Вода и кораблики - Рыбаков Вячеслав Михайлович (читать книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Макбет ждал.
– Я, животное Коль Кречмар, не люблю размазней, ибо подсознательно боюсь, что сам мог бы… да еще и могу… оказаться таким. Но, человек Коль Кречмар, очень тебе благодарен очень тебя уважаю, и если… когда-нибудь что-то смогу… понадоблюсь тебе… – он запнулся, перевел дыхание и вдруг, смущенно улыбнувшись, сказал с веселым удивлением: – Трудно!
– Еще бы, – сказал Макбет, улыбаясь тоже. – Даже молочко из мамы сосать – трудная работа! Для младенца, – с добрым ехидством уточнил он. – А как он сердится, когда не может сразу грудь правильно ухватить!
– Намек понял, – ответил Коль. – Полетел трудиться.
– Счастливо, Коль. Еще увидимся.
– Надеюсь. Тебе тоже счастливо, мальчик. Спасибо.
И он повернулся к пульту.
Несколько секунд бессмысленно тискал трость, и она, как живая, шевелилась в зябнущих пальцах. Потом сказал:
– Ну, давай, милок.
– Слушаюсь, ваше высокоблагородие! – рявкнул скорди и закрыл колпак.
Прислонившись к сосенке плечом, Макбет проводил взглядом стремительно удаляющуюся машину и позвал:
– Всеволод…
– Я, – раздался голос из бронзовой красивой бляшки на макбетовом воротнике.
– Что ты скажешь теперь?
Слышно было, как Всеволод дышит.
– Я ему обещал. Ты слышал?
– Да. Кажется, мы побеждаем, Макбет?
– Кажется, побеждаем. Убежден.
– Значит, вариант «Б»?
– Я ему обещал, что ловушек не будет. Обещал.
– Хороши бы мы были… – сказал голос Ясутоки.
– Я думаю, – медленно проговорил голос Всеволода, – что те, кто голосовал за смыв, просто устали от самого факта существования столь неразрешимой проблемы, как Коль.
Макбет отодрал от ствола ломоть коричневой коры и стал рассеянно крошить его края.
– Пост Онохой – Центру и посту Караганда, – раздался спокойный голос. – Коль прошел над Байкалом. Пост Караганда, принимайте.
– Пост Караганда принял. Высота двенадцать семьсот, скорость три двести.
– Ну, вот, – Макбет отшвырнул разорванную в твердые клочья кору и отряхнул ладони. На снег медленно просыпалась тонкая бурая пыль. – Пора отдавать приказ в Ориуэлу, Всеволод, извини. Он быстро летит.
– Эх! – раздался незнакомый Макбету горестный голос. – Как спешили с монтажом, как гнали! И какая идея грандиозная была! За считанные минуты его прохода по галерее вычленить из памяти все, чего он стыдится, и смыть! ..
– Идея… – не дослушав, медленно проговорил Макбет. – Я еще не имею диплома психолога, но заявляю со всей ответственностью: идея психопатическая. Это называется: пристрелить из жалости… Время идет, Всеволод.
– Центр – посту Караганда, – произнес Всеволод. – Они разговаривают?
– Колю явно не до беседы, – ответил диспетчер. – При появлении внизу Байкала он попросил чуть уменьшить скорость и через двадцать семь секунд сказал: «Красотища какая, служивый! Эх, брат… И ничего-то я не видел, ничего не знаю…» Далее молчит.
– Он нужен нам всем, – резко сказал Макбет. – Такой, какой есть. Чтобы понять, чего мы сами стоим.
– Что?
– Если мы всем нашим распрекрасным человечеством не сумеем убедить одного хорошего человека в том, что ложь не необходима для жизни, то грош человечеству цена.
– Далеко пойдешь, Макбет, – с симпатией сказал Ясутоки.
Макбет грустно усмехнулся и, неуклюже косолапя на снегоступах, пошел к скиту.
– Центр… – сказал петушиный голос Всеволода и засекся. Кашлянул и повторил: – Центр – Ориуэле, – чувствовалось, что язык у него неповоротлив, как доска. – Решение референдума психологов отменяю. Смыв не проводить. Подтвердите прием.
Диспетчер в Ориуэле, наверное, просто рта не успел открыть, но Всеволод гаркнул свирепо:
– Подтвердите прием!!
– Ориуэла – Центру, – поспешно ответил диспетчер. – Вас понял. Смыв не проводить. Прости, Всеволод, – уже неофициальным голосом добавил диспетчер, – я замешкался, потому что… показывал большой палец оператору. Мы – за, Всеволод. Откровенно говоря, нас просто воротило от этого решения. Нажать такую кнопку…
– Плакал твой маршальский жезл, – раздался новый голос.
Всеволод нервно рассмеялся.
– Поделом, – сказал он.
– Я серьезно.
– Большие чиновники только и нужны для таких моментов, – проговорил Всеволод. – Спасти дело и получить по шапке… Я же сказал – поделом. Три недели подбирал группу адаптации, весь цвет перебрал… а мальчик, третьекурсник, по чистой случайности попавший в скит, понял дело лучше нас.
Макбет, неумело снимая снегоступы у крыльца, бледно улыбнулся.
– Гийом понял, – вступился Ясутоки.
– Да, Гийом понял, – согласился маршал.
– Всеволод, – позвал Макбет. – Симу, будь добр, предупреди сам, мне… н-не хочется.
– Я все слышу, Мак, – тихо сказала она.
Он даже зажмурился на секунду.
– Я смотрю, у вас там полно народу.
– Нет, я просто на связи. Я уже лечу туда. Спасибо тебе, Мак. Теперь я могу сказать: я бы перехватила его у входа и ни в коем случае не пустила внутрь.
– Ты бы ему все рассказала? – тихо спросил Всеволод.
– Абсолютно все.
– Молодец, – проговорил Макбет. – Ты молодец, Симка. Вот почему ты две недели носа не казала со своего атолла…
– Да. Чтобы никто не услышал.
– Молодец, – повторил Макбет и несколько раз бесцельно похлопал ладонью по шатким перилам крыльца.
– Мак, а ты сам? – спросил Всеволод.
– Я уже выяснил, чего стою, – Макбет положил руку на колпак яркого скорди и стал поглаживать его, потом прижался к холодной машине щекой. А потом уселся на верхнюю, самую скрипучую ступеньку крыльца, прямо под надписью «Пансионъ для холостяковъ».
