ГЧ [Генератор чудес] - Долгушин Юрий Александрович (читать книги онлайн бесплатно регистрация .txt) 📗
Мюленберг пришел гораздо раньше. Он плотно запер за собой дверь, попросил фрау Лиз не беспокоить его и медленно заходил из угла в угол, большой, мрачный, как грозовая туча, сцепив руки за спиной под расстегнутым пиджаком.
Да, наступили дни тяжелых испытаний. Как дико! Ведь, собственно, ничего неожиданного не произошло — наоборот, все вышло так, как должно было выйти. Десять лет он с увлечением работал над осуществлением идеи Гросса. Это был какой-то гипноз технической проблемы. Вот она решена. Гипноз кончился. Стало вдруг очевидно, что решение — это адская машина, которую они приготовили в подарок врагам культурного мира, машина, которую надо немедленно уничтожить, так как скрыть ее уже невозможно.
Один километр или двадцать километров — все равно: идея решена. Крупные открытия, как известно, всегда «носятся в воздухе». Им особенно легко носиться вокруг уже сделанного открытия. Машину Гросса видели. Видели ее действие. Теперь идеи будут не только носиться, но и зреть.
Ах, как глупо, как глупо!
Впрочем… Так ли уж просто повторить это открытие? Как-никак, а им потребовалось десять лет дружной, увлеченной работы, чтобы найти принцип ионизирующего луча и воплотить его… вот в эту маленькую деталь большой машины, — адаптер ионизатора. Вот оно, сердце всей проблемы, завернутое все в тот же обрывок газеты… В этой трубке, величиной чуть больше футляра для зубной щетки, заключается все остальное — чепуха, доступная каждому грамотному электротехнику. В ней — идея Гросса и бездна конструкторской изобретательности Мюленберга. В ней — тайна. Все в ней!
Мюленберг чувствует, что в этой трубке заключена сейчас его жизнь, все его мысли, все внимание. Это соломинка, обладание которой кажется ему спасительным. Он бережно прячет ее в боковой карман. Он не в состоянии ее отдать. Ее можно потерять, выронить из кармана, перегнувшись из машины, — если это окажется нужным.
А может быть, и в самом деле ничего страшного не происходит, и все его опасения — результат нездоровых нервов? Гросс искренне верит в закон, справедливость, мораль, честь… Нет! Ничего этого сейчас не существует в Германии. Гросса надо убедить, образумить…
Гросс приходит довольный, гордый и оживленный, даже больше, чем обычно. Мюленберг угадывает в его настроении следы недавних семейных разговоров о грядущих благах, о собственном автомобиле, об уютной вилле на берегу Изара или Боденского озера.
— Мюленберг, дорогой мой, вы все еще мрачны, я вижу. Неужели вчерашний день вас не успокоил? — говорит Гросс, дружески сжимая толстую, волосатую руку.
— Я плохо спал, — отвечает Мюленберг, стараясь улыбаться возможно безмятежнее. — Сердце пошаливает…
— Вылечим сердце! Теперь вылечим. Потерпите еще немного, и мы займемся капитальным ремонтом собственного организма Лучшие врачи, курорты… Я думаю, у нас хватит средств теперь… — Гросс довольно смеется.
Они садятся к столу и составляют список нового оборудования лаборатории для последнего этапа работы. Потом подсчитывают собственные затраты на всю работу в течение этих десяти лет. Вознаграждение, конечно, должно значительно превышать сумму этих затрат. Но на всякий случай, для ориентировки, это нужно.
Наконец, все деловые вопросы закончены. В распоряжении Гросса еще полчаса.
— Подарите их мне, — просит Мюленберг.
— Ну, конечно, дорогой мой. — Гросс с некоторым удивлением поднимает глаза и ждет.
Мюленберг встает и начинает ходить по диагонали.
— Слушайте, Гросс, — говорит он, — сейчас вы пойдете в это самое управление и продадите нашу десятилетнюю работу. Вы простите мне, дорогой друг, если я немного коснусь политики… Без этого я к сожалению, не могу. Только не возмущайтесь, Гросс; поговорим спокойно и дружелюбно. Скажите, неужели вы думаете, что они и не помышляют о том, что ваше изобретение может служить орудием истребления?
— Орудием истребления… — растерянно повторяет Гросс.
— Да «Лучи смерти» им сейчас дороже всякого промышленного или технического переворота.
— «Лучи смерти»… Позвольте, Мюленберг, но ведь я — автор этого изобретения; оно будет запатентовано, это моя собственность, и только я могу ею распоряжаться по своему усмотрению. Я заключаю договор с муниципальным управлением на использование моего изобретения в определенных промышленных целях. Если хотите, я оговорю в нашем соглашении это обстоятельство специально. Наконец, я имею дело ведь не с военным ведомством, а с муниципальным; при чем тут «орудия истребления»?!
— Но, Гросс, вы же знаете, что у нас сейчас нет такого учреждения, которым не руководили бы нацисты. Они — везде. И в муниципалитете — тоже. И они ведут войну. Поймите, какому бы ведомству или учреждению вы не предложили вашу машину, она немедленно попадет в руки военных. И тогда… Мне страшно подумать, Гросс, о том, что произойдет тогда. Эта машина сделается величайшим злом современного мира… Подумать только, что вы… мы — авторы этого зла!
Гросс на минуту задумывается над этими словами, сказанными таким необычным тоном и его вдруг охватывает пронизывающее чувство страха: что, если Мюленберг прав?!
— Что же вы предлагаете? — дрогнув, спрашивает он.
— Мы зашли так далеко, что выпутаться будет трудно. Так или иначе, нужно завтра же вернуть машину в лабораторию и… ликвидировать ее. Заключение договора с ними нужно отложить, впредь до окончательной проверки расчетов. Проверка покажет, что мы ошиблись, что увеличить дальность мы пока не можем.
— Так… Значит — похоронить наше собственное открытие! Обмануть людей, которые, быть может, так же, как и мы помышляют о техническом прогрессе… и ни о чем больше. Нет, Мюленберг! Пока я не убедился, что нас хотят обмануть, я не пойду на это. Я знаю, что вами руководят лучшие побуждения, но… Вот вам моя рука. Поверьте, я никогда не допущу, чтобы наше крупное техническое завоевание обратилось в орудие истребления людей. Даже если для этого придется уничтожить наш долголетний труд.
Мюленберг несколько успокаивается. Он знает твердость Гросса.
Гросс уходит в управление. Ровно в пять они встретятся в «локале» на углу за кружкой пива. Ровно в пять…
Разговор с Вейнтраубом закончен. Гросс ошеломлен его результатами. Скромный список дополнительного оборудования, намеченный им и Мюленбергом, не только принят, но и значительно расширен по совету Вейнтрауба. Сумма вознаграждения, предложенного Гроссу, кажется ему астрономической: она в восемь раз превышает их ориентировочные предположения!
Это невероятно… Гросс проникается еще большим уважением к своему открытию, к самому себе. В самом деле, он явно недооценивал свою работу. Его собственные разговоры о грядущем перевороте в энергетике страдали отвлеченностью. А ведь все это имеет свое очевидное практическое значение. Они правильно оценили его!
Теперь остается заключить договор. Но это вне компетенции Вейнтрауба. Они идут к Риксгейму, начальнику управления. Визит уже подготовлен. Они проходят вне очереди.
Риксгейм, красный, лысый, весь круглый и блестящий, поднимается навстречу и почтительно приветствует ученого.
— Доктор Гросс, я чрезвычайно рад познакомиться! Господин Вейнтрауб, очевидно, передал вам мою просьбу относительно демонстрации вашего замечательного изобретения? Ну, прелестно! Я уже чувствую себя, как перед интересным спектаклем.
Вейнтрауб читает заготовленный текст, — смысл договора состоит в том, что управление приобретает не только уже сделанную машину, но и будущий передатчик энергии на десятикилометровое расстояние, если Гроссу удастся таковой построить. Гросс обязуется в возможно более короткий срок закончить свою работу на средства, ассигнуемые управлением по его требованиям, а затем, если испытания оправдают расчеты Гросса, он должен будет руководить организацией производства передатчиков и токоприемников для различных целей.
В общем этот договор почти никаких обязательств на Гросса пока не налагает, кроме одного — продолжать работу, которую он не бросил бы и сам, ведя ее даже только на свои скудные средства. Все это выглядит замечательно.
