Стеклянная пыль - Никитин Олег Викторович (читать хорошую книгу TXT) 📗
4. Столица
Утром мы начали наш неблизкий путь, тепло простившись с маленькой группой остающихся в замке – Виком и его командой, Францем и еще несколькими слугами. Въехав на пригорок, я обернулся и посмотрел на темное громоздкое здание, где прошла большая часть моей жизни и где витал дух моих предков, не вытравленный годами небрежения и отсутствия подлинного хозяина. В морозной дымке, в нескольких милях ниже по течению реки, виднелась обветшалая каменная стена, окружавшая главный город герцогства, и кубики домов за ней. Все те же вековые ели, среди которых пряталось семейное кладбище, подступали к южной ограде замка. Я знал, что от нескольких из них остались лишь пни, и только эта невидимая отсюда деталь указывала на приход нового времени. Я вглядывался в эту знакомую до мелочей картину так, будто не особенно надеялся когда-нибудь сюда вернуться.
Матильда, отдохнувшая и подкрепившаяся отборным зерном, позабыв ночные страхи, бодро несла меня по мерзлой пустынной дороге. Лорк скакал рядом, ни единым словом не обмолвившись с момента отъезда из замка, справедливо полагая, что в случае необходимости я сам обращусь к нему.
В течение трех дней мы быстро двигались на запад, как правило, без остановок минуя придорожные селения и городки, по мере приближения к столице становившиеся все более многолюдными. Тем не менее местность на протяжении большей части пути оставалась дикой и почти необжитой. Несколько раз нам попадались группы подозрительно выглядевших путников, явно промышлявших разбоем, но нашу маленькую команду они обходили стороной, не рискуя связываться с вооруженными всадниками. На второй день пути выпал снег и накрыл белым покрывалом остатки вымерзшего урожая, обозначив тем самым ранний приход зимы. На ночь мы останавливались в тавернах, хозяева которых были мне хорошо знакомы после моих многочисленных поездок по Западному тракту. Одна характерная примета времени постоянно бросалась нам в глаза – повсеместно вдоль дороги торчали пни, оставшиеся после хаотично проводившихся, формально незаконных вырубок леса. Затерявшееся в веках искусство использования огня вновь возродилось. Зная о проблемах с энергией, я захватил из дома часть имевшихся у меня старинных денег с портретом какого-то предка Вольдемара, и в пути выяснилось, что монеты уже успели стать наиболее ходовым видом наличных расчетов, хотя никто даже не знал, как они называются.
Мертвые неподвижные механизмы, раньше исправно убиравшие урожай, моловшие зерно, выделывавшие ткани, обрабатывавшие камень и дерево, черными запорошенными остовами возвышались в полях и на подворьях, на лесопильнях и в каменоломнях.
Поздним вечером третьего дня, подгоняя обессиленных лошадей, мы въехали на окраинный постоялый двор в столице. Даже здесь деньги уже получили распространение, и нескольких монет хватило, чтобы нам принесли два приличных куска говядины и выделили двухместный номер. Ни хлеба, ни овощей не подавали ни за какие деньги, а мясо имелось лишь потому, что в окрестностях активно забивался скот, при такой бескормице так или иначе обреченный на вымирание.
Мы с Лорком устроились за дощатым столом поблизости от тлевшего очага, наспех и не слишком умело сооруженного в углу. Воздух он тем не менее согревал.
– Один день можешь провести в городе, развлечься, – сказал я своему спутнику, со смаком пережевывая сочное мясо. – А завтра, пока еще дорога позволяет, отправляйся обратно. Здесь очень скоро будут беспорядки. Еда, скорее всего, кончится. Меня могут призвать на службу Хранителю и отправить куда-нибудь на север или еще что-нибудь похуже.
Лорк выглядел огорченным.
– Сеньор, – наконец решился он, – если можно, я предпочел бы остаться с вами. Сейчас опасно в одиночку.
– Для меня – нет, – засмеялся я. – Семигранка вернула мне мои способности, так что пока мне ничего не грозит. А вот тебе в самом центре восстания наверняка придется несладко.
– Какого восстания? – нахмурился Лорк.
– Не прикидывайся простаком, дружище. Ты видел не меньше меня и отлично знаешь, что вся власть держится на Артефакте. Если его не станет, эта власть исчезнет.
Весь вид Лорка выражал острейшее нежелание возвращаться в Восточное герцогство, но я знал, что он не ослушается – и прежде всего потому, что у него там остались родители и сестра, которым действительно требовалась его помощь.
После ужина я за дополнительную плату смыл с себя дорожную пыль и уснул, едва дотащившись до кровати.
На следующее утро я отдал Лорку одну из двух фальшивых призм, захваченных мной из поместья, ту, что хранил во внутреннем кармане куртки. Оставшейся в эфесе должно было хватить на текущие расходы, во всяком случае, по мере приближения к столице ее мощь значительно возросла и пока не снижалась. После плотного завтрака я приторочил сумку с вещами к седлу и отбыл к особняку Реднапа, располагавшемуся в охраняемой зоне на берегу реки.
Множество деталей, подмеченных мной на холодных улицах города, ясно указывало на разразившийся кризис. Совершенно не видны были «самодвижущиеся» повозки, бывшие самым популярным видом личного и общественного транспорта, зато иногда встречались конные, как правило, с одним животным в упряжке. Под их колесами и под ногами тепло одетых немногочисленных прохожих ветер гонял обрывки газет, каких-то листовок и тому подобный хлам. Часто попадались небольшие группы хмурых гвардейцев Хранителя, все как один с длинными узкими саблями. У первого попавшегося мальчишки-газетчика я купил на самую мелкую монетку свежий листок правительственной прессы.
– А где остальные газеты? – спросил я.
Малыш посмотрел на меня как на сумасшедшего и ответил в том духе, что одно издание ограбили, одно разгромили хулиганы, а остальные вскоре закрылись сами, так как делать газеты стало невыгодно и опасно. Я спрятал листок во внутренний карман, рассчитывая ознакомиться с ним позднее.
В двух кварталах от дома Реднапа я наткнулся на баррикаду, наспех сооруженную поперек дороги из мешанины деревянных и металлических деталей. Впрочем, основную защитную функцию исполняла команда солдат под предводительством капрала.
– К кому направляетесь, милорд? – поинтересовался у меня усталый, но решительный вояка, в то время как его подчиненные сгрудились неподалеку, готовые по знаку предводителя обезоружить меня.
– С каких пор у вас такие предосторожности, капрал? – в свою очередь спросил я, демонстрируя перстень с фамильным гербом Холдейнов, который должен был быть ему знаком как родной, поскольку значился на втором месте в официальном государственном реестре. Каменное лицо военачальника оставалось суровым, когда он представился – его звали Тарг – и вкратце просветил меня о предпринятом минувшей ночью тайном проникновении во дворец неизвестных злоумышленников.
– И как, удачно все завершилось?
– Смотря для кого, – уклончиво ответил капрал. – Хранитель обнаружил их в переходе, ведущем к Главной башне – при этом не покидая своего кабинета, разумеется. Утром катафалк отвез безумцев на кладбище.
– Хранитель суров, но справедлив, – заметил я.
Тарг посторонился, пропуская меня, и я быстро зашагал к особняку Реднапа. Пройдя вдоль строгой бронзовой ограды, я достиг широких ворот, сквозь которые в лучшие времена то и дело сновали роскошные экипажи. Сейчас ворота были заперты, но рядом имелась калитка, за которой меня приветствовал старый знакомый Фулз, с незапамятных времен служивший у Реднапов привратником. Его обычно бодро торчащие усы и звонкий голос, которым он приветствовал друзей дома, как-то неожиданно поблекли. Он вяло поклонился мне и вновь укрылся в своей сторожке, вероятно, опасаясь простудиться на пронизывающем ветру.
Я спрятал фальшивую призму на дно седельной сумки, привязал Матильду к перилам крыльца и поднялся по каменным ступеням. Механический звонок глухо проблеял где-то в глубинах внушительного строения, уступавшего, впрочем, в размерах любому приличному замку. Скоро дверь отворилась, и на пороге возник еще один вечный обитатель дома – старик Во в неопрятной форменной одежде дворецкого. Глаза его неестественно поблескивали из-под седых бровей, а порывы ветра доносили запах алкоголя.
