Берег бесконечности - Макдевит Джек (список книг txt) 📗

И все же она думала, не происходит ли действительно какое-то движение вниз. Не просто прекращение научных исследований. Нечто большее, чем просто обращение общества к своим удовольствиям в ущерб всему остальному. Некоторые пророки конца света утверждали, что человечество просто постарело, истощилось в некотором метафизическом смысле. Что ему нужна трудная цель. Может быть, нужно найти нечто, ему подобное, среди звезд, такое, с чем можно сотрудничать и соревноваться. Обмениваться военными байками. А сейчас этот биологический вид просто сидит на заднем крыльце, ожидая, пока его призовет Господь.

В основном такой пессимизм исходил с Земли, где шел уже конец третьего тысячелетия по стандартному календарю. Как показывает история, в такие моменты всегда поднимался вопль о наступающей ночи человечества.

Какова бы ни была истина, Ким считала, что перерезание ленточки на «Королеве звезд» — неподходящий момент, чтобы бросать в зал эту дохлую кошку.

Изобретение искусственной гравитации сняло необходимость кольцеобразности космических станций, но эта традиционная форма соблюдалась всюду, кроме строящейся сейчас станции на Тигрисе. Одно время казалось, что вот-вот будет изобретена антигравитация, но это открытие продолжало ускользать от ученых, и сложилось мнение, что оно невозможно. А жаль. Именно такого рода перспектива нужна Институту, чтобы вдохнуть энтузиазм в публику, собравшуюся на «Королеве звезд».

Лифт начал тормозить. Ким любовалась облачными грядами и закруглением выглядывающей из-под них планеты. Люди вокруг засуетились, хватая свои сумки, покупая последние сувениры, одевая детей. Среди родителей держалось поверье, что в Небесной Гавани гуляют сквозняки. Двигатели взвыли, лифт остановился, открылись двери. Пассажиры по одному вышли в вестибюль отеля «Вид на звезды» и стали вставлять карточки в регистрационные щели. Ким взяла свой багаж, посланный вперед, прошла к себе в номер, приняла душ и стала работать над своим выступлением. Из окна ей была видна хвостовая часть Небесной Гавани — огромный противовес лифта, вытянувшийся к самой внутренней луне — Жаворонку.

Первым пунктом в ее расписании была премия для Бентона Трипли.

Оставалось время чуть соснуть. Потом она оделась и осмотрела себя в зеркало. С удовлетворением отметив, что выглядит она отлично, Ким поехала на лифте на палубу «С», где размещались офисы корпораций.

Это была роскошная секция, удаленная от туристской и рабочей зон. Здесь были темные панели, толстые ковры на полу и комнатные растения. На стенах висели пейзажи. Из невидимых динамиков неслась тихая музыка. Свет был приглушен, и таинственно мерцали надписи цифровых экранов на дверях офисов.

«Интерстеллар инкорпорейтед» располагалась за парой двойных дверей из матового стекла. Когда Ким вошла, ей навстречу из-за стола поднялась молодая темнокожая женщина.

— Добрый день, доктор Брэндивайн, — сказала она. — Вас ждут. Прошу за мной.

Она провела Ким в небольшой конференц-зал. Съемочная группа уже была готова. Сразу вслед за Ким вошел Аверилл Хопкин с усталым видом. После минутного разговора она поняла, что он не в восторге от необходимости вести презентацию. Он нервничал, злился и совсем не радовался, что будет выступать перед публикой. Но от него было не избавиться, и сейчас он стоял, перебегая глазами с Ким на кафедру и обратно и поглядывая на время.

— Терпеть не могу таких вещей, — сказал он.

— Такова цена славы, — сказала она, стараясь не показать, что это ее забавляет. Чуть не напомнила, что любой проект на девяносто процентов состоит из пиара, но благоразумно промолчала.

— У меня есть более важная работа, Ким, — сказал он. — А этого я просто не умею.

Она взяла его за руку выше локтя. Мышцы были напряжены.

— Расслабься, Ави, — ободряюще улыбнулась она одной из лучших своих улыбок. — От тебя ничего не нужно. Главное — это твое присутствие. Можешь встать головой на стул, и все решат, что так себя ведут гении.

Он мрачно кивнул, приняв ее характеристику без тени скромности.

Трибуна стояла на низкой платформе рядом со столом, за которым расположились четыре стула. За трибуной на стене гордо висел герб компании в обрамлении синих и белых лент — цвета «Интерстеллар». Ким положила коробку с медалью на стол, предварительно показав медаль Хопкину.

Зал стал заполняться сотрудниками корпорации. Кое-кого из руководителей Ким знала и представила им великого физика. Они поздоровались почти заискивающе, и Ким с удовольствием отметила, что Хопкин несколько успокоился.

Вошла высокая блондинка, и все замолкли, глядя на нее. Ким знала, что это Магда Кеннел, главный помощник Трипли. Магда взяла дело в свои руки, представилась Хопкину, рассеянно поздоровалась с Ким и стала давать указания. В комнате собралось уже человек двадцать. Усадив всех, Магда, очевидно, получила откуда-то сигнал. Она кивнула, взошла на трибуну, и голоса стихли.

— Леди и джентльмены! — сказала она. — Я рада приветствовать вас в нашей корпорации. Как вам, быть может, известно, мистер Трипли давно и всерьез поддерживает Институт Сибрайта…

Она еще несколько минут говорила что-то в этом духе, превознося действия своего босса, поддерживающего то, что достойно поддержки. Потом она отступила в сторону. Открылась дверь справа, и вошел сам Бентон Трипли.

Публика яростно захлопала. Было ясно, кто платит этим людям зарплату.

Трипли, одетый для такого случая официально, в белое, сел слева от Ким. Он изящно ей улыбнулся, она ответила тем же. Ким не была с ним знакома. На всех мероприятиях Института «Недостижимую цель» всегда представляла Магда.

Вблизи чувствовалось, что в Бентоне больше электричества, чем было в его отце. Материалы, просмотренные Ким, рисовали образ серьезного мрачноватого человека, рассудочного, склонного к резкой краткости. Но он не создавал впечатления невидимой глубины. А вот этот Трипли выглядел куда более добродушным, если не считать глаз. В них проглядывала решительность, от которой Ким холодела.

Не тот мужчина, с которым она хотела бы поужинать. Но в нем было бесспорное обаяние, и оно Ким окатило волной, когда Бентон одарил ее широкой улыбкой. От этой улыбки ей захотелось, чтобы первое неприятное впечатление оказалось неверным.

Магда представила Ким, а затем Хопкина, у которого был несколько испуганный вид. Физик неуклюже взгромоздился на кафедру, выложил на нее свои записки и начал. Он сказал о проекте «Маяк», описал еще несколько проектов, над которыми шла работа. Он объяснил, почему в век затягивания поясов наука нуждается в частной помощи. Потом пустился в рассуждения о тех конкретных проектах, которые особо хотел рекомендовать аудитории, но тут Ким удалось перехватить его взгляд и показать жестом, что надо закругляться. Хопкин понял и прервал себя на середине фразы.

— Но сегодня мы собрались не для этого, — неуклюже закончил он. — Мы сегодня награждаем мистера Трипли медалью Мортона Кейбла за его выдающийся вклад в поддержку дела науки.

Трипли встал и вышел к нему на трибуну.

Ким достала коробку, расстегнула ее и передала Хопкину. Он ее открыл и вытащил модель «Охотника» 573 года. Блеснули в свете ламп алюминиевые башни и ходовые трубы. Хопкин поднял модель, чтобы все ее видели. Раздались аплодисменты. Хопкин прочел вслух надпись:

Вручив Трипли модель, он пожал ему руку и сел на место.

Трипли наклонился к микрофону.

— Очень красиво, — сказал он. — Мой отец был бы горд.

Он добавил несколько соответствующих случаю замечаний насчет того, что «Интерстеллар» и в дальнейшем будет поддерживать научные исследования и что он рад возможности внести вклад в доброе дело. Трипли поблагодарил всех за присутствие, добавил еще пару общих фраз и под аплодисменты вернул кафедру Магде.

После церемонии Трипли пригласил Ким и Хопкина к себе в кабинет и показал, где собирается поместить свою награду: рядом с «Царственным» — флагманом адмирала бен-Хаддена, который командовал флотом Гринуэя в войне с Пасификой.