Многоярусный мир: Создатель Вселенных. Врата мироздания. Личный космос. За стенами Терры. - Фармер Филип Хосе
В этой долине никогда не бывало много народу, и когда родилась Анана, здесь жили лишь три семьи. Позже, насколько она знала, все Властелины покинули долину. Вернее, они покинули этот мир и отправились в свои собственные искусственные вселенные, откуда и повели войны друг с другом.
Кикаха с улыбкой следил за ее восторгами. Она вздыхала и ахала, бродя между стволами. Иногда вдруг подзывала его посмотреть на то, что ей вспоминалось из детства. Он удивлялся, что она вообще что-то помнила, поскольку наведывалась сюда три тысячи двести лет назад. Подумав об этом, он спросил, где находятся те врата, через которые она сюда попала?
— Они на вершине валуна примерно в полумиле отсюда, — пояснила она. — Здесь множество врат, разумеется, замаскированных. И никто не знает точно, сколько их. Конечно же, я не знала о вратах под каменным полом нашего летнего домика. Уртона, должно быть, поместил их туда давным-давно, может, десять тысяч лет назад.
— Этот дом такой старый?
— Он очень древний. В нем, конечно, установлено оборудование для самообновления и самоочистки. А то, что помогает содержать лес и местность в первозданной чистоте, находится под землей. Эрозия и смещение пластов почвы компенсируются.
— А нельзя ли здесь раздобыть какое-нибудь оружие?
— Его много как раз за теми вратами, — ответила Анана. — Но аккумуляторы лучеметов могли разрядиться, ведь прошло столько лет. Кроме того, у меня нет активатора... — она помолчала, потом добавила: — Я забыла про рог! Мы активируем врата и попадем, куда захотим. Сомневаюсь только, что лучеметами все еще можно пользоваться.
— А куда ведут эти врата?
— Они ведут в комнату, где есть другие врата, а те открывают прямой путь во дворец в моем собственном мире. Но в них есть ловушка. Мне пришлось бросить свой дезактиватор, когда вторглись Колокольники, и я бежала через другие врата в мир Джудубры, а потом Джадавина.
— Покажи мне, где находится этот валун. Если понадобится, мы сможем укрыться за его вратами, а позже выйти.
Однако сначала они решили перекусить и, если получится, выспаться. Анана провела его в дом, тщательно изучая каждую комнату в поисках возможных ловушек. На кухне стоял изысканный мраморный шкаф. В нем находился фабрикатор — сложный прибор, большая часть которого была спрятана под домом. Анана осторожно открыла дверцу шкафа, набрала на клавиатуре определенную комбинацию букв и цифр и снова закрыла. Через пять минут она снова распахнула створку. В шкафу на широкой полке стояли тарелки, чашки, блюда, наполненные вкусной едой и напитками. Преобразователь материи под землей ждал приказа подать этот обед несколько тысяч лет. Он подал пищу, и теперь может прождать еще сто тысячелетий, чтобы приготовить следующий обед.
Поев, они вытянулись на кровати, свисающей на цепях с потолка. Кикаха расспрашивал Анану о топографии местности и расположении валуна. Она уже почти засыпала, когда он сказал:
— У меня такое чувство, что попали мы сюда не случайно. Я полагаю, что Уртона либо Рыжий Орк специально заманили нас. Увидев в нас достойных соперников, один из Властелинов позаботился, чтобы мы угодили сюда в намеченный день и час. И поверь моей интуиции, второй Властелин, его враг, тоже здесь, если он все еще жив. Я чувствую, что это финал спектакля. Только Уртона или Орк могли спланировать такую драматическую ситуацию — по поэтическим или эстетическим причинам, не важно. Это очень похоже на Властелина — привести своих врагов на их родную планету и там убить — если, конечно, сможет. Представляешь, погибнуть, можно сказать, в собственной колыбели! Это всего лишь мои домыслы, но я верю им. И буду держаться настороже.
— Можно подумать, что когда-либо вел себя по-другому, — иронически отозвалась она. — Хотя думаю, что твои слова могут оказаться пророческими.
Она уснула. Он слез с постели и вышел в переднюю. Кикаха решил понаблюдать за дорогой к дому. Солнце начинало клониться к закату. Вокруг бассейна с фонтаном собралась стая красивых разноцветных птиц, предки которых были, скорее всего, созданы в биолабораториях Властелинов. Один раз из лесу вышел большой бурый медведь и приблизился к дому. Потом Кикаха услышал звук, наполнивший его радостью. Это пронзительно протрубил мамонт. Боевой клич животного напомнил Кикахе об Индейском ярусе в мире Вольфа, где мамонты и мастодонты миллионами бродили по равнинам и лесам территории, большей, чем вместе взятые Южная и Северная Америка. Он ощутил ностальгию и гадал, увидят ли они многоярусный мир вновь, и если увидят, то когда. Хровака — медвежий народ, прекрасные и великие индейцы, усыновившие его, погибли. Стали жертвой Колокольников. Но немало и других племен, которые охотно усыновили бы его. Даже те, кто называл его величайшим врагом и много лет охотился за его головой и скальпом.
Он вернулся в спальню и разбудил Анану, потом лег сам и велел поднять его примерно через час. Так она и поступила. Хотя ему и хотелось проспать остаток дня и еще полночи, он заставил себя встать.
Они еще раз поели и упаковали пищу в небольшую корзину. Потом двинулись через лес, где густые заросли чередовались с перелесками, и вышли на тропу, протоптанную мамонтами, на что указывали следы и помет. Кикаха и Анана направились по ней, прислушиваясь, не раздастся ли трубный глас животных. Здесь не досаждали ни мухи, ни москиты. Существовала лишь какая-то разновидность жуков, которыми кормились птицы.
Один раз они услышали грозное рычание. Путники остановились, но рычание не повторилось, и они пошли дальше. Оба узнали рев саблезубого тигра.
— Если это было поместье твоей семьи, то зачем твои родные держали поблизости больших и таких опасных зверей? — спросил Кикаха.
— Тебе следовало бы это знать. Властелины любят опасность. Она — единственная приправа вечности. Бессмертие — ничто, если нет риска в любой момент лишиться его.
Это была правда. Оценить такое могли лишь люди, обладавшие этим бессмертием. Но он иногда желал, чтобы острой приправы было все-таки поменьше. За последнее время он ни разу толком не отдохнул, так что нервы у него были как электроспирали, накаленные постоянным риском.
— Как ты думаешь, кто-нибудь еще знает о вратах в валуне?
— Ни в чем нельзя быть уверенным, — ответила она. — Но я не думаю. Неужели ты считаешь, Уртона догадывается, что мы направимся к валуну?
— Это кажется вполне возможным. Иначе он устроил бы нам ловушку в вашем домике. Я думаю, что он, возможно, даже желает, чтобы мы отправились именно к валуну. И второго Властелина он, вероятно, заманит туда же. Валун окажется местом встречи для нас и наших врагов.
— Это только твои догадки. Всему виной твоя подозрительность. Ты сам организовал бы такую встречу, если бы был Властелином.
— Забавно слышать, — улыбнулся он. — Осталось только назвать меня параноиком. Хотя, может, ты и права. Но я пережил столько хитрецов, что буквально слышу, как щелкают тумблеры в головах других людей.
Он решил, что лучемет следует передать Анане, а он будет держать наготове лук и стрелы.
На краю поляны Кикаха заметил странную выпуклость, словно там проходил заросший травой вал. Насыпь была примерно в четверть дюйма высотой в два дюйма в ширину. Она тянулась на расстояние в несколько футов, потом исчезала. Несколько ярдов Кикаха прошел большими зигзагами и, наконец, нашел еще один вал, который описывал малую часть очень большого круга, прежде чем исчезнуть.
Он вернулся к Анане, которая наблюдала за поведением с озадаченным видом.
— Тебе известно о каких-нибудь подземных работах, что здесь велись? — спросил он.
— Нет. А что?
— Может быть, это вызвано землетрясением, — сказал он и не стал обсуждать происхождение этих странных валов.
Валун оказался размером в однокомнатное бунгало и располагался неподалеку от края поляны. Он был из красно-черного граната, и привезли его сюда с севера вместе с тысячами других валунов, чтобы украсить ландшафт. Он находился примерно в ста ярдах к северо-востоку от смоляной ямы. Местная яма, как понял Кикаха, имела примерно те же размеры и находилась на том же месте, что и смоляная яма в Хенкок-парке на Земле номер один.
