Русская весна - Спинрад Норман Ричард (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗

I

Свинцовый удар, протестующий визг резины по бетону, неприятный стон уставшего металла – старенький «Боинг-747» плюхнулся на взлетно-посадочную полосу. Взревел реверс, хлопнули, откинувшись, полдесятка крышек багажных отделений, расположенных над головами, и замигали световые табло.

Это был воистину ужасный перелет из Лос-Анджелеса – четырнадцать часов в воздушном скотовозе, с терморегуляцией, которая, кажется, давно забыла, как поддерживать постоянную температуру, с двумя еле теплыми, пресными обедами под унылый телевизор, с неработающей киноустановкой. Кресло весь полет не хотело откидываться, мерзкая вибрация шла от левого двигателя, но самолет каким-то образом осилил расстояние, и Джерри Рид оказался в Париже – во всяком случае, официально прибыл на французскую землю.

Для инженера, рожденного и воспитанного в Калифорнии, весь предыдущий заграничный опыт которого сводился к знакомству с проститутками в Тихуане, это был долгий путь, тем более если смотреть из Дауни [1].

Еще восемь недель назад Джерри планировал провести свой трехнедельный отпуск в горах Сьерра-Мадре, с рюкзаком за плечами. У него даже не было заграничного паспорта.

И вот теперь он на борту самолета, ползущего по рулежке к зданию аэропорта Шарль де Голль. Вздох огромного облегчения вырвался из груди Джерри – ему-таки удалось добраться до Европы, и рейс не отменили!

– ...Нет, ну конечно же, нет! Тут нет ничего незаконного, – уверял его тогда Андре Дойчер. – Худшее, что может случиться, – тебя просто не пустят в самолет.

Андре улыбался своей знаменитой улыбкой, пуская тонкую струйку дыма сигарой «Упманн», за десять ЭКЮ штука.

– Допустим, у тебя отберут паспорт за попытку выезда из страны, но ведь он тебе и не нужен в том месте, куда ты собирался поначалу, n'est-ce pas [2], Джерри?

– Верно, – с горечью признал Джерри. – Но если за это у меня отберут допуск, я, как и бедняга Роб, больше никогда не смогу работать в Программе.

– Роба раздавили, Джерри. Печально, но это факт, – холодно произнес Андре Дойчер. – А поскольку перед людьми, подобными Робу Посту, у вас двери больше не открывают, мы вправе относиться так же к американской космической программе...

– Но ведь наши тяжелые ракеты-носители, челноки, космосани, наша материально-техническая база... Все это не так уж отстает... – слабо запротестовал Джерри и тут же почувствовал, как уныло и глупо звучат эти слова.

– А тем временем Советы строят три космограда и летят на Марс, а мы создаем прототип космоплана...

– Когда политика здесь переменится, все, что даст нам опыт создания «Космокрепости Америка», – это...

– Джерри, Джерри... Принимаешь ты мое предложение или нет – дело твое, – проговорил Андре, уставив на него свои загадочные серо-зеленые глаза. – Для представителя ЕКА я и так сказал слишком много. Но не обманывай себя, как это делают все участники сегодняшней пьянки, разглядывая по утрам свои физиономии в зеркальцах для бритья. Подобное уже случилось – с Робом. Я бы не хотел, чтобы это произошло и с тобой. Прислушайся к словам нового друга, человека, который мечтал о том же, что и ты, и очень хорошо понимает, что это такое – иметь несчастье родиться в Америке, а не во Франции в эту историческую для нее эпоху. «Космокрепость Америка» – сама по себе проблема, а вовсе не решение. Роб в глубине души осознавал это, да-да, и думал, что сможет вести борьбу изнутри. Не попадайся на этом же.

Джерри познакомился с Андре Дойчером лишь три недели назад – встретил его на прошлой вечеринке у Роба Поста. Роб самолично представил Андре как инженера ЕКА, который приехал в отпуск в США, чтобы осмотреть достопримечательности и, для пущего удовольствия, повстречаться с американскими единомышленниками-«космиками».

Джерри, конечно, ни на миг не поверил в это, он принял француза за промышленного шпиона и с ходу принялся вышучивать его. Андре тут же возразил, что гражданская космическая программа США как таковая практически не существует, по крайней мере, в ней нет промышленных секретов, достойных кражи, и что он, Андре, в действительности работает на французскую военную разведку. Какое-то время они жонглировали этим собачьим бредом, и в итоге совершенно неожиданно высеклась искорка дружбы.

Джерри свозил Андре в Диснейленд, показал ему Лесную Лужайку и даже сумел организовать экскурсию по открытым зонам завода «Роквелл интернэшнл» в Дауни, а француз, в свою очередь, поил и кормил американца за счет ЕКА в таких ресторанах, о существовании которых Джерри и не подозревал.

...В тот вечер Андре совершил серьезный, с калифорнийской точки зрения, проступок – он раскурил в центре переполненной гостиной большую сигару, вручил Джерри другую и настоял, чтобы тот последовал его примеру. С океана дул неожиданный для сезона бриз, в воздухе висел холодный туман, поэтому, когда жена Роба Элма прогнала их наружу курить свою гаванскую отраву – а Андре не сомневался, что именно так она и поступит, – терраса ветхого каменного дома Постов на вершине холма в Гранада-Хиллз – единственное, что удалось сохранить Робу из недвижимости от старых добрых времен, – была пуста.

И вот когда Андре с Джерри остались наедине в холодном вечернем тумане Южной Калифорнии, французский инженер наконец приоткрыл, или сделал вид, что приоткрыл, завесу тайны и признался, зачем он в действительности приехал в Америку.

В Андре Дойчере не было ничего зловещего – он не являл собой ни агента французской военной разведки, ни даже промышленного шпиона. Он был всего лишь охотником за мозгами для Европейского Космического Агентства.

– По-моему, Джерри, ты из тех, кем ЕКА может заинтересоваться, – сказал Андре. – Пойми, я не предлагаю тебе работы, но ты сам говорил, что приближается твой трехнедельный отпуск, и я уполномочен пригласить тебя в Париж, где ты будешь гостем ЕКА, встретишься кое с кем из интересных людей, побольше узнаешь о нашей программе и позволишь нам поближе познакомиться с тобой.

Он повел плечами и улыбнулся.

– Ну, по крайней мере, проведешь бесплатный отпуск в Париже по первому классу – поверь, шум смерти не помеха, n'est-ce pas?

Джерри всегда чудилось, что Андре что-то скрывает под липовыми секретными масками, но теперь, глядя в его глаза здесь, в холодной мгле, в свете далеких огней долины Сан-Фернандо, которые едва пробивались сквозь пелену тумана, Джерри показалось, что Андре наконец говорит искренне. Может быть, он и пытается его в чем-то надуть, но отрицать, что все сказанное Андре было горькой правдой, Джерри не мог. Если он останется в Проекте – в том, что когда-то было Проектом, – то так или иначе, раньше или позже, но неприятности, обрушившиеся на Роба Поста, подстерегут и его. Если уже не подстерегли.

Веселье в доме начало выдыхаться. Вокруг угасающего камина устало сидели гости с полупустыми бумажными стаканчиками в вялых пальцах. Выдохся и сам Роб Пост, он осовело глядел с порога кухни на следы разгрома – как бы глядел на гибнущий Проект в безнадежном ожидании перемен...

Роб Пост и Рид-старший подружились еще до рождения Джерри. Самым ярким детским воспоминанием Джерри было следующее. Отец поднял его с постели посреди ночи, а Роб вручил огромную вазу с шоколадным мороженым, обильно политым липким сиропом «Хершиз», а потом Джерри сидел между двумя мужчинами на старом пыльном диванчике в темной комнате, сонно пялился в экран телевизора и, держа на коленях вазу с мороженым, жадно ел его, черпая большой разливательной ложкой и заливая свою пижаму, – для четырехлетнего малыша это было все равно что проснуться в каком-то поросячьем раю.

– Сэнди обязательно устроит мне выволочку, но ты, Джерри, все равно не поймешь этого, пока не вырастешь, – сказал отец. – Как ты думаешь, почему я позволил тебе сегодня ночью съесть столько мороженого с сиропом, сколько влезет?