Плоть (авт. сборник) - Фармер Филип Хосе (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
Марк внимательно наблюдал, как приходят в себя пациенты, ибо, по его мнению, механизм действия лазарина не был еще изучен в достаточной мере. Более того, вещество это столь быстро сгорало в организме, что нужно было время на распознавание признаков понижения его в организме, чтобы немедленно сделать второй укол. Производить третью инъекцию разрешалось только в особых случаях, при крайней необходимости.
Как только щеки и глаза капитана приняли нормальный вид, Галерс поднял его и подтащил к стене. Потом развязал Дебби. Во время судорог провод глубоко впился в ее тело, и он испытывал раскаяние за причиненные ей ненужные мучения, хотя иного выхода у него просто не было.
Девушка подняла на него большие светло-голубые глаза.
— Вы чувствуете себя нормально? — спросил Марк, улыбаясь.
— Немного слаба, — прошептала она.
— Вы осознаете, что с вами произошло?
Дебби отрицательно покачала головой.
— Я верю вам, — сказал Галерс и повернулся к Эверлейку. — Мне нужно знать абсолютно точно, что произошло с вами на самом деле. По моим предположениям, вся община ремоитов чем-то поражена, причем очень серьезно. Я прав?
Капитан молчал. Твердая линия его челюстей ясно показывала, что отвечать он не собирается.
— Зря упираетесь. В ходе следствия под действием специальных препаратов вы все равно расколитесь, как миленький. Но произойдет это только на Земле, а я хочу знать уже сейчас, чтобы иметь возможность помочь Дебби. Улетев отсюда, мы, возможно, никогда уже не вернемся на Мелвилл. Вашу дочь, скорее всего, поместят в клинику и не выпустят до тех пор, пока не прояснится окончательный характер ее заболевания. Если бы я располагал всеми необходимыми данными сейчас, то смог бы оказать ей медицинскую помощь, которая, может быть, вылечила бы ее. В противном случае…
Он с надеждой вглядывался в лицо капитана, однако не заметил никаких признаков расслабления окаменевших мышц.
— Так вот. То, что я намерен сейчас сделать, будет жестоко по отношению к Дебби, но, по крайней мере, это заставит вас говорить… Прости, дорогая, прошептал он девушке.
Затем быстро поднял ее на руки и, прежде чем она успела хоть как-нибудь выразить свой протест, понес к отцу.
— Не делайте этого! — закричал Эверлейк, поняв его намерения. — Держите ее подальше! Я все расскажу! Все, что вы хотите!
Галерс опустил Дебби. Она укоризненно посмотрела на него, шатаясь подошла к столу, села и уронила голову на руки. Эверлейк с болью смотрел на нее.
— Вы — сущий дьявол, — процедил он сквозь зубы.
— Вы нашли единственный способ заставить меня говорить. Знали, что я не перенесу этого!
Дрожащей рукой Галерс зажег сигарету.
— Верно. Поэтому давайте поговорим.
Капитан говорил целый час, прервав свое повествование лишь дважды — чтобы напиться воды и тогда, когда Галерс сделал им с дочерью еще по одному уколу глюкозы и лазарина. Закончив, он откинулся к стенке и разрыдался.
— Значит, название этой штуки — онерс. По имени врача Гидеона Онерса, первого человека, в котором она поселилась, — резюмировал рассказанное Галерс. — И эти онерсы, насколько я понял, являются эндопаразитами, которые пронизывают своими нитчатыми микроскопическими щупальцами все мягкие ткани «хозяина», как бы опутав его сетью. Они образуют такого же рода плоть, как клетки человеческого мозга. И, подобно нашему мозгу, онере питается исключительно сахаром из крови.
Эверлейк кивнул. Галерс украдкой взглянул на Дебби и тотчас же отвернулся — в ее остекленевших глазах застыл ужас, кожа стала мертвенно-бледной. Девушка поняла, что все ее тело инфильтровано чуждым организмом, что она является всего лишь каркасом, внутри которого плетет паутину вампир. И его нельзя выгнать никакими средствами, он может заставить ее делать такое, на что она не согласилась бы ни при каких обстоятельствах…
Врач задумался, способна ли будет ее психика выдерживать то чудовищное напряжение, которое постоянно испытывал капитан. Нет, не выдержала бы. Но отец, пока он был еще в здравом уме, не мог…
Он заговорил снова, заговорил быстро, надеясь отвлечь ее внимание.
— Неудивительно, что рентген ничего не показывал. Нити так тонки, что их невозможно обнаружить при обычном просвечивании. Насколько я понял из того, что вы рассказали об исследованиях Онерса на самом себе и других прежде, чем он сошел с ума, паразит разветвляется по телу «хозяина» из крохотной, лишенной мозга головки, располагающейся в желудке. К головке прикреплен мешочек для размножения. Укоренившись, онере распространяет одну из своих немногих специализированных структур во вполне определенном направлении. Если он находится в теле мужчины, то отращивает трубочку с волосок толщиной из этого мешочка к мужским семенным пузырькам. Если в теле женщины — то к женским органам размножения. И делает все это, разумеется, чисто инстинктивно. Инфильтрованный им организм издает характерный рыбный запах. «Хозяин» испускает его как дыханием, так и кожей. Как только один из «хозяев» приближается к другому настолько, что может ощущать этот запах, органы обоняния онерса также обнаруживают его. Посредством своих контактов с нейронами «хозяина» онере посылает импульсы, возбуждающие парасимпатическую нервную систему, определяющую чувственные побуждения, и в железы, с нею связанные. Это вызывает непреодолимое влечение, и никакие моральные запреты не имеют уже никакого значения — онерсы способны разрушить их до основания. Насколько я понял, доктор Онере был одним из первопереселенцев на Мелвилле. Твердый руководитель, высокопорядочный человек, чье поведение было безупречным. Так считали до того дня, когда его застукали с молоденькой девушкой. Расследование показало, что от него уже забеременело немалое количество женщин, все из которых, как выяснилось позже, были поражены паразитом от онерса или независимо от него — этого так никто не узнал. Тем временем сам Онере сопоставил феномен появления рыбного запаха и соответствующего ему аморального поведения, и обнаружил, что же собственно поселилось в нем и во многих других. Он рассек тела нескольких известных «хозяев» и отделил соматическую структуру паразита. В течение того долгого года «покаяния» одетый во все черное, Онере снова и снова становился жертвой непреодолимых желаний паразита. Поэтому его заслали в лесную глушь и поместили в охраняемый лагерь с другими пораженными.
Эверлейк кивнул.
— Туда уходят все, в ком поселился онере. Их изгоняют на всю оставшуюся жизнь.
— И самое ужасное заключается в том, что им запрещены любые телесные контакты с себе подобными?
— Да, — простонал капитан. — Они обречены всю жизнь испытывать ощущение близкого взрыва и страха, что это вот-вот произойдет. Эта пытка усугубляется еще и тем, что несчастных уверяют, будто они страдают за грехи в этой и других жизнях.
— И вы этому верите? — спросил Галерс.
— Разумеется.
Галерс знал, что человеку с таким образом мышления бессмысленно доказывать, что зараженные онерсами люди страдают главным образом из-за невежества и завесы секретности, которой старейшины ремоитов отгородили общину от внешнего мира. Они прекрасно понимали, что онерсы не что иное, как создания из плоти и крови, которые живут, повинуясь определенным физиологическим побуждениям, называемым инстинктами. И, тем не менее, упорствовали в обвинениях людей, в телах которых поселились онерсы, называя это карой за прегрешения их самих, либо даже их предков.
— Послушайте, капитан, — сказал Галерс. — Вы — человек умный, одаренный. Иначе вам не доверили бы командование «Королем Эльфов». Почему вы, черт побери, не обратились к земным медикам, почему не попросили их обследовать вас? Или вы думаете, что нет лекарства? Да вы просто лишили себя возможности излечиться из-за страха и невежества! А Дебби? Неужели вы не понимаете, что обрекаете свою дочь на пожизненное заключение внутри «Короля Эльфов», где она не сможет познать радость любви и счастье? Что ждет ее? Муки одиночества?
