Последняя планета - Грилей Андре (читать книги бесплатно полностью TXT) 📗
Для быстрого воспроизводства засухоустойчивых сортов джута и создания новых технологий для наиболее полной его обработки требовалось вести постоянный научный поиск. В задачу Центра, руководимого Самаритой, входило достижение наиболее полного понимания интересов обитателей, с которыми они соседствовали по планете.
Симус решил, что в этом была логика и здравый смысл; но до тех пор, пока не дошло до генной инженерии. Молодые люди обручались в младенчестве на основе компьютерных рекомендаций по их генетическому потенциалу. Было декларировано, что случайное воссоединение расценивали как отсутствие дисциплины в обществе и социальную опасность.
Сотрудники Института были потрясены тем, что О’Нейл не был связан ни с кем обязательством и тем, что при желании жениться он мог выбирать по своему усмотрению.
После Института Самарита проводила его в Музыкальный Центр, где шла репетиция под руководством ее супруга.
Ему удалось уловить смятение и тревогу в ее восприятии музыки, в ее изящном чувственном теле.
— Вы действительно не связаны обязательствами ни с одной женщиной, Поэт О’Нейл? — с сомнением, хмурясь, расспрашивала она. — Разве это не ведет к беспорядочным отношениям?
— Ну, обычно мне удается сдерживать животные инстинкты. Правда, это трудно, когда рядом красивая женщина.
Она нахмурилась еще больше.
— Вы должны постараться понять и принять нашу культуру, — это было прямое высказывание. Комплимент остался незамеченным.
При выходе из Музыкального Центра она формально попрощалась и направилась вниз по улице. Симус загляделся на изящно покачивающиеся бедра этой женщины.
Помилуй, Создатель. Она на двенадцать лет старше тебя.
Бедняга продолжал любоваться, как зачарованный, пока она не затерялась в толпе.
Некоторое время это видение преследовало его. Однако, на Площади стемнело. Ему нужно было торопиться на жизненное пространство — ведь хозяева могли встревожиться.
Сэмми и Эрни были неизменно гостеприимны к нему. Комитет обязал их отвечать на все его вопросы. Они могли ожидать, что произойдет еще что-нибудь, но либо боялись узнать об этом, либо были слишком мудры, чтобы не расспрашивать.
Знали ли они о тенях, преследовавших его целый день? Возможно, нет. Для Сэмми было существенно не только то, что он знает ответы на те вопросы, которых они не касались, но и что он воспринимает и разделяет благоразумие зилонгской жизни. Означало ли это, что у нее самой были некоторые сомнения?
На этот раз он был твердо уверен в том, что слышал какие-то звуки за спиной. Но по-прежнему никого не было видно. Сэмми безусловно искренне верила в то, что говорила. О ее супруге этого сказать было нельзя.
— Моя жена — добродетельная женщина, — сказал в тот день Музыкальный Директор. — Она не может просто объяснить или принять что-либо, она должна это обязательно отстаивать. Для благородного гостя это, должно быть, утомительно, — и снова в его мужественном голосе были нотки безразличия.
О’Нейл убеждался в том, что такая роскошная женщина не могла быть утомительной. Орнигон продолжал:
— Благородный Директор Исследовательского Центра еще в молодые годы была очень популярна. Она всегда отличалась энтузиазмом. Такие натуры добиваются блестящих успехов в науке, я думаю. Я, как артист, возможно, заслуживаю прощения за то, что более циничен, — он с сожалением пожал плечами.
Это было уже после репетиции. Звучала музыка Гайдна, исполняемая на инструментах, выглядевших карикатурно по сравнению с известными симфоническими инструментами. Горны, скрипки и даже духовые были вдвое короче, чем в типичном таранском оркестре. Была еще пара инструментов, напоминающих фагот, с глубоким, низким и таинственным звучанием.
О’Нейл и его хозяин стояли на мосту Реорганизаций, наблюдая за причудливыми отсветами заходящего солнца. Багряные блики падали на стремительно несущийся поток ручья, рвущегося к большой Реке, на городские стены, на бескрайние просторы берега самой Реки.
Они дружно потягивали из бумажного пакета, который Орнигон обнаружил в комнате за эстрадой.
— Это правда, что супруги подбираются компьютером? — спросил О’Нейл, небрежно перегнувшись через ограду моста.
— О да, это правда. Но для меня не очевидно, чтобы это заметно улучшало нашу расу, разве что в физическом смысле. Зато я знаю, что это возводит преграды в нашем обществе. Супруги выбираются в соответствии с принципами, которые обязывают их заключать браки внутри их собственных групп. Так, в нашем случае, мы оба из семей важных особ. Наш сын женится на студентке Военной Академии, дочери ответственных чиновников. Цели бесклассового общества, похоже, находятся в противоречии со стремлениями генетически совершенного общества, — он говорил ровно, спокойно, но пустой стаканчик в его руке был скомкан.
— А как же такие, как Директор Самарита объясняют это противоречие? — О’Нейл осушил свой бумажный стаканчик и снова его наполнил.
— Она утверждает, что большую часть времени наше общество подчинено процессу создания промышленной сферы и сбору урожая, что, в конечном счете, и определяет наш образ жизни.
Фестивали чередуются со временем интенсивного труда — это периоды, когда мы возвращаемся к примитивному равенству. Возможно, такое чередование занятий должно удовлетворять тех, кто считает себя жертвой жесткого социального порядка. Должен оговориться, что не считаю себя достаточно проницательным и информированным, чтобы настаивать на правильности таких выводов.
Комитеты придерживаются такого мнения; редко кто жалуется. Естественно, те, кто находится наверху социальной лестницы, не станут жаловаться, зачем?
Он отказался от предложения Симуса выпить еще по стаканчику, словно удивляясь тому, как быстро опустошил первый.
— Социальные разногласия? — О’Нейл не скрывал своего любопытства.
— В известном смысле, — его хозяин уже пожалел о своей словоохотливости. — У нас это редко обсуждается.
О’Нейл выплеснул остатки себе в рот и загляделся на великолепный закат.
Небо спасает нас, так оно прекрасно. Слишком дорого мы платим за эту красоту, но все же восхитительное зрелище.
Симфония пастельных тонов на безоблачном голубом небосклоне была несравнимо выразительнее и богаче концертной пьесы, которую они слушали.
Кто несет ответственность за все, что здесь происходит? Какие призрачные силы принимают решения? На «Ионе» все просто и ясно. Там всегда известно, какие группировки и фракции входят в данном году в Совет Настоятельницы, кто подчиняется ей, Аббату и Помощнику Аббата. Всегда ясно, к кому нужно обращаться в тех или иных случаях.
Здесь все было безразлично, загадочно, покрыто тайной. «Комитеты», «Руководители», «компьютеры»… Бессмыслица какая-то. Кто-то же должен управлять всем этим. Кто конкретно?
А может быть, развитая цивилизация стала настолько древней и устоявшейся, что в этом нет необходимости?
По крайней мере, треть рециркуляционной системы не функционировала. Два ручья пересохли, и их вымощенное камнем русло четко вырисовывалось на солнце. Ему сказали, что они будут приведены в порядок «вскоре». Однако, слова звучали скорее как избитая фраза, чем как твердая уверенность в том, что ремонт действительно на подходе. Один из двух лифтов в жилом небоскребе Эрни и Сэмми также простаивал и «вскоре» должен был быть пущен. На вопрос, как долго он не будет работать, Симусу объяснили, что:
а) он не должен задавать подобных вопросов, и
б) несколько месяцев.
— Комитет, отвечающий за ремонт, очень загружен. Слишком многое необходимо сделать. Существуют определенные приоритеты очередности выполнения. И мы, не знающие всего, должны терпеливо ждать. Жаловаться не годится.
Это следовало понимать таким образом, что энергичная Самарита и хотела бы от нетерпения пожаловаться, но вынуждена сдерживать себя.
В обществе, располагающем богатствами и ресурсами для таких длительных простоев не было объяснения. Кроме, пожалуй, бюрократической некомпетентности, о которой он столько читал, но ни разу не испытывал ее на собственной шкуре в стенах тесного и вздорного монастыря.
