Т. 12 Фрайди - Хайнлайн Роберт Энсон (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗

(«Сильный, умелый тиран», — сказала я про себя.)

— Поэтому, Мардж, малышка, не могла бы ты успокоиться, подождать немного и дать старику Брайену время, чтобы все устроить. Веришь, что я люблю Эллен не меньше тебя?

Я нежно погладила его руку.

— Конечно верю, дорогой!

(Только не думай, что я забуду.)

— Ну а еще, когда мы вернемся домой, ты найдешь Вики и скажешь ей, что ты пошутила и что тебе очень жаль, что ты так расстроила ее. Прошу тебя, дорогая!

(Бэмс! Я так усиленно думала об Эллен, что даже забыла, с чего начался этот разговор!)

— Нет, Брайен, ты погоди. Что касается Аниты, тут ты меня уговорил. Но что касается Вики, то я вовсе не намерена потакать ее расовым предрассудкам.

— Тебе не стоит так себя вести. Понимаешь, в нашей семье нет единого мнения по этому вопросу. Я с тобой согласен, и Лиз тоже. Вики… она как бы на полпути. Она бы очень хотела, чтобы Эллен вернулась в семью, а теперь, когда я с ней поговорил, она уже готова согласиться с тем, что тонганцы не хуже маори, — как говорится, лишь бы человек был хороший. Но все-таки согласись, ты выбрала очень странный метод убеждения.

— Прости, Брайен, если я правильно помню, ты мне когда-то говорил, что почти что получил степень по биологии, а потом перешел на юридический?

— Ну да. Хотя «почти что» — это слишком сильно сказано.

— Значит, ты все-таки должен понимать, что искусственный человек биологически неотличим от нормального? Отсутствие души глазами не увидишь, правда?

— А? Я простой фермер, дорогая, а вопрос о душе — это из области теологии. Но на самом деле, по-моему, живой артефакт отличить не так уж трудно.

— Я не сказала «живой артефакт». Таким термином обозначают и говорящих собак, таких, как наш Лорд Нельсон. А вот искусственный человек обличьем совершенно такой же, как нормальный. Как же ты отличишь? Именно эту глупость и пыталась мне внушить Вики — что она сумеет это понять с первого взгляда. Ну, взять меня, к примеру. Брайен, уж кто-кто, а ты-то меня знаешь неплохо — и я этому очень рада. Я нормальный, настоящий человек или искусственный?

Брайен нахмурился, неловко улыбнулся и облизал губы:

— Марджи, любимая, я любому суду готов поклясться, что на девяносто процентов ты — настоящий человек, исключая только те местечки, где ты — сущий ангел. Уточнить?

— Зная твои вкусы, думаю, не стоит. Благодарю. Но я тебя спрашиваю совершенно серьезно. Просто ради спора — представь, что я — искусственный человек. Как может мужчина в постели со мной — как ты вчера, да и во многие другие ночи — доказать, что я — искусственница?

— Марджи, прошу тебя, перестань! Это не смешно.

(Порой настоящие люди доводят меня до бешенства.)

— Я — искусственница! — резко выпалила я.

— Марджори!

— На слово не веришь? Доказать?

— Хватит дурачиться. Оставим эту тему. Знаешь, пожалуй, когда мы вернемся домой, я тебя выпорю. Я тебя никогда пальцем не тронул, да и никого из других жен тоже, но ты явно этого заслуживаешь!

— Да? Ну смотри! Видишь последний кусочек пирожного у себя на тарелке? Я сейчас заберу его. Закрой тарелку руками и попробуй мне помешать.

— Не дури!

— Сделай так. Ты не сумеешь мне помешать!

Мы смотрели друг другу в глаза. Потом он машинально, против своей воли, сцепил руки над тарелкой. Я включилась в режим суперреакции, схватила вилку и наколола на нее кусочек пирожного, успев протащить вилку между его пальцами, прежде чем они успели сомкнуться. До того как сунуть вилку в рот, я выключилась из режима.

(Пластиковая ложечка в приюте была не средством дискриминации — она была призвана защищать меня. В первый раз, когда я пользовалась вилкой, я поранила губу не потому, что была неуклюжа и неумела, а потому, что не успела вовремя замедлить скорость своих движений.)

Слов, которыми можно было описать выражение лица Брайена, в языке нет.

— Достаточно? — спросила я. — Нет, наверное, нет. Ну ка, дорогой, давай поборемся на руках.

Я протянула правую руку.

Он растерялся на мгновение, потом принял вызов. Я подождала, пока он ухватится покрепче, а потом стала медленно пригибать его руку к столу.

— Смотри не ударься, дорогой. Скажи, когда хватит.

Брайен — не слабак и умеет переносить боль. Я было уже хотела перестать мучить его, чтобы, не дай бог, не сломать ему кости, как вдруг он резко вскрикнул:

— Хватит!!!

Я тут же выпустила его руку и стала нежно массировать ее.

— Мне вовсе не хотелось делать тебе больно, милый, но мне нужно было доказать тебе, что я говорю правду. Обычно я никому не демонстрирую свои исключительные способности — быстроту реакции, силу. Они мне нужны по роду моей деятельности. Бывали случаи, когда эти мои способности спасали мне жизнь. Я стараюсь, очень стараюсь не пользоваться ими, если только меня к тому не вынуждают. Ну что, нужны еще доказательства? У меня есть и другие качества, но просто скорость и силу легче всего показать.

— Нам пора домой, — мрачно ответил он. По дороге домой мы друг другу десятка слов не сказали. Мне ужасно нравятся поездки верхом. Но в этот день я предпочла бы что-нибудь более шумное и быстрое!

Несколько дней после поездки Брайен избегал меня. Я встречалась с ним только за общим столом. В одно прекрасное утро Анита сказала мне:

— Марджори, дорогая, я собираюсь в город по делам. Не хочешь ли поехать со мной?

Конечно же, я не отказалась.

Она заходила в разные магазины по соседству — на Глочестер-стрит и в Дурхэме. Помощь была явно ни к чему. Я поняла, что ей просто нужна была компания, и мне это было приятно. С Анитой вообще довольно приятно, если только не делать ничего поперек ее воли.

Покончив с делами, мы прошлись по Кембриджской аллее, вдоль набережной Эйвона, потом прогулялись по парку Хэгли и, наконец, забрались в Ботанический сад. Анита нашла укромное местечко, где можно было наблюдать за птицами, мы сели на скамейку, и она вытащила из сумочки вязание. Ни о чем особенном мы не говорили, просто болтали о том о сем.

Просидели мы там примерно с полчаса, когда вдруг зазвонил ее карманный телефон. Она вытащила его из сумки с рукоделием и поднесла трубку к уху.

— Да? — тихо ответила она. Послушав немного, она сказала: — Спасибо. Все.

Убирая телефон в сумку, она не стала утруждать себя рассказом о том, кто ей звонил. Ну что же, ее право. Начала она издалека:

— Скажи мне, Марджори, ты никогда не чувствуешь угрызений совести? Или вины?

— Ну почему же, чувствую иногда. А что, должна чувствовать? Почему?

Я отчаянно пыталась припомнить, чем я могла обидеть Аниту — в последнее время я была тише воды, ниже травы.

— Потому что ты нас предала и обманула.

— Что?!

— Не строй из себя невинность! Мне никогда раньше не приходилось иметь дело с существом небожественного происхождения. Я не была уверена, что ты поймешь такие понятия, как «вина» и «грех». Но это уже не имеет значения теперь, когда с тебя снята маска. Семья требует аннулирования контракта с тобой и развода. Сейчас Брайен у судьи Ригли.

Я выпрямилась.

— На каком основании? Я не сделала ничего дурного!

— Может быть. Ты забыла только, что по нашим законам нечеловек не имеет права вступать в законный брак с людьми.

ГЛАВА 8

Всего лишь час спустя шаттл уже нес меня в Окленд. За время пути можно было подумать о том, что я натворила.

А ведь целых три месяца — со времени моего памятного разговора с Боссом — я впервые в жизни была так спокойна! Тогда он сказал мне, что я «такой же человек, как праматерь Ева», и что я могу любому встречному-поперечному спокойно заявить, что я — искусственница, и никто мне не поверит.

Босс был почти прав. Но он не предполагал, что мне придет в голову кому-нибудь доказывать — доказывать, что я «нечеловек» по новозеландским законам.

Первым моим порывом было потребовать, чтобы меня выслушали на общем семейном совете — но это было бесполезно. Мое дело уже явно было решено шестью голосами против… одного? Нет, против нуля…