Наша старая добрая фантастика. Создан, чтобы летать - Биленкин Дмитрий Александрович (электронная книга .txt) 📗
— Нет, нет, — сказал Георгий, поспешно захлопывая дверь.
На площадке раздался выстрел. Георгий посмотрел в «глазок» и увидел, что на месте, где только что стоял трехногий, в воздухе тает лиловатое облачко.
Из квартиры напротив высунулась пока еще незнакомая соседка в халате с павлинами.
— Что вы тут хулюганите! — взвизгнула она магазинным голосом. — Дома у себя стреляйте. Мальчик какой нашелся!
Георгий запер дверь на цепочку. Вытер со лба пот, вошел в комнату и…
В любимом и единственном кресле Георгия сидел крупный осьминог и смотрел на него умными склеротическими глазами.
— Вы совершенно правильно поступили, не согласившись на вариант этого ловкача из пятьсот шестнадцатого сектора, — сказал, слегка картавя, новый посетитель, — нашел чем удивить! Споры грибов-охотников, море активного белка! Все это вышло из моды уже два сезона назад. К тому же способ общения этой расы, согласитесь, несколько раздражает. Они абсолютные телепаты. Без акустической приставки к переводчику он бы не смог произнести ни слова. А приставки, хе-хе, — осьминог развел щупальцами, острейший дефицит. Вообразите: соседи, с которыми невозможно поговорить даже о погоде!
— Как вы сюда попали? — упавшим голосом спросил Георгий.
— По тому же самому объявлению. Ведь вы давали объявление об обмене? Мне-то вы уж можете сказать правду.
— М-м… Видите ли…
— Преимущества моего варианта неоспоримы, — говорил осьминог, плавно жестикулируя щупальцами. На одном из них, как часы на руке, был надет такой же металлический ящичек, как и у трехногого. — Редкие по красоте пейзажи дождевых лесов архипелага, ежесуточные океанские приливы, мягко омывающие волнами виллу, и учтите, — гость понизил голос, — все расходы я беру на себя. Вашу квартиру придется переделать… Тут слишком сухо. И атмосфера, ф-фу! — сморщился он, — сплошной кислород.
— Вы хотите напустить сюда воды? — заинтересовался Георгий. Этажом ниже проживал, как ему удалось установить, подполковник в отставке, отличавшийся крайней впечатлительностью. Подполковник стучал костылем в потолок, когда Георгий ходил не разувшись по квартире после двадцати трех часов.
— Вы говорите о воде? Разумеется! — Моллюск радостно потирал щупальца. — Иначе просто невозможно. Но повторяю, я полностью беру это на себя. Как и атмосферу. Вас это совершенно не коснется.
Осьминог покорял изысканностью своих манер. Чувствовались порода, прочное положение в обществе, воспитание и привычка повелевать, не унижая достоинства подчиненных. Георгию не хотелось разочаровывать гостя.
— Простите, вы из какого океана? — светским тоном спросил он.
— На Зигоне всего один океан, — осьминог позволил себе усмехнуться, как усмехаются, услышав наивный вопрос провинциала, — но сейчас я проживаю на Альменде, после, гм, последнего удачного обмена. Смею заверить, условия там не хуже, чем на моей родине. Чуть больше суши, но, в сущности, это такие пустяки…
— Мне очень жаль, — со скорбной миной сказал Георгий, — я сам поселился здесь всего лишь неделю назад и пока не намерен менять место жительства. С объявлением произошла какая-то ошибка, я пока не понимаю, какая именно. Тем не менее весьма сожалею, что она отняла у вас столько времени.
— Ах что вы, что вы, — разочарованно произнес респектабельный моллюск, — каковы бы ни были причины вашего отказа, рад был познакомиться. Честь имею…
Он тяжело сполз с кресла, добрался до середины комнаты, оставляя мокрый след, и исчез за дверью.
— Постойте! — спохватился Георгий. — Что же все-таки происходит?
Ответа не было; он опустился на колени и провел пальцем по мокрой полосе на паркете. Потом понюхал палец и понял, что незнакомый острый запах, стоявший в комнате, принадлежал представителю населения неведомой Зигоны. Георгий пошире распахнул окно и присел на кровать, пытаясь осмыслить происшедшее.
Долго мыслить не пришлось. На кухне загремело, загрохотало. Готовый к худшему, Георгий бросился туда и увидел, как сквозь стену напряженно протискивается мускулистое красное существо, ломая полки и сбивая с плиты пустые кастрюли.
— Приветствую тебя, землянин! — оглушительно заорало это существо.
Георгий зажмурился и присел, зажимая уши руками, после чего новоприбывший посетитель догадался уменьшить громкость, повернув какие-то рычажки в металлическом ящичке, торчавшем у него из-за пояса.
— Адский холод, — доверительно сообщил он, включил все четыре конфорки, зажег газ и с наслаждением погрузил в пламя верхние конечности.
— Только неистребимая любовь к экзотике может заставить жителя огненных просторов Бомискула забраться в этот безрадостный и холодный уголок Вселенной.
Линолеум под ним плавился и чуть дымился. Огнедышащий пришелец переступал на месте копытами, дабы не стать причиной преждевременного возгорания жилого массива.
Георгий обиделся и за Землю, и за свое благоустроенное жилье.
— Кому что нравится, — буркнул он, — мы не навязываемся.
— Не в этом дело, — зашумел гость, — я не собираюсь обсуждать чьи-либо вкусы, как бы извращены они ни были! Но согласитесь, милейший, что неравноценность предстоящего обмена очевидна. Базальтовая ячейка с индивидуальным обеспечением в действующем кратере экваториального пояса и это, — он презрительно махнул хвостом в сторону комнаты. — Но я не мелочен. Отнюдь! Широта души и бескорыстие — вот качества истинных бомискульцев. Ну-с, а что касается небольших доделок, переделок, — он обвел глазами стены, — меня это ничуть не стеснит. Я приведу в порядок это убогое жилье в соответствии с представлениями об истинном совершенстве. Дурной вкус прежних владельцев меня не смущал никогда. Я, знаете ли, не брезглив!
— Дурной вкус, вот как, — сказал Георгий, все больше раздражаясь, — а у вас, значит, правильный вкус?
— Аксиоматично! — громыхнул пришелец. — Оспорить это не смог еще никто за полным, я подчеркиваю, полным отсутствием убедительных доказательств.
Он притопывал копытами и хлестал по сторонам хвостом, оставляя вокруг следы сажи. Снизу застучал подполковник, хотя двадцати трех часов еще не было.
— Какого же черта, — мрачно сказал Георгий, впервые не обращая внимания на стук снизу, — вы сюда приперлись, если все совершенство заключено единственно в ваших вулканах?
— Экзотика, землянин, экзотика! Вот что толкает нас на странные, казалось бы, поступки. Мы, бомискульцы, широкие натуры. Мы можем позволить себе все что угодно и даже больше того. Гораздо больше. Нас ничто не останавливает — никакое убожество и никакое уродство.
— Не желаю с тобой меняться, — мстительно процедил Георгий. — Сначала хотел, а вот теперь не буду. Из принципа! И нечего мне тут обстановку палить. Вы, господин хороший, не на вулкане. Тут частная квартира. Попрошу очистить помещение!
Краснокожий визитер понял, что дискутировать нет смысла. Выкрикнув несколько непонятных, но, по-видимому, полных смысла фраз на своем языке, он скрылся в стене, прочертив в последний раз хвостом черную полосу по белому кафелю.
В кухне было невыносимо жарко. Георгий выключил газ, растворил пошире окно и поплелся в комнату… В комнате, на пушистом ковре, лежал ящичек-переводчик, забытый кем-то из посетителей. Пнув его ногой как следует, Георгий улегся на кровать, губы его шевелились — он все еще поносил вулканического нахала. Ящик, дребезжа, покатился под стол.
Покатился с ковра. Стоп! Георгий вскочил с постели. Записаться на ковер, пожалуй, не легче, чем отсидеть час в действующем вулкане.
«Откуда взялся ковер?» — размышлял Георгий.
Он вытаращил глаза. По ковру гуляла мелкая рябь, ковер потихоньку сползал к письменному столу, туда, где валялся металлический ящик.
Георгий следил за ходом событий. Дотянувшись до ящика, ковер обволок его, и ящик исчез. Затем он всплыл на поверхности ковра, словно пузырь из кипящей каши, и чудо-ковер медленно распластался на прежнем месте.
— Салют, — на всякий случай сказал Георгий.
— С вашей стороны не очень-то вежливо так обходиться с моим переводчиком, — сильно шепелявя, сказал обиженный ковер, — все-таки я гость.
