Лунная радуга. Чердак Вселенной. Акванавты - Павлов Сергей Иванович (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Он лежал лицом вниз, уткнувшись в приклад дымящего паром квантабера. Огромный, черный, неподвижный. Кончик спинного плавника жалко обвис, правый ласт полуоторван. Странное морское существо, случайно извлеченное на палубу глубоководным тралом… Воздух пропитан запахом горелой краски: на дверце одного из сейфов – темный кратер от лучевого удара… Он стрелял, ему плохо. Ему очень плохо, раз он стрелял.
Рывком переворачиваю Болла на бок. Ч-черт, руку ожег о квантабер! Взваливаю тяжело обвисшее тело себе на плечо. Неудачно, головой вперед, и теперь мне мешает видеть плавник. Ладно, двигай быстрее!
Передвигаюсь почти вслепую. Зачем-то включился контакт плавника, и я получаю в лицо серию хлестких ударов. Не могу удержать трепещущий плавник одной рукой и, зверея, впиваюсь в упругую мякоть зубами. Губы и нос, разумеется, в кровь, на языке – соль и горечь с неожиданно крепким запахом моря.
После трудного спуска в батинтасовый зал выхожу, наконец, на «прямую». Бегом к барьеру круглого резервуара. Только бы не поскользнуться! Только бы не… Так я и знал!
Спотыкаюсь в полуметре от цели. Однако удачно. Переваливаю барьер и с шумным всплеском погружаюсь в мутные зеленоватые волны. Последняя затрещина от плавника.
Жидкость мгновенно вскипает, накручивая пенистые водовороты. Задыхаюсь от едкого запаха, чувствую, как на мне расползается одежда. Стараюсь держать Болла рядом – он скользкий. Все скользкое, все расползается мягкими комками слизи. Как я намерен отсюда вытаскивать Болла? Конечно, за пояс, как же еще. Руки в петли подъемника, глубже, под самые под мышки. Так, теперь за пояс и прямо в горячее облако душа. Это счастье, что пояс не растворим.
Большое, мертвенно-синее тело – страшно смотреть. Распято в «колесе обозрений», руки и ноги в пружинах, – тело убитого гладиатора. В каком это фильме? Не помню. Только и запомнилось: подвешенный вниз головой труп гладиатора – такое всегда впечатляет.
Скрипят и щелкают пружины, Болла трясет. Трясет беспощадно. Но я уже не смотрю – в лихорадочной спешке готовлю кислородный зонд. Нужна немедленная вентиляция легких, иначе – асфиксия, смерть…
Нажимаю педаль. Сверкающий обод «колеса» опрокидывается под раковину пневмостата. Стоп, что-то нужно еще… Ах, да! Срываю ласты с неподвижных ног. Пояс срезаю ножом. Тем же ножом расжимаю плотно сжатые челюсти. Зонд!.. Мягкий, очень мягкий, плохо идет. Легче в движениях, легче! Как говорил наш одесский инструктор – «не применяйте грубую силу!» Когда учили, был манекен. «Это чтоб меньше эмоций, – ухмылялся инструктор. – Чем меньше эмоций, тем больше гарантий, что руки сами сделают все быстро и правильно. Если, конечно, придется». Вот и пришлось… Насчет «эмоций» – это вранье, но руки, действительно, действуют сами, легко и проворно, так, как учили. Готово, можно включать!..
Первый принудительный вздох. Шипит кислород. Голая грудь под прозрачными стенками раковины вздымается и опадает. Размеренно, как при естественном дыхании. На приборной шкале в такт маятникообразным движениям качалки меняют друг друга какие-то надписи. Что за слова – отсюда не видно. Должно быть, названия каждого такта: давление, атмосфера и вакуум. Давление – атмосфера – вакуум… А мне кажется: смерть – равновесие – жизнь, смерть – равновесие – жизнь… Где остановится чаша весов?.. Нарастает тревога. Спокойней, с асфиксией можно бороться. Если это только асфиксия…
Включен ингалятор. В кислородный канал поступает аэрозоль сильно действующего лекарственного вещества. Его назначение – стимулировать работу сердечной мышцы. Смерть – равновесие – жизнь… Теперь самое трудное – ждать.
Проходит минута. Жду. Синеватые веки, щелки чуть приоткрытых глаз. В щелках – фарфоровый блеск неподвижных белков. Смерть – равновесие – жизнь, смерть – равновесие…
Я делал все, как нас учили – зонд, кислород, пневмостат, ингалятор… Наверное, плохо учили. Вторая минута уже на исходе, и я не знаю, что еще сделать. Мне нужно куда-то бежать, что-то искать, принести, на что-то решиться!.. Куда? Что? И на что? Мысли путаются, ноги слабеют, я не в силах тронуться с места. Впервые в жизни пожалел, что я не животное. Хотелось сесть на задние лапы и взвыть, по-волчьи, жалобно и протяжно…
Стоп! Кажется, выть не придется!..
Я пропустил момент, когда Болл изменился. Минуту назад он был какой-то весь темный и деревянный, напоминал мертвеца. Сейчас он походит на спящего, расслабился, порозовел. Веки сомкнулись, белков не видно. Все правильно, все так и надо! Теперь я знаю, что делать.
Дрожащими руками удаляю зонд. Сейчас вполне достаточно обыкновенной маски. Откуда-то со стороны доносится громкий всплеск. Странно, что это там?.. Я уже кажется, слышал какие-то всплески, но поглядеть не удосужился. Ладно, все другое йогом… Выключаю приборы. Дыхание самостоятельное, пульс близок к норме. Укрепляю маску, осторожно перекладываю Болла на пол. Дрожь в руках Почему-то трудно унять. Ничего, это пройдет, просто я перенервничал.
Я сполоснул лицо холодной водой. Саднили губы и нос. Кроме того, я испытывал странное неудобство, словно чего-то мне не хватало. Не сразу понял чего, и несколько секунд усиленно соображал. Наконец, догадался: одежды. Я был гол, как Адам, если не считать лохмотьев, которые остались от ботинок.
Надел халат и подошел к Боллу. Взвалить его на себя оказалось делом нелегким. Взвалил. Неудачно – ногами вперед, и теперь мне не видно, как держится маска. Пощупал – отлично, на месте. Поехали!.. Опять что-то шумно всплеснуло. Я повернулся к большому бассейну. И чуть не уронил Болла…
Я побежал. Бежал в сторону люка, не чувствуя тяжести ноши, не чувствуя вообще ничего, кроме безумного желания быстрее, как можно быстрее влететь в дверь. Взбежал по трапу. Дверь автоматически открылась. Потом автоматически закрылась. Но я уже падал на плиты круглого зала. Вместе со мной падал Болл.
Я приподнялся на руках и сел. Болл тоже сел. Сорвал маску, потрогал затылок.
– Будет громадная шишка, – сообщил он и закашлялся.
Я посмотрел на овальную дверь. Потом на Болла.
– Грэг, ради бога… – начал было он и осекся.
Это он увидел мои глаза.
Я оставил Болла в каюте, вышел в салон. Быстро переоделся и направился в рубку. Сел за пульт. Представил себе, как сейчас эта тварь копошится в бассейне, и вздрогнул.
Что же в конце концов происходит? Здесь – кальмар, там – кальмар. Куда не повернись – кальмар. Умный кальмар, знающий азбуку Морзе и русский алфавит. Его, кальмара, не трогают Манты. Он любит глазеть в акварин, плавать рядом с людьми, он боится квантабера, но не боится проникнуть в бассейн батинтаса. Остается махнуть рукой на условности и пригласить кальмара в салон. А потом познакомить кальмара с Дуговским.
Есть другой вариант: взять квантабер и разом покончить со всеми загадками. Пока кракен в ловушке. Ну почему я не убил его раньше!
Я включил панель дистанционного управления и надавил розовый клавиш. Пол под ногами содрогнулся от гула. Гуд бай, десятирукий гость. Я не умею разгадывать загадки с помощью квантабера. Да и желания нет.
Я спустился в салон и взял термос. Для Болла. С термосом подошел к акварину взглянуть. В воде у четвертого бункера плавали Манты. Друг за другом но кругу. Все три. Я задержался.
Кракен выплыл хвостом вперед, кирпично-красный, похожий на большую ржавую торпеду странной конструкции. Я следил за поведением Мант. Если кракен не тот…
Кракен был тот. Манты прошли над ним без единого выстрела и спокойно вернулись к четверке.
А если начать с того, что я ошибаюсь? Напрасно приписываю кракену то, чем он не обладает? Да, но кому-то надо приписывать. Сначала я думал, что все это – фокусы Пашича. Правильно думал. Эти события можно рассматривать только в связи с разумной деятельностью человека. Или неразумной – не важно. Важен сам принцип: участие человека. Пусть даже Пашич погиб, этот принцип остается фундаментом, на котором нужно строить все остальное. Заподозрив спрута, я начал строительство с крыши. Но крыша должна на чем-то держаться. А стен мы не видим. Бьемся об них, как слепые, а видеть – не видим. Дюмон разбил себе лоб и не увидел. Только Пашич, мне кажется, что-то нащупал. Во всяком случае он догадался, узнал, где искать начало клубка. Запросить агентство… морских перевозок, что ли?.. Зато окончание последней записи Пашича я представляю себе достаточно ясно: «не могу в это поверить, но других объяснений нет!». Он не мог в это поверить. Так же, как теперь не могу в это поверить и я. А других объяснений действительно нет. Сжимая термос в руках, я стоял и бесцельно глядел в акварин. Кракен уплыл, растворился в окружающей тьме. Манты лениво и плавно ходили по кругу. Вот так и мысли мои – по кругу…
