В мире фантастики и приключений. Выпуск 3 - Варшавский Илья Иосифович (читать книги полные txt) 📗
– Еще ни один астероид не был обследован геологически, - возражала Надежда.
– И мы не обследуем, только наделаем ошибок…
Ренис ворчал все чаще. Ему не хотелось работать ежедневно. И споры кончились взрывом. Поводом была книга. Те самые записки народовольца Морозова, которые оказались в числе двух случайно сохранившихся на кухне книг. "Дедушкой Морозовым" его называли школьники в первые годы Советской власти. Он был почетным пионером, приходил на школьные собрания с красным галстуком на шее. Красный галстук празднично сиял рядом с седой бородой.
В свое время, после казни Александра II народовольцами, Морозов был посажен в крепость и провел в одиночной камере двадцать четыре года. Многие из его товарищей умерли, кончили самоубийством, сошли с ума. Морозов уцелел, потому что - так объяснял он сам - голова его была занята наукой. В тюрьме он писал труды по химии, физике, математике…
Книга эта охотно читалась в ракете. Двухгодичное путешествие людям деятельным и общительным тоже казалось томительным заключением. И повествование Морозова подбадривало их: "Человеку хуже было, а мужества не потерял".
Ренис читал по-русски с трудом, но других книг не было. Однажды вечером, отложив Энциклопедию, он попросил "Воспоминания".
– Вот наша судьба, - сказал он, осилив двадцать страниц. - Один умрет, другой сойдет с ума, третий будет уговаривать сумасшедшего.
– Почему же вы видите в книге только страдания? - возразила Надежда. - Почему не замечаете мужества и стойкости? Человек двадцать четыре года провел в каменном мешке, но сохранил бодрость, написал научные труды, сумел дожить до своей мечты - до пролетарской революции.
Но Ренис упорно твердил:
– Нам еще хуже. Они хоть надеялись: "Когда-нибудь товарищи выручат, когда-нибудь тюремщики смягчатся". Хоть письма к ним приходили два раза в год. А мы в сущности похоронены уже…
Так весь вечер Ренис говорил жалкие слова, а на другой день он не вышел на "полевые" работы. Он сказал, правда, что у него плечо разболелось, но Надежда видела: ему просто хочется полежать с книгой.
У Надежды и у самой было прескверное настроение. Ей приснилось, что они вернулись на Землю. Вадик должен встречать ее, а она забыла лицо сына. Мечется в толпе, хватает всех мальчиков за рукава.
Она проснулась в слезах и с головной болью. Так хотелось поплакать у кого-нибудь на плече, выслушать слова утешения. Но надо было сдержаться… ради Роберта, ради того же раскисшего Рениса.
– По крайней мере, поглядите за батиэллой, - сказала она, уходя.
Та вылазка была неудачна. Надежда и Роберт не нашли следов своей работы, все пришлось начать заново. Вдобавок в шлеме у Надежды испортилось радио, она не слышала Роба, с трудом объясняясь с ним знаками. И когда мальчик провалился в трещину, не могла найти его. Тут как раз наступила ночь, два часа она сидела во тьме и думала: неужели Роберт погиб!
А потом, когда они вернулись домой усталые, измученные, их встретил раздраженный вопрос:
– Где вы пропадали? Я тут без обеда по вашей милости.
Надежда отправилась отжимать водоросли, и, конечно, оказалось, что батиэлла опять зацвела, стала гнить. Пришлось выливать драгоценную влагу, снова чистить вонючие ящики.
– Хороший пример подаете вы племяннику, - сказала Надежда.
Ренис чувствовал свою вину, поэтому расшумелся.
– Все равно! - кричал он. - Все равно, все мы тут сдохнем, он и я, и вы. Не хочу мучить себя в последние дни. Я уже не школьник, надоели мне ваши поучения!
Это было так грубо, даже Роб вступился:
– Не кричи на тетю Надю! Ты же сам говорил, что мы ей жизнью обязаны, что она спасла нас, выходила.
– Ну и что? - кричал Ренис. - Она же врач, ее обязанность лечить. Врач лечит, учитель учит, портной шьет мне костюм и за это получает деньги. Не буду же я рабом каждого аптекаря, продавшего мне лекарство.
Тут уж у Надежды лопнуло терпение.
– Хорошо, - сказала она. - Я обязана вас лечить, но не обязана обслуживать. Будьте добры, варите себе обед сами. И сами выращивайте батиэллу. Разделим ванночки. Пусть ваши будут с первого номера до восемнадцатого.
– И не подумаю… - отрезал Ренис.
Он в самом деле не стал чистить ящики, пошел в кладовую, взял банку консервов повкуснее. Так же поступил и на следующий день. Так что воспитательные меры Надежды ни к чему не привели. Они с Робом трудились и жевали пресные водоросли, а Ренис барствовал, смакуя деликатесы из неприкосновенного запаса.
Тогда Нечаева перестала разговаривать с ним, официально объявила бойкот.
– Ведь драться с вами я не могу, - сказала она.
Ей самой нелегко было выдерживать характер, и она нарочно увела Роба в далекую многодневную экскурсию на оконечность астероида, на вершину Груш-горы. Они уже раз ходили, не дошли, Роберт тогда просил отложить поход, пока у него не заживет нога.
Поход оказался удачным, на редкость интересным. Было о чем рассказать. Но возвратившись домой-домом стало для них черное ущелье с обломком ракеты, - Надежда прежде всего заглянула в оранжерею. Восемнадцать ванночек обросли гнилью - Ренис не прикасался к ним. Делать нечего, надо было продолжать ссору.
Она ничего не сказала Ренису. И Ренис не поздоровался. Только час спустя, отложив зачитанную Энциклопедию, он спросил племянника:
– Ну как там - на кончике Груши - меньше устаешь?
И Роб ответил напряженным голосом:
– Тетя Надя не велела рассказывать. Она сказала, что ты не интересуешься.
Еще день прошел в атмосфере сгущенного недружелюбия. И Надежда Петровна все спрашивала себя: хорошо ли она поступает? Ну пусть себе бездельничает. Все лучше, чем ссориться.
Уже к вечеру (по земным часам), когда Роб вышел подкормить водоросли и взрослые остались наедине, Ренис сказал, глядя на потолок:
– А это хорошо - восстанавливать племянника против дяди? Сами-то вы безгрешны? Я же не требую, чтобы вы при мальчике перечисляли все свои недостатки, все, что вы забыли и перепутали на уроках.
Надежда сдержала улыбку. Она поняла, что Ренис капитулирует, признает свою вину, только не хочет каяться публично, мужское самолюбие не позволяет.
И, щадя это самолюбие, она сказала, дождавшись возвращения Роба:
– Эрнест, завтра мы опять пойдем на Грушу. Инструменты громоздкие и неудобные. Вы не могли бы проводить нас хотя бы до подножья?
– Я не слабее вас, дойду и до верху, - буркнул Ренис.
Почему он так быстро сдался? Надежда сама задавала себе этот вопрос. Может быть, потому сдался, что воевать ему было не за что. Что он отстаивал, собственно говоря? Свое право валяться на полу, перечитывать одну и ту же книгу, думать и думать о своей несчастной судьбе? Уж лучше отвлечься, сходить в горы.
А Роб ничего не понял, с горечью сказал:
– Все-таки нетвердый вы человек, тетя Надя. Уж если объявили бойкот, надо было выдержать характер.
Надя погладила его по голове, как маленького.
– На этот раз не надо было, милый.
Всякий рассказ об астероидах начинается с ряда чисел, с геометрической прогрессии:
2°, 2', 22, 23, 24, 25, 26…
или 1,2,4,8, 16,32,64…
Числа эти почему-то пропорциональны расстояниям от орбиты Меркурия до других планет - до Венеры, Земли, Марса и т. д.
Почему возникла такая закономерность, неизвестно.
Вероятнее всего, она связана с процессом образования планет. Но этот числовой ряд астронома знают с восемнадцатого века. И тогда же было отмечено, что одного члена не хватает. Марс соответствует расстоянию 22, Юпитер - 24, а планеты для расстояния 23 - нeт. И как же, довольны были ученые, когда такая планета нашлась 1 января 1801 года! Ее назвали Церерой.
Но затем начались разочарования и путаница. Церера оказалась миниатюрной, куда меньше Луны. А кроме того, год спустя на таком же расстоянии от Солнца нашлась еще одна планетка - Паллада.
А там пошло и пошло. К концу двадцатого века были известны уже тысячи малых планет, одна другой меньше. И предполагалось, что в том же районе имеются сотни тысяч неоткрытых летающих гор и скал.
