Планета для робинзонов - Забелло Юрий (книги регистрация онлайн TXT) 📗
Только теперь у меня появилось время обдумать наше положение. Раньше я просто плыл по течению, вынуждаемый обстоятельствами или голосом профессора принимать то или иное решение.
Итак, «Ласточка» летит. Куда? Неизвестно. Какое-то время и я, и дети находимся в безопасности. А потом? Рано или поздно мы куда-нибудь прилетим. А может быть, мы будем летать десятки лет? Тоже возможный вариант. Есть ли на корабле запас продуктов? Должен быть. Профессор собирался вылететь с большим количеством людей, значит, пищи должно быть достаточно. Но ведь корабль стартовал раньше срока. Почему? На этот вопрос тоже нет ответа. Правда, профессор как-то говорил, что он предусматривает возможность отправить «Ласточку» с Земли в любое время.
Все-таки надо решать, что нам делать. Я занимался только библиотекой, устройства корабля не знаю. Где-то должны быть чертежи и расчёты профессора. Я в них, наверняка, сразу не разберусь, я ведь не инженер и даже не техник. Значит, надо найти эти чертежи и расчёты и выучить основы точных наук, которые необходимы, чтобы разбираться. На это нужно много времени.
Да, утешительного мало. Слишком много неизвестных в этом уравнении, которое надо решить. А от правильности решения зависит жизнь всех пяти невольных пассажиров «Ласточки».
Итак, на борту космического корабля нас пятеро.
Я сам, Роберт Лоусон, двадцати четырех лет. Без специального образования, профессия — монтаж электронного оборудования. Работал на заводе. Уволен. В Нью-Йорке познакомился с Паркинсом, тогда он тоже был безработным и отзывался на кличку «Профессор». Он получил наследство, не знаю, после кого, и истратил его на строительство «Ласточки», привлекая к работе только тех, кого знал лично. Я работал па монтаже библиотеки.
Второй пассажир — Мартин — я даже не знаю его фамилии, — двенадцатилетний нью-йоркский Гаврош, но поразительно способный. Негр, что не мешало профессору любить его за быстроту ума. И мне цвет его кожи не мешает. Среди, нас он лучше всех знаком с кораблём.
Сабина и Джек — восьми и четырех лет — дети профессора геологии Мандера, собиравшегося лететь на «Ласточке» со всей своей семьёй.
Мария — тринадцатилетняя девочка из индианского племени ланкадонов, шесть лет прожила в семье профессора Мандера на правах няньки. Подобрана им в джунглях около своих мёртвых родителей. За шесть лет научилась говорить по-английски, писать не умеет.
У меня не было детей, безработному и бродяге они ни к чему. Своих братьев и сестёр я тоже не помню, так сложилась моя жизнь. И теперь у меня голова идёт кругом, что я с ними буду делать? А если они заболеют? Почему-то это пугает меня больше всего.
Дети уже спят, пора и мне на боковую, сегодня пришлось писать долго, сразу за несколько дней. Потом я буду писать более регулярно, а то рука с непривычки устала. Завтра с утра будем делать осмотр и разберёмся, что у нас есть и на что мы можем рассчитывать.
Думаю, что с момента старта прошло пять дней. Я уже писал, что потерял счёт дням, пока лежал в камере. Сейчас отсчёт времени веду по чагам в кают-компании, двадцать четыре часа — сутки.
2
Осмотр начали с кают-компании. Чтобы ребятишки не скучали, распределил обязанности: Джек следит за тем, чтобы ни одна дверь не была пропущена, Сабине выделил блокнот и карандаш для записей. Я и Мартин производим осмотр корабля, Мария следит за самыми младшими членами экспедиции — Сабиной и Джеком.
Кают-компания расположена в носовой части «Ласточки». Передняя её часть отгорожена застеклённой перегородкой, за которой находятся приборы. В перегородке — дверь, запертая на замок. Чтобы открыть её, надо набрать на диске, укреплённом в двери, кодовое слово, которого мы не знаем.
По обеим сторонам перегородки расположены два иллюминатора, позволяющие осматривать пространство впереди и немного сбоку ракеты. Рядом с ними — экраны локаторов.
Большую площадь кают-компании занимали кресла, расставленные полукругом так, чтобы сидящим в них были видны и иллюминаторы, и приборы за перегородкой. Как и вся постоянная мебель на корабле, кресла эти намертво прикреплены к полу.
Кроме того, кресла можно было поворачивать вокруг оси, тогда они образовывали круг из шести кресел, а между ними поднимался из пола столик. Только кресло командира корабля не поворачивалось, потому что с двух сторон были установлены пульты управления.
В задней стене кают-компании — двери. Средняя ведёт в коридор, правая — в отдельную каюту, предназначенную для командира. Здесь мягкий диван, стенной шкаф, совершенно пустой, и запертый стол, к крышке которого наглухо прикреплена пишущая машинка. Каюту осматривали бегло, так как она казалась абсолютно пустой.
Левая дверь заперта. Так же, как в дверь перегородки, в неё был вделан диск для набора кодового слова.
После осмотра кают-компании вышли в коридор. Джек останавливался около каждой следующей двери и кричал:
— Вот ещё одна!
Следом за ним шёл Мартин и открывал дверь. Дальше шёл я, держа за руку Сабину, которая со страшно важным видом сжимала в руке блокнот и карандаш Мария замыкала шествие.
В коридор выходят двери кают. По правой стороне — шесть, затем помещение библиотеки и кухня—столовая, по левой стороне — три каюты, помещение амортизационных камер и входная дверь, запертая на замок. На ней надпись: «Открывается только при выключенных двигателях».
Двигатели, очевидно, были включены, потому то мы все время слышали непрерывный гул, настолько тихий, что очень скоро он стал привычным, и мы его перестали воспринимать.
Каждая каюта рассчитана на четырех человек, в каждой — двухярусные полки с мягкими матрацами как в поезде, стол и два стенных шкафа. За маленькой дверью, в глубине каюты — душевая и туалет.
Библиотеку я знаю очень хорошо — ведь это детище моих рук, если выражаться «высоким стилем». В большой просторной каюте так же, как и в кают-компании, расставлены 36 кресел, тоже полукругом. Прямо против них е стену вделан большой экран. Кроме экрана, перед каждым креслом стоит пюпитр с маленьким экранчиком. Вдоль стен — «библиотечные» шкафы — автобибы. В них нет книг, они сверху донизу забиты кристаллами. На каждом таком кристалле записано какое-нибудь произведение.
В самом помещении библиотеки стоят далеко не вес автобибы. Свободное пространство между жилыми каютами и наружной обшивкой также забито ими. Я хорошо это знаю, потому что сам их монтировал. Профессору пришлось затратить много сил, чтобы получить кристаллы или магнитные плёнки из различных научных учреждений. Кроме того, мы и — сами делали записи.
Это был титанический труд, несмотря на то, что на кристаллозапись средней книги, так страниц на 300, уходило всего 10—15 минут. Книгу укладывали на смотровой столик авторидера. Фотоглаз в считанные секунды прочитывал страницу, информация поступала на внешние устройства электронной машины, которая перерабатывала её в свои коды и передавала процессору записи.
Автомат авторидера переворачивал страницу, и вот уже готов очередной кристалл. И все равно на весь этот труд ушло около двух лет!
— Но зато нашей библиотеке может позавидовать даже Британский музей! — говорил профессор.
Каталог библиотеки помещался в особом шкафу.
Человеку, сидящему в кресле, достаточно набрать на диске, вделанном в правый поручень, шифр автобиба и произведения, чтобы на экране появилось изображение текста, если это была книга, или кадры видеозаписи.
Большой экран предназначался для коллективных просмотров, маленький — для индивидуального чтения. На маленький экран можно заказывать только книги, у него нет звуковой части, на нем появляется текст в виде страницы книги. «Переворот» страницы производится кнопкой в левом поручне.
После библиотеки осмотрели кухню—столовую. Отделкой она напоминала скорее лабораторию — сплошной никель и стекло. Здесь мы увидели электрическую плиту, которая включается простым выключателем, в шкафу рядом с ней — набор кастрюль, и простых, и с герметическими крышками и мешалками внутри — специально для условий невесомости.
