевшись, я хмыкнул: несмотря на то, что вся мебель, как и сама юрта, была собрана из местных материалов непосредственно на корабле, душевая стойка, ванна, туалет и раковина были привезены с Земли, что было довольно забавно.
Стянув рубашку, я освежился — сполоснул торс и побрызгал подмышками одеколоном. Видимо, по неопытности я использовал слишком много ядрёного состава, заполнив весь дом сильным синтетическим ароматом. После чего поскучал несколько минут, выстроив в ряд флакончики на полках и наполнив пару стаканов водой из-под крана.
По моим подсчётам, этого времени должно было хватить, чтоб содержащиеся в одеколоне анестетики парализовали нервные волокна в цветущих растениях на потолке.
В рамках подготовки к моей миссии, предыдущие агенты собрали образцы растущих в юрте растений для анализа, обнаружив странные токопроводящие волокна, идущие вдоль стеблей растений. Несмотря на то, что мы так и не разобрались, как работает эта схема, стало очевидно, что пространство внутри юрты находится под наблюдением.
Эйнсли, помнится, радовался находке как ребёнок — надо же, она подтверждает его теорию о том, что Оликс вовсе не такие безобидные простачки, за которых себя выдают. Я же всегда считал, что путь в тысячу солнц невозможно осуществить, не предпринимая элементарных мер безопасности. Поставить точку в вопросе — является ли слежка за посетителями частным примером злокозненности пришельцев или же это разумная мера предосторожности против агрессивных дикарей, сующих свои носы куда не следует, — должна была эта миссия.
Обеспечив себе, таким образом, некоторую приватность, я присел на корточки, душераздирающе вздохнул и вытащил из себя биопакет. Анальная полость человека использовалась контрабандистами для перевозки тайных грузов на протяжении большей части нашей истории. Я безмерно горд тем, что сумел пронести эту славную традицию в век космических перелётов.
Не без труда — поверхность пакета была специально сделана скользкой — я разделил его на две половины, опустив части в заранее подготовленные стаканы с водой.
Осталось сделать последний штрих. Вытащив из своей маленькой аптечки шесть таблеток от несварения желудка, я положил по три в каждый стакан, с удовлетворением посмотрев, как они вспениваются на поверхности, быстро растворяясь в воде.
В случае чего эти таблетки можно было бы съесть — хотя не думаю, что они хоть как-то могли повлиять на расстройство желудка. Зато они содержали вещества, превращающие воду в идеальный питательный раствор. В них также содержался гормон, запускающий рост яиц.
Эта фаза должна была длиться сутки.
Я спрятал стаканы в шкаф под раковиной, сбрызнув ещё раз одеколоном тщательно вымытые руки — используя его на этот раз по прямому назначению. После чего натянул свою любимую гавайскую рубашку и вышел из юрты с целью скрасить вечер беседой с остальными делегатами.
* * *
Расположенные внутри «Спасения Жизни» биокамеры представляли собой овоиды размером восемь километров по своей оси и четыре километра в диаметре в самой широкой части. В первом из них, в котором мы сейчас находились, в центре висел заменяющий солнце огромный светящийся шар, сияющий тёплым, слегка оранжевым светом.
Создаваемые людьми космические поселения, как правило, формировали ландшафты на внутренней поверхности цилиндра, оставляя торцевые стены свободными. В отличие от нас, биосферы Оликс были полностью покрыты растительностью.
Наш лагерь находился на опушке инопланетного леса — одновременно и похожего и отличного от земного. Деревья с мясистыми листьями пурпурного оттенка в этом лесу не вырастали до тех размеров, которые вы нашли бы в земных лесах, и не имели привычного природного разнообразия — все одного вида.
Их ветви ловко переплетались друг с другом, становясь опорой для десятков более мелких растений, таких как цветущие орхидеи-лианы, подобные растущим на потолке моей юрты. Их цветы, наряду с виноградными лозами и рваными нитками висящего мха, свисающими с ветвей словно бахрома, создавали уютный полумрак.
Почва под деревьями была покрыта мягким, жёлтым мхом, расцвеченном разноцветными пятнами, словно замысловатый мозаичный ковёр, в складках которого текли маленькие ручейки, впадающие в заросшие тростником прудики, проглядывающие среди деревьев.
На мой взгляд, лес скорее напоминал выставку гигантских бонсай, чем что-то природное. Рукотворные ландшафты наших орбитальных поселений кажутся мне многократно более естественными, уж простите меня за подобный оксюморон.
И это при том, что люди, создавая «дикую природу», использовали бы целую армию киберсадовников, тогда как Оликс предоставляла своим искусственно сконструированным организмам существовать в симбиозе. То есть, конечно, взаимодействовать, дополняя друг друга в соответствии с заложенной в них программой.
Маленькие птицы, напоминающие переросших стрекоз, гудели в листьях, собирая нектар из цветов и выщипывая засохшие листья. Эти листья падали на мох, привлекая странных, похожих на выросших до размера кота улиток, которые скользили по земле в поисках опавшей листвы, оставляя за собой плёнку природного удобрения.
