Зов пространства - Уиндем Джон Паркс Лукас Бейнон Харрис (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Мы подняли по тревоге охрану, приказали вооружиться гранатометами и приготовиться к бою. А «голыш» знай себе носился среди скал, то появляясь на глаза, то снова пропадая. Вскоре мы поняли, что странная тварь вовсе не спешит добраться до нас.
Кто-то сказал: «Похоже, их двое». Он мог и ошибиться — «голыш» метался совершенно хаотично. Мы направили радар, но при таком наклоне и такой уйме громадных камней толку не добились. Оставалось только ждать, когда «голыш» задержится на виду.
Спустя некоторое время охрана засекла чуть западнее еще один подвижный объект. Мы навели туда камеру — действительно, точная копия «голыша» самым непредсказуемым образом сновала между камней.
Через час с лишним первый достиг ровной площадки в одиннадцати километрах от нас. Но и тогда не сразу удалось разглядеть его как следует. Для простого объектива он был слишком мал, а для телевика — чересчур непоседлив. Зато мы довольно скоро поняли, что их трое. Все они резвились на дне кратера, бросаясь то вперед, то назад, то вбок, то наискось, не задерживаясь на месте и не позволяя нам разглядеть их в перекрестном освещении.
Будь у нас в запасе тактические ракеты, мы бы их запустили, не медля ни секунды. Увы, такое оружие считалось ненужным для лунной станции. Мы решили дождаться, когда «голыши» приблизятся на выстрел из реактивного гранатомета.
А твари все носились по кратеру дикими зигзагами, и выглядело это поистине жутко. Они напоминали огромных суетливых пауков — только паук хоть на минуту, да замрет, а «голыш» останавливался лишь на долю секунды, и невозможно было угадать, в какую сторону он кинется на этот раз. При этом они уверенно подступали к нам, пробегая метров тридцать-сорок, чтобы продвинуться к станции на метр, и шли такой растянутой цепью, что нам ни разу не удалось поймать в камеру всех трех одновременно.
Мы все-таки сумели их довольно хорошо разглядеть, пока они преодолевали следующие два километра. Выглядели твари незамысловато — возьмите яйцо, удлините его вдвое, вот вам и форма корпуса. Добавьте две оси на концах и четыре колеса — повыше и пошире, для устойчивости и прочного сцепления с грунтом. Дайте каждому колесу дополнительную степень свободы, чтобы оно поворачивалось вправо и влево на сто восемьдесят градусов, и эта машина сможет двигаться в любом направлении или вертеться на месте. Установите четыре мотора — по одному на колесо — и радар, чтобы избегать ударов о скалы. Технически это вполне осуществимо, но нас в тот момент интересовал не принцип движения «голыша», а принцип поиска цели.
Было вполне очевидно, что дело тут не в жесткой программе. Следовательно, он мог реагировать на луч передатчика или радара или на вращение телекамеры. Мы проверили каждое из этих предположений, даже отключили на несколько минут все три устройства разом, однако наружная охрана не заметила никакого эффекта. Не интересовались «голыши» и нашими электромоторами, — мы остановили их на целую минуту. Безрезультатно! Реакторы были вне подозрений — на них стояла надежная защита, а кроме того, мы давно соорудили радиационные приманки для ракет, наводящихся на лучистые цели. Сам я считал и теперь считаю, что «голышей» «ведет» неизбежное повышение температуры грунта на подступах к станции. А в этом случае мы уже ничего не могли предпринять.
Генерал хмуро покачал головой и продолжил:
— Короче говоря, к нам «в гости» явились ракеты на колесах. В техническом отношении они примитивны и были бы легко уязвимы, если бы американцы не придумали дьявольскую хитрость: они вмонтировали в управление «голыша» генератор случайного импульса. Догадываетесь, к чему я веду? Случайный процесс, подчиненный одной цели… — Генерал опять умолк, задумавшись на несколько мгновений. — Машина — создание неживое, а следовательно, неразумное. Тем не менее в природе машины лежат железные законы логики. Концепция нелогичной машины выглядит в корне противоречивой, но если вы осознанно вооружитесь ею, то у вас получится нечто небывалое, чужеродное. У вас получится безумие, и страшно даже вообразить, что произойдет, если выпустить его на волю… А в «сознании» этих машин, что носились по дну кратера, точно водомерки по глади пруда, была-таки путеводная ниточка; петляя сквозь рукотворное безумие, она достигала конечной цели. Сиюминутные действия машин были непредсказуемы, абсурдны, однако в целом «голыши» были надежны, Kaк взрывные устройства, которые несли в своих металлических брюхах. Вообразите маньяка в белой горячке, одержимого единственным желанием — убивать… Вот что собой представляли эти машины. Они упорно приближались к нам, совершая беспорядочные рывки — то очень короткие, то средние, то довольно длинные. Вперед, назад, вбок, наискось, по дуге… Лишь одно мы могли предсказать с уверенностью: через пять-шесть таких рывков они окажутся чуть ближе к нам.
Наши гранатометчики попытались их остановить на дистанции пять километров. Напрасная трата боеприпасов, конечно. С тем же успехом можно стрелять из тростинки горошинами по летящей мухе. Тут бы, наверное, пригодились мины, если у машин не было миноискателей, но кто бы выделил для них дефицитнейший грузовой объем? Наши люди могли уповать только на случайное попадание.
То и дело какая-нибудь машина скрывалась в столбе пыли и каменного крошева, но всякий раз появлялась вновь, совершенно невредимая. От напряжения у нас болели глаза, ломило в висках, — мы не успевали следить за изображениями на экране, не могли обнаружить системы в движениях машин. Впрочем, я уверен, никакой системы и не было.
Когда машинам осталось три километра до цели, охрана, ничуть не преуспевшая в стрельбе, начала проявлять беспокойство. Мы решили подождать, пока дистанция сократится еще на километр, а затем отозвать гранатометчиков в укрытие.
А «голыши» все приближались. Поверьте, господа, я за всю жизнь не видел ничего кошмарнее. Это смахивало и на неистовую пляску дервиша, и на мельтешение насекомых; то и дело приходилось напоминать себе, что перед нами вовсе не живые существа. Время от времени гранатный разрыв осыпал их осколками, но не причинял вреда. Как только они подошли на два километра, я приказал полковнику Зиночеку снять заслон. Он поднес к губам микрофон, и тут одна из машин нарвалась на гранату. На наших глазах ее опрокинуло взрывом. Достаточно большой диаметр колес позволял ездить вверх тормашками, и она поехала… потом вспыхнуло ослепительное пламя, и экран померк.
Даже на глубине нашего укрытия встряска была чудовищной. Пол вздыбился, по двум стенам разбежались трещины.
Я включил систему общего оповещения. Она еще действовала, но везде ли меня слышат — этого я знать не мог. Я приказал всем надеть скафандры и ждать дальнейших распоряжений. Была надежда, что взрыв одной машины вывел из строя и остальные. Впрочем, это выглядело маловероятным, ведь они в этот момент могли случайно укрываться за скалами, к тому же на Луне нет воздуха, а значит, нет и ударной волны. Только осколки.
Может, было и еще что-нибудь… Кто знает? Эффекты взрывов на Луне почти не изучались. Так или иначе, мачта снова рухнула, и мы остались без радара и телекамеры, а потому не могли выяснить, миновала ли беда, или машиныубийцы все еще носятся по дну кратера, как свихнувшиеся пауки. Если они уцелели, то, по нашим расчетам, минут через тридцать пять должны были добраться до нас.
Это были самые долгие полчаса в моей жизни. Мы надели скафандры, мы включили индивидуальные рации, мы сделали все возможное, чтобы определить размеры повреждений. Вероятно, на верхних ярусах они были огромны, — оттуда нам почти не отвечали. Я приказал всем, кто мог двигаться, пробираться на нижние ярусы. Потом нам оставалось лишь ждать… и гадать, носятся ли снаружи эти твари, и смотреть, как ползет по кругу минутная стрелка.
Им, или ей, потребовалась ровно тридцать одна минута. Пол рванулся вверх и свалил меня с ног. Я мельком увидел громадные трещины на потолке, и тут погас свет и на меня обрушилось что-то неимоверно тяжелое…
Пожалуй, нет необходимости подробно описывать остальное. Нас осталось четверо живых в контрольном центре и еще пятеро — непосредственно над нами. Естественно, никто бы не спасся, если бы камни имели земной вес, — и так за четверо суток мы еле расчистили проход к аварийному шлюзу. Весь воздух, конечно, вытек, и нам приходилось забирать у мертвецов баллоны и неприкосновенные пайки. Есть мы могли только по очереди в двухместной надувной камере. Впрочем, еды хватило ненадолго.
